Джеймс Дашнер - Дневник загадочных писем
— Профессор, не мог бы ты немного меня подтолкнуть? Я как бы немного застрял.
Глава 25. Черноволосая девочка
Фрэйзер стоял на заснеженном кладбище, дрожа от холода и потирая руки, в ожидании, пока Госпожа Джейн заберет его обратно в Тринадцатую Реальность. Он послал сигнал нанолокатора несколько минут назад, но она никогда не спешила с такими вещами. Она всегда показывала людям, кто здесь главный, и помогала им, когда ей было угодно.
Хруст снега за спиной заставил Фрэйзера повернуться и посмотреть, кто вторгся в место его ожидания. Он едва не расстался с содержимым желудка, когда увидел того, кто стоял рядом с ним.
Откуда она взялась? Она должна быть…
Он не смог закончить мысль, потому что огромная женщина накрыла его нос и рот плохо пахнущей тряпкой, придерживая ее своей огромной рукой.
Проваливаясь в темноту, он не мог не подумать, будет ли Госпоже Джейн его не хватать.
* * *Тик, сжимающий свой дневник в правой руке, в неверии глядел на то, что могло стать его смертью.
Рядом с ним стоял отец, сложив руки и тряся головой:
— Какое счастье, что я заплатил десять баксов за страховку. Компания по прокату сама оплатит эту катастрофу.
Они с Норбертом стояли на обочине, наблюдая, как языки пламени лижут не так давно потерявшую управление машину. Съехав с дороги, машина врезалась в забор и отлетела в каменистую канаву и превратилась в груду железа и разбитого стекла, пожираемую пламенем горящего бензина.
Несмотря на холод, Тик все еще был покрыт потом от того, как быстро развивались события во время их чудесного спасения. Как только машина их спасителей остановилась и они смогли освободить отца, все сразу побежали к месту аварии и теперь стояли, не в состоянии поверить, что, если бы за несколько секунд до этого не подоспел Норберт, Тик с отцом были бы теперь похоронены под грудой обломков.
— Норберт, я даже не знаю, как мы можем… — начал отец.
Почтовый работник махнул рукой, как будто отгонял мух:
— Ни слова больше, мистер Хиггинботтом, ни слова больше. Я просто сделал то, что должен был на моем месте сделать любой добропорядочный гражданин. Вы двое заставили меня снова почувствовать себя человеком. Этого одного достаточно, чтобы отблагодарить меня.
Тик наконец оторвал взгляд от горящей машины и повернулся к Норберту:
— Как вы узнали, что нам нужна помощь? И что это за люди в машине? — Водитель и его дочь еще не выбрались из машины, возможно, еще не оправившись от того, что увидели. — Как вам удалось заставить их нас спасти?
Норберт улыбнулся, что было едва заметно на его все еще искаженном паникой лице:
— Парень, ты задаешь очень хорошие вопросы. Насколько я понял, они с вами в одной лодке. Я заметил из дома, как за вами поехала очень подозрительная машина, и тут появились этот разодетый мужчина с девочкой, искавшие то же, что и вы. Пойдемте поговорим с ними. — Он показал на останки машины: — Смотреть на это бесконечно нет смысла. Что сделано, то сделано. Пойдемте.
Они направились к машине и людям, которые спасли им жизнь. Когда они были в нескольких футах, передняя дверь распахнулась, и оттуда вышел высокий и опрятно одетый мужчина, приглаживавший на ходу свои смазанные гелем светлые волосы.
Он слегка поклонился и зажмурил глаза:
— Добрый вечер господа. — У него был сильный акцент, похожий на немецкий. — Приношу свои извинения, что мы не были друг другу официально представлены.
Отец Тика шагнул вперед, чтобы пожать тому руку, но в изумлении отступил, когда незнакомец быстро обошел машину и открыл дверь с другой стороны, кланяясь тому, кто сидел внутри. Тик только растерянно наблюдал, как из машины выбралась девочка его лет и помахала им рукой. Хотя в те несколько сумасшедших секунд, которые понадобились, чтобы спасти его отца, она были всего в нескольких футах друг от друга, Тик так и не разглядел девочку, которую теперь освещали фары машины, все еще хорошо видные в темноте.
У нее была оливковая кожа и длинные темные волосы, обрамляющие ее карие глаза и изящное лицо. Она была на дюйм или два ниже Тика и была одета в совершенно обычную одежду, хотя по поведению ее спутника Тик ожидал, что она окажется чуть ли не принцессой.
— Салют, — сказала она, посмотрев на Тика.
У нее тоже был акцент, но очень легкий:
— Привет, — ответил он. — Спасибо, что спасли нас, — ты и твой… отец.
Девочка рассмеялась:
— Он не мой отец. Он мой дворецкий.
Мужчина в очередной раз склонил голову:
— Рад знакомству. Мое имя — Фруппеншайгер, но вы можете называть меня Фрупи.
