Владимир Кузьмин - Экзамен на бога
– Пробуем. Плохих последствий не ожидается, но до конца уверенным можно быть лишь после пробы.
– Не стану я есть непонятно что! – неожиданно возмутился Ефремов. – Вдруг отравимся!
– Эй, отдай мне, – тут же предложил Жиба.
– Я тоже не откажусь, – заявил, облизывая пальцы, Кантур. – А ты учти, ослабнешь с голодухи, мы тебя нести не станем. Одно дело, когда человек ранение получил или контузию, другое – по своей дурости всем помехой сделался.
Ефремов от такого напора растерялся, скрипнул зубами и, закрыв глаза, вонзил зубы в свою порцию.
– Ну как?
– Соли бы.
– И еще мясца пять раз по столько же! – хохотнул Кантур.
Остальное мясо уложили в корзинку из травы и в котомку, которую сметливый Ахметка смастерил из паутинного кокона. Семка укрыл их защитой, чтобы запах не привлек хищников или насекомых.
Проверка прошла успешно, расстройство желудка коснулось только несчастливого в последнее время Кантура. Но тот признался, что автоматически пожевал какую-то оказавшуюся очень горькой травинку. Так что обед у них был маловкусным, но сытным.
– Осталось придумать, как и из чего построить плот, – сказал Семен Барсуку, умывающемуся под струйкой воды.
– Вот это радостная весть, – обрадовался лейтенант и плеснул водой в Семена. – Будем думать по пути.
– Вы о чем? – спросил полковник Разуваев, стоявший в очереди к «умывальнику». – Впереди река?
– Нет. Впереди степь, кое-где рощи и еще несколько глубоких оврагов, – объяснил Семка.
– Так зачем плот?
– Пусть это будет сюрприз.
Отряд несколько раз останавливался у заболоченных низин – собирали местную осоку, или, может быть, местный камыш, вполне пригодный, чтобы сплести из него веревки. Личный состав пребывал в не меньшем недоумении, чем полковник, непонятный приказ исполнялся, но, конечно, и обсуждался, выдвигались разные гипотезы, только Семен и Барсук как в рот воды на брали.
– Вон у горизонта роща темнеет. Там должны найтись подходящие жерди.
– Должны, – согласился Семен и принял правее, чтобы выйти к роще с правой ее стороны, рассчитывая таким образом уменьшить крюк маршрута.
– Да уж, – протянул Семен. – Чего только не увидишь.
– А я по телевизору видел, что у нас на Земле тоже нечто подобное есть, – сообщил Куликов. – Мангровые заросли, например. А, нет. Там про мангры тоже было, а похожее про фикусы.
– Фикус у моей бабушки в кадке растет, – засомневался Кантур.
– Так это домашний, а там про дикие рассказывали.
– Совсем дикие? – спросил Жиба. – На людей кидаются?
Честно говоря, Семен ни про мангры, ни про фикусы ничего похожего не помнил. Кажется, вся эта не такая уж маленькая роща – шагов в шестьсот длиной и в четыреста шириной – состояла из одного дерева. То, что они видели сейчас, остановившись рядом с опушкой, заставляло думать именно так. От стволов высотой метров в десять на разной высоте отходили ветки, мало чем уступающие по толщине самому стволу. Чтобы не держать на весу такую тяжесть, дерево пускало с веток к земле ростки, которые врастали в почву и сами становились стволами. И колоннами для поддержки ветвей одновременно. Издалека было отчетливо видно, что в центре рощи высота деревьев раза в три выше, чем на краю.
А еще во многих местах побеги опускались на нижние ветви и врастали корнями не в грунт, а в них. Ветви кое-где сплетались причудливыми узорами, изгибались арками. Если добавить к этому, что если заглянуть чуть глубже в эту рощу-дерево, голой земли там и не увидишь – сплошь торчат отовсюду кривые, порой толстые, порой, наоборот, тонкие, извитые, словно лента у гимнастки, корни, – то картина получалась завораживающая и слегка жутковатая.
– Не, точно фикус, – не унимался Куликов. – Вон и листья растут только на самом верху.
– Фикус-пикус… – проворчал в ответ Жиба. – Больше на лабиринт похоже.
– Одно другому не противоречит. Вот жаль не помню, какая у того фикуса кора была.
Кора точно заслуживала отдельного взгляда. Не кора, а сеточка, натянутая на дерево. В некоторых местах старая кора отслоилась от ствола, висела чем-то наподобие рыбацкой сети, и сквозь нее проглядывала молодая серо-зеленая кора, контрастирующая с почти черным цветом стволов, ветвей и корней.
– Тебя что-то насторожило? – тихонько спросил Барсук Семку. – Учуял кого или что?
– В том-то и дело, что никого и ничего. Тут вон какое раздолье для всякого зверья, а его нет. Насекомых тоже мало.
