Против течения - Сазерленд Туи

– Верь в нас, – сказал с улыбкой Конор. Он подал руку Тарику для рукопожатия.

Старший член команды Зеленых Мантий все еще выглядел грустным и сомневающимся. Он медленно пожал руку мальчику со словами:

– Обещайте, что будете осторожны. Обещайте, что вернетесь.

– Конечно, – кивнул Конор.

– Мы обещаем, – добавила Абеке, и Роллан с Мейлин тоже кивнули.

Тарик вздохнул и отпустил руку Конора.

– Вот Гранитный баран. – Он протянул талисман Роллану. – Надеюсь, поможет.

– А у меня Аспидный слон, – сказала Абеке, касаясь своего кармана.

– Не волнуйся за нас, – прибавила Мейлин. – Мы скоро вернемся.

Тарик снял с плеч Люмио и взял его в охапку, словно ему требовалось за кого-то держаться.

Тем временем Абеке перебралась на Кингрэя. Роллан больше не мог праздновать труса. Он прошел по камням к кромке воды и ступил на спину ската. Как и Мейлин, он осторожно перенес вес вперед, встал на обе ноги – и тут же поскользнулся и рухнул в воду.

Мейлин присела и втянула его обратно.

– Идиот, – сказала она в сердцах, но Роллану показалось, что в голосе девочки прозвучала нотка нежности.

– Просто водичку проверял, – пошутил он. – Приятная, тепленькая. Гораздо теплее, чем… э, чем когда я в последний раз окунался.

Это случилось в Эвре, когда дикий морж украл Хрустального Полярного медведя.

Конор присоединился к ним, устроившись рядом с Абеке, которая села, скрестив ноги. Он сел с боку от нее, стараясь держаться настолько близко к хребту ската, насколько было возможно. Спина Кингрэя оказалась упругой и странной на ощупь: когда он проводил пальцами в направлении глаз, то чувствовал покалывание, а когда в сторону хвоста – нет.

И еще она была страшно мокрой. Кингрэй держался у поверхности воды, и когда все они на него забрались, скат немного углубился, так что все оказались частично в воде. Она хлюпала вокруг них и мочила одежду.

Абеке потерла пальцами свою татуировку – леопарда у себя на предплечье.

– Уразе это жутко не понравится, – проговорила она.

Мейлин взглянула на остальных сверху вниз, словно решая, не остаться ли ей стоять весь путь. Но в итоге тоже села, морща нос и укладывая мантию на плечи, чтобы не намочить.

Как только она села, Кингрэй начал двигаться – он развернулся и заскользил вперед, в океан.

– Удачи! – крикнул Тарик с волнением. – Прошу, берегите себя!

Ленори была права – он вел себя скорее как родитель, а не как защитник. Роллан ощутил укол тревоги. Непонятно, только ли волнение Тарика ему передалось, но внезапно небо будто навалилось на них. Почему кажется, что это расставание окончательное?

Роллан помахал на прощание Кинжальному мысу и Ленори с Тариком, которые стремительно превращались в крохотные точки позади. Он с удивлением осознал, как сильно ему хотелось, чтобы и Тарик плыл с ними. Роллан задрал голову, желая убедиться, что Эссикс по-прежнему в небе, следует за Кингрэем, хотя на самом деле для того, чтобы это знать, ему не требовалось смотреть. Он просто чувствовал, что она там, теперь гораздо острее – произошедшее на Острове ночных теней дало ему понять, что без нее в его груди слева образуется гигантская пустота.

Мимо пролетала водная поверхность в сине-зеленых пятнах, с пенистыми брызгами по обе стороны от них. Со спины ската Роллан смотрел на Океан и думал, что это солнечное, чудесное место. Среди его знакомых не было тех, кто проводил время, отдыхая на песчаном морском берегу, но он слышал, что ради этого богачи Конкорбы готовы ехать за много миль. Никогда он этого не понимал – к чему валяться на песке или бороться с рокочущей, движущейся водой, если можно этого избежать?

Но, увидев пляжи, он почувствовал, что его будто тянет туда. За плечами остались путешествия почти по всему Эрдасу, и здешние острова были, возможно, самым красивым местом из всех, где ему довелось побывать.

Но вид с палубы корабля сильно отличался от вида со спины огромного ската.

