Питер Леранжис - Семь чудес и ключи времени
– Если кто-то будет искать нашего друга, – перебил его я, – то мы пойдем с ними.
Бегад потянулся к телефону, одновременно отрицательно помотав головой:
– Категорически нет. Я разрешил вам немного прогуляться по горам, а вы устроили соревнования по скалолазанию, отбились от Торквина и в итоге потеряли друга. Одного из Избранных. Теперь я намерен держать вас под строжайшим домашним арестом! – Он бросил на каждого из нас полный обвинения взгляд, раскрыл мобильный и набрал номер. – Торквин? Собери поисковую группу, pronto[8]. Возьми с собой трех своих лучших ребят.
По щеке Эли побежала слеза. Касс поспешил обнять ее. Когда Бегад отключил телефон, Эли всхлипнула.
– А теперь вон отсюда! – рявкнул он.
Но его голосу явно не хватало твердости, а стекла очков предательски запотели.
Никто из нас не шевельнулся.
Бегад быстро заморгал и закашлялся. Резким движением раскрыв телефон, он вновь поднес его к уху и отрывисто произнес:
– И, Торквин… с вами пойдут трое оставшихся Избранных… Нет, твое мнение не имеет значения. И нет, Торквин, им не нужен никакой урок. Буду ждать тебя у себя через полчаса, или будешь целый месяц ходить… не снимая обуви.
Я ухмыльнулся. Не такой уж он и свинья, как мне думалось.
– Спасибо, – прошептала Эли.
Профессор опустил телефон и повесил голову. Посидев так недолго, он потянулся к потрепанному кожаному ежедневнику и просмотрел страницы, посвященные сегодняшнему дню.
– Не благодарите меня. Вы все равно никуда не отправитесь раньше завтрашнего рассвета. А в полночь послезавтра у Касса назначены процедуры. – Он взглянул на Касса. – Ты никуда не пойдешь, мой мальчик.
Краска отхлынула от лица Касса.
– Но впереди целых два дня! – запротестовал он. – Мы успеем вернуться!
– Профессор Бегад, никто из ваших самых лучших людей не сравнится с Кассом в умении ориентироваться на местности, – вмешался я. – Давайте условимся о временных рамках. Если мы не доберемся до центра вулкана к определенному времени, кто-то из группы отправится с Кассом назад.
– Не пойдет, – ответил Бегад, побарабанив пальцами по столу. – У меня есть обязательства.
– Марко постоянно звал меня «брат Джек», – сказал я. – Это меня раздражало. Я даже сказал ему об этом – что чувствую себя каким-то монахом. Но теперь я понимаю, что он действительно воспринимал меня – и Эли с Кассом – как членов своей семьи.
Касс кивнул:
– У нас тоже есть обязательства, профессор. По отношению к нашему брату.
– К вашему… Но это же не имеет…
Бегад откинулся на спинку и вытер лоб носовым платком. Его нахмуренные брови выражали «нет», но глаза смотрели мягко.
– Пусть Могущество Атлантиды, – наконец произнес он, – всегда будет с вами.
Глава 24
Сон меняется
Опять тот же сон.
Огонь.
Животные в небе и на земле, все в панике бегут, летят, ползут прочь в невообразимом калейдоскопе разноцветных туловищ и поблескивающих зубов. Они повсюду, стоит невообразимый шум: шорох травы, хлопанье крыльев, хруст ветвей. Все страшатся неминуемого.
Конца всего.
Я слышу голос, как и всегда в этот момент сна:
– Беги! БЕГИ!!!
Но на этот раз я вижу кого-то нового. Он стоит, тихий и неподвижный. Мне кажется, я знаю его.
КТО ТЫ?
Я приближаюсь к нему, но черты его лица расплывчаты, будто я смотрю на него сквозь грязные стекла очков.
Я хочу бежать прочь, но останавливаю себя. Я знаю, чем заканчивается путь. Дырой в земле. Смертью.
Страх проходит.
И я поворачиваюсь лицом к эпицентру разрушения, откуда вздымается черный дым. Его завитки обволакивают меня, закручиваясь вокруг шеи на манер скрюченных пальцев. Дым пахнет чем-то сладким, но в следующий миг в ноздри ударяет едкая вонь. Но я продолжаю идти, пока не замечаю в центре круга что-то вроде колонны. Она ярко светится и словно манит к себе.
Вокруг колонны сияет круг света. По нему будто проходят волны. В круг вставлены какие-то предметы, и я знаю, что должен их взять.
Дым рассеивается, и я понимаю, что нужно спешить. Я опускаюсь перед кругом на колени, борясь с неуверенностью. Изгоняя внутренних демонов. То, что мне предстоит сделать – что я обязан сделать, – важнее всего, что я когда-либо совершал.
Огонь наступает, он уже охватил деревья на краю долины. Я протягиваю руку сквозь дым, чтобы схватить необходимый мне предмет.