– А главное, нет ни палок, ни веток сухих. А отпиливать живые ветки мне отчего-то не хочется.
Сверху ветер сорвал несколько листьев и сыпанул какой-то трухи. Тотчас ближайший к месту их падения плод в форме амфоры лопнул и высыпал несколько пригоршней мохнатых гусениц очень яркой расцветки.
– Ну хоть что-то прояснилось, – хмыкнул Семка.
– А что прояснилось? – тут же спросил Жиба, которому уже надоело спорить с Куликовым о сходстве этого дерева с фикусом.
– Кто и как тут чистоту поддерживает.
– Разрешите вопрос? А какую задачу мы здесь выполняем?
– Нам необходимо набрать дюжину жердей, из которых можно будет связать легкий, но прочный помост, – ответил ему Барсук. – Некоторое подобие плота. Так что лясы точить предлагаю с целью решения поставленной задачи. К дереву пока не подходим, руками не трогаем. Смотрим, изучаем, обсуждаем.
– Разрешите сразу сказать? – спросил Куликов. – В этом месте вон те болтающиеся как веревки корешки слишком тонкие. А вон те, которые в землю уже вросли – наоборот, слишком толстые стали. Как понимаю, мы в глубину забираться не хотим? Значит, нужно пройти вдоль опушки и внимательно смотреть, уж обязательно попадутся жерди нужной длины и толщины.
Семен еще не решил, станет ли он вообще трогать это дерево, но с предложением согласился. Вдруг при осмотре встретится и такое, что его сомнения развеет. Ну или усугубит, что тоже результат важный.
Буквально через две дюжины шагов увидели несколько стволов и веток, сплошь покрытых яркими красными цветами. Росли они аккуратненько между нитями странной коры. И вокруг них жужжали пчелы! Это немного успокаивало.
Чуть дальше пришлось обойти заболоченное место. И снова небольшое открытие. Вновь цветы, но цветы совершенно иного рода.
– Вон дерево сплошь устрицами обросло, створки то открываются, то закрываются, – сказал полковник Разуваев. – Или это тоже цветочки?
– Похоже, что цветочки. А может, еще что, но на дереве растет.
Эти цветы действительно были похожи на устричные раковины. Створки периодически раскрывались и захлопывались – ловили залетавшую с болотца мошку.
Эта новость Семену не понравилась – дерево явно было всеядным. Так что, вполне возможно, зверье его избегало, чтобы не быть съеденным. А еще дерево было очень уж разносторонним. Им за десять минут повстречались десятки разновидностей цветов, плодов, наростов и бог его знает чего еще, произраставшего то на стволах, то на ветвях, то на корнях, то на всем вместе. И у каждой новой разновидности были своя специализация и свое предназначение. По большей части охотничьего характера.
Вскоре нашелся участок, где в изобилии имелись «жерди», подходящие для их плота.
Семен все еще пребывал в нерешительности и велел отряду отступить на сотню шагов в сторону и устроить небольшой привал. Пока отдыхали, принял-таки решение. Без плота его способности к перевозке пассажиров и грузов останутся неиспользованными, и шагать им придется еще три-четыре дня. Другие рощи в округе – точно такие же фикусы или что там еще. Так что? Даже кустов нигде не растет, вплоть до ближайшего оврага, а до него день хода. А что сейчас творится на базе, его очень сильно волновало, и очень хотелось вернуться обратно как можно быстрее.
Вот чего Разуваева понесло в эти Отражения?! Чего не сиделось на месте, когда проблем невпроворот, когда всю базу перекорежило и разворотило, оторвало от внешнего мира… По двухсотому и трехтысячному уровням бродят чудища… Впрочем, об этом он Полкана спрашивал, не очень вежливо, кстати сказать, тот и сам не мог теперь себя понять. Мямлил о том, что в отсутствие ученых специалистов по внеземным проблемам вынужден был взять на себя инициативу и ответственность за хотя бы за беглое изучение открывшихся планет и условий жизни на них. Даже меньше, за простую короткую рекогносцировку.
– Да выслужиться он хотел, – сказал, оставшись наедине с Семкой, Барсук. – Понял, что едва связь с поверхностью восстановится, ему достанется так, что мама не горюй. Даже тем, что исполнял приказы, не отмажется. Вот и решил проявить инициативу. Мог бы исподтишка у нас что-то выведать, узнать, как себя вести, и прочее. Нет ведь, кинулся сломя голову и солдат повел.
Семен тогда с ним согласился. А сейчас вот расхлебывал вместе со всеми последствия этой дурацкой инициативы.
Все, решено. Ничего этому дереву не сделается, если он аккуратно отрежет несколько стволиков и веточек. Тогда уже завтра к вечеру они будут возле узла миров и скорее всего сразу же смогут вернуться.
