Николай Ютанов - Оборотень
Маленькая фехтовальщица ушла от выпада. Только бы не коснуться клинка! Опять уход… Еще… Ошибка в обороне. Свистнул ее клинок, срывая пряжку плаща де Фиелисса. Шпага герцога с шипящим звуком срубила прядь волос. Маленькая фехтовальщица придавила поднимающуюся злость. Движения герцога стали менее уверенными. Казалось, он просыпается. На этот раз ошиблась она. Маленькая фехтовальщица еле увернулась. Ее шпага брякнула по гарде волшебного оружия. Сердце обмерло. Нет, клинок цел. На лбу маленькой фехтовальщицы выступил пот. Ноги слабо подогнулись. Она споткнулась, упала. Над ней нависло чужое, заледеневшее лицо де Фиелисса. Шпага стальной смертью метнулась к ее груди. «Удар!» — скомандовал Раггемон. Рука маленькой фехтовальщицы взлетела, ее шпага вонзилась в предплечье де Фиелисса. Герцог разжал ладонь. Маленькая фехтовальщица видела, как волшебная шпага медленно падает на нее…
Резкий рывок выдернул ее из-под острия. Шпага с шипением погрузилась в каменную плиту. Тотчас визжащий комок метнулся к герцогу. Де Фиелисс еле оторвал и отшвырнул от себя кричащую Арианту. Принцесса неловко упала на бок. Тессей досадливо дернул Лену за руку вверх. Набежавшие повстанцы схватили герцога. Де Фиелисс не сопротивлялся. В его холодном ненавидящем взгляде загорелся огонек ужаса.
— Вы обманщик! — с ненавистью закричала принцесса, поднимаясь. Оборотень!
— Постой, Арианта! — маленькая фехтовальщица встала. — Очнитесь!.. обратилась она к де Фиелиссу.
— Герцог! — раздался голос Дэкнесса.
Барон вышел из толпы.
— Что с вами, герцог?..
— Вас не узнать… — сказал кто-то.
— Вроде опомнился…
От каждого слова де Фиелисса дергало. Он отчаянно озирался.
Маленькая фехтовальщица вытащила шпагу из плиты. Над площадью повисло молчание. Герцог резко вздохнул. Дэкнесс положил ему руку на плечо.
— Бросьте шпагу, графиня, — выдавил де Фиелисс, — хватит моего позора.
— А мы ее не боимся, — небрежно сказала принцесса.
Повстанцы засмеялись.
— Ее можно уничтожить? — спросил барон.
— Нужно! — сказал де фиелисс.
Лена подняла шпагу. Мастер Сеттль был искусным оружейником. Рукоять ласкала руку, клинок был красив, гарда — изящна. Маленькая фехтовальщица обвела взглядом стоящих вокруг людей… Тессей со шпагой и холодным взглядом… Арианта, безжалостно убивающая врагов Федерации… Дэкнесс, режущий убегающих… Ну нет!
Маленькая фехтовальщица резко ударила клинком по мостовой.
— Что ты делаешь!! — закричал кто-то из повстанцев.
— Остановись! — вскрикнул Тессей.
Шпага прожгла узкую щель в камне. Лена внахлест рубанула по решетке сада. Посыпалась чугунная крошка. Маленькая фехтовальщица чувствовала, как с каждым взмахом тает желание сломать шпагу. Она суетливо огляделась. А если так, как сказал бы атаман. Маленькая фехтовальщица резко пропихнула клинок под пылающий огонек звезды на запястье. Звездочка притухла. Лена надавила на рукоять. Невидимый браслет не поддался шпаге! Маленькая фехтовальщица что было силы рванула шпагу вверх. Сварочным огнем полыхнула звезда, рассыпая трехцветные искры. Шпага треснула с сухим щелчком. Потускнело золото гарды. Маленькая фехтовальщица бросила обломки на плиты площади и вытерла потные руки о куртку.
— Нет больше проклятия победы. Вы разбили кольцо событий, графиня. Ваша звезда оказалась счастливее… — Герцог поднял рукав: на его запястье светился слабый зеленый огонек.
20
Мама устроила Лене головомойку за самоуправство и битый хрусталь. Папа сказал, что перепуганный сосед Арчил рассчитал феэри-переход, который Лена по недомыслию сделала на его машине. И они — папа с Арчилом — совершили вылазку в Королевство Тридцати Близнецов. А там любезные молодые люди в лиловых костюмах попытались схарчить их какому-то змию в каком-то подземелье. Но Арчил вспомнил «правило правой руки» для решения лабиринтов. Держась за правую стенку, они выбрались из лабиринта и отправились в Ленинград за подкреплением. А потом приехала мама, которая «как чувствовала, что что-то случилось». Ну, а в общем, конечно, свинство — уходить, никого толком не предупредив.