Тику понадобилась вся его сила воли, чтобы не рассмеяться: Фрупи?!
Отец шагнул вперед, хотя его ноги явно болели после приключений с машиной, и крепко пожал руки Фрупи и девочке:
— Спасибо вам, спасибо вам большое. Я все еще не могу поверить в происходящее. Спасибо, что спасли нас.
Фрупи ответил своим официальным тоном:
— Не за что. Зато теперь мисс Пачини может получить шестую подсказку.
Тик почувствовал, что его желудок сорвался с насиженного места и подскочил к горлу:
— Что? — прохрипел он. — Вы сказали?.. — Он посмотрел на темноволосую девочку, улыбающуюся так, как будто ее только что наградили титулом «Мисс Вселенная».
— Привет, мальчик по-американски, — сказала она, протягивая руку. — Вот и настало время встретиться лицом к лицу.
Тик не мог поверить в происходящее.
София.
Глава 26. Временные рамки
У Тика и Софии ушло всего несколько секунд, чтобы проломить тонкий ледок неловкости. В конце концов, они уже хорошо друг друга знали по переписке. Они сидели на заднем сиденьи машины и непрерывно говорили всю дорогу до дома Норберта. Отец Тика втиснулся рядом с ними и то и дело вклинивался в разговор с парой вопросов.
София ни в одном письме не давала Тику понять, что она была из богатой семьи, и ничто в ней об этом не говорило. Она рассказала, что сразу решила преподнести Тику сюрприз с Аляской, потому что никто не мешал ей тоже поехать. Стоимость поездки не была проблемой для ее семьи, и, если дворецкий Фрупи ехал с ней, родители готовы были отпустить ее куда угодно.
— Как вам удалось стать такими богатыми? — спросил Тик, когда они подъехали к городу.
— Мои предки изобрели спагетти.
Тик рассмеялся, но замер, когда София повернула к нему каменное лицо:
— Стоп, ты серьезно?
София перестала сдерживать смех и хлопнула Тика по плечу. Ощутимо.
— Нет. Но ты почти попался, не так ли? На самом деле, дедушка утверждает, что его отец действительно их изобрел, или, по крайней мере, довел до совершенства. Слышал когда-нибудь о спагетти Пачини?
— Э-э-э… Нет. Прости.
София вздохнула:
— Американцы. Не едят ничего, кроме гамбургеров и картофеля фри. — Она сложила кончики всех пяти пальцев правой руки и трясла ими на каждом слове. Это очень напоминало виденный однажды Тиком фильм о боссе итальянской мафии. София даже выдыхала после каждого слова: «и-уф», «фри-уф».
— Эй, я ем спагетти все время! — обиделся Тик. — Под «Аутентичным соусом рагу»!
— Аутентичным… — София прикусила губы. — Мне кажется, о соусе Пачини ты тоже никогда не слышал. Что еще за… Рагу? Звучит как название болезни.
— На вкус это очень неплохо, но знаешь, что? — сказал Тик. — Пришли мне немного этой вашей продукции и я ее попробую.
— Фрупи! — окликнула она своего дворецкого, сидевшего за рулем.
— Да, мисс Пачини? — отозвался он, поглядев в зеркало заднего вида.
— Пошли, пожалуйста, этим бедным американцам три ящика нашей лапши и соуса.
— Как только мы вернемся, мисс.
— Спасибо. — Она снова посмотрела на Тика. — Он такой хороший дворецкий! Думаю, тебе бы такой тоже не помешал.
— Да, точно, — сказал Тик, смеясь вместе с отцом. — Мое семейство изобрело разве что Тушенку Эдгара, и поверь мне, — он понизил голос до театрального шепота, — это не для продажи.
— По крайней мере, твоя мать хорошо готовит, — вставил отец, не обращая внимание на подколку Тика. — Мне кажется, мы бы смогли с ее помощью озолотиться, если бы знали, как.
— Что, — поддразнила их София, — она хорошо готовит гамбургеры и картофель фри?
— Ты серьезно думаешь, что мы больше ничего не едим? — спросил Тик.
— Ой, прости, забыла. Хот-доги у нее тоже хорошо выходят?
Пока они смеялись, Тик пытался привыкнуть к странности происходящего. Он сидел и шутил с девочкой из Италии на заднем сидении машины, которую вел дворецкий по штату Аляски, и они только что спаслись из разбившейся машины.
Его жизнь абсолютно точно необратимо изменилась.
Как только они вернулись к Норберту, папа Тика позвонил тете Мейбл и сказал, что они не вернутся до завтра, а потом позвонил в полицию, чтобы разобраться с последствиями аварии. Фрупи и Норберт рылись в кухне, пытаясь найти еды на всех. «Смертельные автогонки явно пробуждают аппетит», — подумал Тик с урчащим животом.