Сверкающая, прозрачная бирюзовая вода, казалось, кишела жизнью, и это было даже более заметно для Роллана с его особой остротой зрения, обретенной благодаря связи с Эссикс. Бесчисленные рыбы всех цветов радуги плыли под ними, в том числе большие серебристые, каких они видели в ловушках, мимо которых пробирались в гавани Цин Као Дай. Казалось, никто из морских обитателей не боится Кингрэя; многие рыбки подплывали настолько близко, что Роллан мог бы до них дотронуться – если бы он захотел рискнуть свеситься со ската.

Мимо промчался косяк ярко-желтого цвета рыб с вытянутым телом, каждая – величиной с его руку. Далеко внизу под ними, на песчаном океанском дне, Роллан приметил большущую морскую звезду с короткими, похожими на зубы гребешками, тянущимися вдоль ее пяти лучей; она светилась тем же янтарным цветом, что и глаза Эссикс.

В сидячем положении удерживаться на спине ската оказалось легче, чем Роллан предполагал. Он почти вообразил, что полетит в воду в ту же секунду, как скат тронется в путь, но они двигались плавно. Можно было подумать, что сидишь на полу, вот только ветер трепал волосы, и вода брызгала в лицо.

Внезапно в памяти вспыхнуло то, о чем Роллан не вспоминал много лет. Он маленький, мама рядом. Она сажает его на обрывок красно-золотого ковра и потом тянет его по комнате, как на санках, быстрее и быстрее, кружа и смеясь. Он вспомнил ее смеющееся лицо, сияющие глаза. Он помнил, как хихикал, пока не падал с ковра, снова и снова.

Наверное, это был один из ее редких хороших дней. А он и не думал, что у него сохранились какие-то счастливые воспоминания о матери.

«Много в этом толку, – с ожесточением подумал Роллан. – Она теперь рабыня Пожирателя, ею управляет Желчь. Даже если и захочу вернуть ее, ничего не выйдет».

Он ощутил, как что-то потерлось о его колено, и встретился глазами с Мейлин. Ветер сорвал шнурок, которым она обычно стягивала волосы, и теперь они темным облаком реяли вокруг ее головы. Когда он ее встретил, красота Мейлин поразила его, но теперь, смотря на девочку, он видел гораздо больше – ее невероятные бойцовские качества, ум, острый юмор, стальную волю.

«Хорошо, что Эссикс выбрала именно меня, – понял он. – И хорошо, что Джи выбрала ее».

Мейлин снова дотронулась до его колена и наклонила голову, словно заметила на его лице отражение борьбы эмоций, но не хотела тревожить вопросами.

– Ничего важного, – ответил он на не заданный вопрос. – Просто… думал об Айдане.

– Быть может, существует способ освободить ее, – проговорила Мейлин. – Если так – обещаю: мы его найдем.

Роллан кивнул, хотя пока не был готов надеяться. Он снова перевел взгляд на воду слева от них и заметил невдалеке коралловый риф, напоминающий смерзшиеся в одно целое растения разных цветов – оранжевого, пурпурного, розового. Весь риф переливался от движений сотен морских созданий, вплывавших внутрь и выплывавших наружу и ползавших по его поверхности.

– Гляди, – выдохнула Абеке. Она указала вперед по ходу движения – на стаю животных, которые двигались, то поднимаясь на поверхность, то ныряя.

– Акулы? – беспокойно сказал Конор.

– Нет, – ответила Мейлин, улыбаясь первый раз после пребывания на Острове ночных теней. – Тюлени.

Кингрэй проскользнул прямо сквозь стаю тюленей; они разошлись в стороны так же быстро и ловко, как уличные сорванцы, разбегающиеся от городского экипажа. Гладкие коричневые головы высунулись из воды: животные наблюдали за ними, пока они проплывали мимо. Роллан невольно широко улыбнулся – такими любопытными, почти озадаченными выглядели усатые тюлени. Глаза у них были большие, карие, удивительно похожие на человеческие, почти как у детеныша орангутанга. У большинства имелись складки жира на шее, как двойные подбородки, что придавало тюленям и вовсе забавный вид.

С чувством вины Роллан вспомнил об охоте арду на тюленей, свидетелями которой они стали в Арктике. Здешние тюлени были меньше и упитаннее, чем их северные сородичи, и сияли под водой, как промасленное дерево. «И все-таки они бы поняли, – уверил он себя. – Они тоже едят, чтобы выжить, как и охотники арду».