Дэйв Барри - Питер Пэн и Похитители теней
Питер пребывал в нерешительности. Мальчишка остановился и обернулся.
— Пошли, пошли! — повторил он. — Ты что, хочешь замерзнуть насмерть тут, на улице? Или все-таки предпочтешь согреться?
Согреться Питеру хотелось больше всего на свете, и он направился следом за мальчишкой. Динька протестующе затрепетала, но мальчик сунул руку под рубашку, чтобы ее утихомирить.
— Я буду осторожен! — шепнул он. — И потом, это всего лишь мальчишка, и он выглядит достаточно дружелюбным.
— Ну вот, опять ты разговариваешь! — сказал мальчишка.
— Да это я так, сам с собой, — ответил Питер.
Мальчишка дождался, пока Питер его догнал, и снова пошел вперед.
— Тебя как звать? — спросил он.
— Питер. А тебя?
— Бредун, — ответил мальчишка.
— Слышь, Бредун, а куда мы идем? — поинтересовался Питер.
— Вот сюда, за угол, — ответил Бредун и свернул в узенькую улочку, вдоль которой стояли покосившиеся деревянные домики.
— Здесь твой дом?
— Вроде того, — сказал Бредун.
Он нырнул в узкий и очень темный проход между двумя домиками. Питер заколебался. Динька снова затрепетала, и ему опять пришлось ее успокаивать.
— Пошли, пошли! — сказал Бредун, еле видный в темноте.
Питер осторожно двинулся вперед и наконец догнал Бредуна, который немного прошел по проходу, потом свернул налево, в еще более узкий проход. Там царила такая кромешная тьма, что Питер не видел не только Бредуна, но и собственного носа. Где-то поблизости раздался плач младенца. Из другого дома донесся вопль. Питер налетел на остановившегося Бредуна.
— Ой, извини! — воскликнул Питер.
— Все, пришли, — сказал Бредун.
Питер услышал скрип открываемой двери. Бредун подтолкнул его внутрь. Питер очутился в комнате, где сильно пахло дымом, потом и плесенью. Однако тут было тепло, как и обещал Бредун. Тепло исходило от россыпи тлеющих угольев на железной решетке в дальнем углу комнаты.
На земляном полу у огня свернулись маленькие фигурки. При свете углей Питер разглядел, что это дети: три мальчика и девочка, одетые в тряпье ничем не лучше лохмотьев Питера. Девочка и один из мальчиков обернулись к Питеру. Окинули его равнодушным взглядом и снова отвернулись к огню.
Питер почувствовал, как зашевелилась Динь-Динь, но не успел он поднять руку, чтобы ее остановить, как дверь у него за спиной захлопнулась и низкий голос пророкотал:
— Ну-с, кто это тут у нас?
Питер резко развернулся и увидел перед собой высокого, плотно сложенного мужчину с окладистой черной бородой, в которой застряли объедки. Из бороды торчал острый, смахивающий на клюв нос, а по обе стороны носа блестели глубоко посаженные глаза.
— Его зовут Питер, — доложил Бредун.
— Ну что ж, Питер, — пророкотал бородач, — заходи, присаживайся!
Голос его звучал довольно приветливо, но глаза смотрели пристально и недружелюбно.
Питер опасливо подался к двери, однако бородач как бы случайно сделал шаг в сторону и преградил ему дорогу.
— Ну-ну, Питер, — мягко сказал он. — К чему так быстро уходить, ты ведь только что пришел! Присаживайся к огню, погрейся.
И сделал шаг вперед. Питер попятился.
— Вот так, хороший мальчик! — сказал бородач и толкнул Питера так, что тот отлетел назад. — Садись к огню вместе с остальными.
Питер заколебался — и бородач тут же больно надавил на его плечо, вынудив опуститься на пол.
— Сказано тебе — садись, значит, садись! — пояснил бородач. Он обернулся к Бредуну и сказал: — Тащи ужин!
Бредун отошел в угол комнаты и принес бородачу грязный полотняный мешок. Мужчина сунул руку в мешок и достал оттуда темный каравай. Он поднес хлеб ко рту и оторвал кривыми желтыми зубами изрядный кусок. И принялся его жевать, громко чавкая. Потом он съел еще кусок и еще. Бородач кушал не торопясь, а дети, сидящие на полу, смотрели, как каравай уменьшается на глазах. Наконец бородач отломил приличную горбушку и протянул ее Бредуну. Тот жадно принялся есть.
От каравая осталось меньше половины. Бородач протянул его детям, сидящим на полу.
— Ну-с, — сказал он, — кто желает ужинать?
Дети, включая Питера, жадно уставились на хлеб. Несколько из них потянулись к бородачу.
Мужчина не торопясь оторвал кусок и бросил его Питеру.
— Гостю — первому!
Питер поймал хлеб на лету и откусил. Хлеб был черствый и заплесневелый, но мальчику было все равно: у него во рту уже несколько дней и маковой росинки не было. Питер принялся медленно жевать, надеясь растянуть свою порцию на подольше.