Мама потащила Лену в ванную, увидела ее шрамы… Маленькая фехтовальщица насупленно сидела в воде и видела, что маме хочется заплакать, но она не плачет…
Маленькая фехтовальщица добралась до буфета и засунула за щеку «Волшебную сказку». Все-таки хорошо, когда родители понимают. Лена выглянула в окно. За подсвеченным куполом смога Млечный Путь было не разглядеть. Только три «фонаря» из Большого Летнего Треугольника сияли над городом…
…Солнце начало закатываться за Смотровую башню. Факельщики зажгли смолистые сосновые факелы. Сводный оркестр бродячих музыкантов расположился у входа в лабиринт. Зазвенели в переборе струны лютни, заволновались голоса блок-флейт, глухо подали голос барабаны.
Вдруг на другом конце площади, возле хвоста Эджевза, появился странный всадник. Неизвестный, одетый в сверкающие белые доспехи, восседал на коренастом белом коне.
Арианта поспешно проскользнула сквозь толпу вперед.
Незнакомец потянул за уздечку, флегматичный конь повернул к принцессе, и незадачливый ездок вылетел из седла. Но тут же поднялся и не очень ловко влез обратно.
Рядом с принцессой возникла Лена.
— Смотри-ка! — сказала она. Арианта мотнула головой.
В это время белый всадник опять упал с коня. Девочкам показалось, что он всякий раз норовит стукнуться головой о каменное покрытие площади. Но неудачи не расстраивали незнакомца, и он вновь утверждался в белом седле.
После четвертого падения девочки кинулись навстречу гостю. Когда Лена и Арианта подлетели к белому коню, его хозяин свалился прямо к ногам девчонок. Решительно отказавшись от помощи, белый всадник в очередной раз взобрался в седло и гордо поглядел на Лену и Арианту.
Самопадающий незнакомец обладал кроткими голубыми глазами и мягкой улыбкой. На нем были надеты гигантские белые латы размера на три больше, чем положено. Белый всадник свободно перемещался внутри них, сопровождая каждый свой жест громыхающим скрежетом. В дополнение всего конь незнакомца был увешан любопытными предметами, начиная с каминных щипцов и кончая пучками моркови…
Белый Рыцарь, прищурившись, вгляделся в девочек и вздохнул:
— Нет, не она…
— Вы кто? — спросила Арианта.
Белый Рыцарь посмотрел на нее, потом задумался и упал с коня. Лежа лицом вниз, он сказал:
— Я должен отдать письмо.
Закончив процесс влезания обратно, он добавил:
— Но кому?
Белый Рыцарь откинул крышку небольшого улья, притороченного к седлу, и вытащил перевязанный бечевкой конверт.
— Мое изобретение, — гордо сказал он, — да нет, не конверт. Улей. Раз пчелы не хотят в нем жить, я сделал из него почтовый ящик… Одно неудобно, — Белый рыцарь помрачнел, — размер пчел не совпадает с размером писем. Приходится открывать крышку. Но я думаю, что проще будет разрезать письма на тонкие полоски, тогда можно будет просунуть их в щель!
— Эге… — встрепенулась маленькая фехтовальщица. — А пудинг из промокашки не вы изобрели?
Лицо Белого Рыцаря просветлело.
— Как? — с радостью вскричал он. — Вы слышали о моем ошеломительном изобретении? Вы пробовали его?
— Нет, — призналась Лена.
— Я вот тоже, — сказал Белый Рыцарь. — Но я еще придумал, как сделать отбивную из наковальни, только колотить ее придется удивительно долго.
Жестикулируя, Белый Рыцарь столкнул с крупа коня свой боевой шлем в виде конской головы, потянулся за ним и в очередной раз растянулся на земле.
— Где же я слышала о вас? — пробормотала маленькая фехтовальщица, помогая Рыцарю подняться. — Кто вы?
Белый Рыцарь посмотрел на Лену печальными глазами.
— Это тайна, — сказал он, — которую тебе очень просто разгадать.
Сквозь толпу солдат, окруживших место встречи, пробился герцог. Он снял шляпу, приветствуя гостя. Белый Рыцарь наклонил голову и протянул письмо.
— Благодарю вас, святой отец, — сказал де Фиелисс, развертывая послание.
Тем временем Белый Рыцарь с гулом взгромоздился в седло. Немного поерзав, он вытащил из громадного ягдташа бумажного змея и, послюнив палец, швырнул змея по ветру. Нить натянулась. Конь Белого Рыцаря заржал и помчал галопом через площадь. Всадник с трудом цеплялся за стремена и мотался из стороны в сторону, ухватившись за тонкий шпагат змея.
Странная пара с шумом и грохотом исчезла между домов, выстроившихся вдоль улицы Идентичности. Лишь над крышами долго еще маячила в голубом небе малиновая точка змея.
Де Фиелисс с хрустом сложил письмо.
— Почему вы назвали его святым отцом? — спросила маленькая фехтовальщица, делая шаг к герцогу.