Но вместо него я вдруг вижу человеческую голову.
Голову Марко.
Она смеется.
Глава 25
Придет беда – отправься вниз
– Джек, мне кажется, я знаю, как нам пройти его, – тяжело дыша из-за высокого темпа, взятого поисковой группой, прохрипел Касс.
Этим утром солнце слепило с особой неистовостью, и поддерживать разговор было трудно.
– Пройти что? – спросил я.
– Тнирибал, – сказал он.
– Прости, что? – донесся из-за наших спин голос профессора Бегада.
Касс тут же замолчал. Я умирал от желания услышать продолжение, но не когда нас подслушивал старик-профессор.
Торквин вел группу, практически не разбирая пути, словно слон, обколотый стероидами, он пер напролом сквозь самую чащу. Он не переставал махать мачете, хотя едва ли в том была нужда. Этот парень был как человеческий ледокол. А топливом ему служила собственная злость из-за того, что его заставили работать в выходной.
За ним шли трое огромных и грозных на вид охранников, с которыми мне уже довелось пообщаться в Институте Караи. Это они встретили меня на вертолетной площадке после моей неудачной попытки побега. У одного из них не хватало зуба, у другого – пальца, а у третьего отсутствовали волосы на голове.
На шерстяном блейзере Бегада расплывались большие круги от пота.
– Торквин, – крикнул он, – ты уверен, что эта дорога приведет нас к табачной точке Вендерса?
В ответ Торквин что-то пробурчал, что можно было расценить и как «да», и как «нет». Трое его дружков промолчали.
– Табачная точка? – спросил я.
– Ониксисты приложили огромные усилия для поисков хоть каких-то намеков на вход в лабиринт, – пояснил Бегад. – В одном месте, рядом с голой каменной стеной, они нашли горстку табачных листьев любимой марки Вендерса. И хотя стена оказалась просто стеной, они отметили то место для будущих изысканий. Точка Один. Есть и другие точки…
– Ребят, нужно поторопиться, – заметила Эли, – а то мы потеряем Торквина с его болванами.
Четверо мужчин были уже далеко впереди нас, шагая уверенно и быстро, будто на тренировке по военной подготовке.
– Помедленнее, Торквин, сбавь скорость! – крикнул Бегад.
– Сбавить скорость – все равно что встать! – откликнулся тот. – Быстрее. Идти далеко. На северный склон горы!
И мы продолжили тащиться по джунглям во влажном раскаленном воздухе, волнами поднимающемся от земли. Моя одежда вся промокла от пота, в голове гудело. Но мы уже начали поворачивать по склону на северную сторону горы, а значит, вскоре нас встретит тень.
Где будет ждать прохлада в тридцать три или около того градусов.
Когда мы вышли на открытое пространство, я вытер с глаза набежавшую капельку пота. Солнце скрылось за горой, а перед нами лежал неровный клочок земли, заканчивающийся каменной стеной. Торквина и его ребят не было видно. Профессор Бегад остановился и привалился к дереву.
– Пожалуйста… – простонал он. – Кто-нибудь… скажите этим дикарям… подождать…
– Не нужно, – сказал Касс. – Они прошли точку. Мы на месте.
– Откуда ты знаешь? – удивился я.
– Видел карту в кабинете. И вспомнил обозначение «ТТВ». И подумал, что это, должно быть, и есть «Табачная точка Вендерса». – Касс указал на каменную стену впереди. – Это там.
Мы втроем бросились к стене. Она была вся увита лианами, которые мы тут же начали отдирать. Я стал искать какой-нибудь намек на возможность прохода – необычной формы трещину, выемку, бороздку…
– В сторону! – прогремел рядом голос Торквина.
Все четверо быстрым шагом шли назад, у всех лица пылали от смущения. Торквин принялся срубать мачете лианы и прочую мешающую растительность, трое охранников поспешили присоединиться.
– Герои, – сухо пробурчала Эли.
Торквин повернулся к нам, его грудь тяжело вздымалась:
– Это камень. Входа нет. Идем к Точке Два.
– Здесь я приказы отдаю, – сказал Бегад. – Сделаем передышку.
На меня опять нашло странное чувство. Земля вдруг завибрировала. Я отступил назад, держа в руках две половины камня и перечитывая послания. Ребята Торквина продолжали раздосадованно бить по стене, что-то ворча и позевывая.
Я поднял глаза на гору. Футах в тридцати над нами склон становился ребристым, будто усыпанный осколками. Справа вырастал крутой скальный выступ с горизонтальной платформой и диагонально скошенным основанием, напоминая латинскую букву «Z» с отвалившейся нижней частью.
– Придет беда, – вслух прочел я, – отправься вниз, где один, четыре, два, восемь, пять, семь станет девять, девять, девять, девять, девять, девять. Ничего не понимаю.