— Это тебе, — сказал бородач, кидая кусок одному из мальчишек. — А это — тебе, а это — тебе, — продолжал он, кидая куски одному из мальчиков и девочке.
Одному из мальчиков хлеба не досталось. Мальчик, сидевший рядом с Питером, выжидательно уставился на бородача. Тот оторвал кусок хлеба и протянул его мальчишке. Мальчик потянулся за едой. Тогда бородач расхохотался и запихал хлеб себе в рот.
— А тебе — ничего! — сказал он, с аппетитом жуя. — Ты сегодня явился без добычи, вот ничего и не получишь.
— Но я же… — начал мальчишка. — Ой!
Тяжелый башмак бородача впечатался ему прямо в ухо. Мальчик кубарем полетел на пол.
— Не оговаривайся! — сказал бородач. — Я ничего не получил — и ты ничего не получишь!
Он обернулся к Питеру:
— Таковы здешние правила. Принесешь добычу — получишь еду. Понял?
Питер опасливо покосился на башмак бородача.
— Н-не совсем, сэр. Что за добыча?
— Добыча — это бабки, — уточнил мужчина.
Питер непонимающе смотрел на него.
— Деньги! — сказал бородач. — Ты должен приносить мне деньги.
— Но где же я их возьму? — удивился Питер.
— Там же, где и эти остолопы, — ответил бородач, указывая на других детей. — Настреляй.
Питер смотрел на него все так же озадаченно.
— Эти ребята — христарадники, — продолжал бородач. — Погорельцы. Бедные сиротки. Сами не местные.
Питер растерянно потряс головой.
— Ну нищие! — сказал бородач, начиная терять терпение. — Уличные попрошайки! Они напускают на себя несчастный вид и выпрашивают у прохожих монетку-другую. Потом они приносят эти монетки мне и получают за это теплый кров и вкусный ужин. Таков уговор, понял? Вы заботитесь обо мне, я забочусь о вас.
— Но я не могу! — сказал Питер. — Понимаете, мне надо найти…
Он не договорил: бородач уже нехорошо прищурился и занес ногу в тяжелом башмаке.
— Еще как можешь, детка, — сказал бородач очень тихо и вкрадчиво. — Можешь и будешь, как миленький! Завтра утром ты пойдешь с ними на улицу и проведешь там весь день, а вечером вернешься и принесешь мне денежки, а не то отведаешь моего ремня! А ну-ка, Бредун, покажь ему!
Бредун подошел к мальчишке, сидевшему рядом с Питером, тому самому, который не получил хлеба, и задрал на нем рубашку. Питер увидел, что вся спина у мальчишки покрыта темно-красными рубцами. Из некоторых еще сочилась кровь. Питер отвел глаза.
— А если ты подумываешь сбежать, — сказал мужчина, верно угадав намерения Питера, — то лучше брось эту затею. Мы с Бредуном будем рядом и приглядим за тобой.
Питер взглянул на Бредуна, который только что выглядел таким дружелюбным. Теперь мальчишка смотрел на него свысока, с презрением. Питер вспомнил слова Старого Трампи: «Тут никому нельзя доверять!»
— Только попробуй сбежать! — продолжал бородач. — Мы с Бредуном тебя сыщем. В этом городе тебе не найти такого места, где бы мы тебя не сыскали. Понял? Тебе нигде не спрятаться! А когда мы тебя сыщем, ты горько пожалеешь о том, что сбежал. Если не веришь — спроси у этих.
Питер взглянул на остальных детей. На их лицах отражались смешанные чувства: ужас и безнадежность. Видно, бородач и впрямь не шутил.
Питер задумался о том, что же делать. Конечно, ему ничего не стоит удрать от Бредуна завтра на улицах, но для этого ему придется улететь, а этого он стремился избежать всеми силами. И потом, нельзя терять времени! Ведь люди с корабля ищут Молли!
Нет, бежать надо сейчас, ночью, как только бородач и Бредун уснут. Вон она, дверь. Надо только тихонько ее отворить, и…
— Ну что, пора спать! — объявил бородач, нарушив ход мыслей Питера. — Спите хорошенько, завтра вам придется немало потрудиться. И послезавтра, и послепослезавтра… — Он мерзко улыбнулся. — А чтобы вам крепче спалось сегодня ночью…
Бородач отошел в угол и достал оттуда замызганный соломенный тюфяк. Он расстелил тюфяк перед дверью, запертой на засов. Лег и, глядя в упор на Питера, сказал:
— Вот так. Теперь все мы будем спать крепко и спокойно.
Он привалился к двери и почти сразу уснул. Бредун улегся на другой тюфяк и тоже захрапел. Другие дети, не говоря ни слова, разлеглись кто где был, прямо на земляном полу.
Прошло несколько минут — и Питер остался единственным, кто не спал. Мальчик смотрел на потухающие угли, слушал гулкий, неровный храп бородача и бранил себя за глупость. Может, люди с корабля уже добрались до дома Молли? Как же отсюда выбраться?
