Роберт Хайнлайн - Звездный зверь
Мистер Кику прервался, так как дверь в дальнем конце помещения открылась.
— Здравствуйте, господин министр, — сказал он бесцветным голосом.
Вошел высокочтимый господин Рой Макклюр, министр инопланетных дел Содружества Наций и Цивилизаций. Он, казалось, заметил только мистера Кику.
— Генри, вот вы где! Я ищу вас повсюду. Эта глупая девчонка не знает, куда вы ушли, но я выяснил, что вы не покидали это здание. Вы должны…
Мистер Кику твердо взял его за локоть и громко сказал:
— Господин министр, позвольте представить вам доктора Фтаемла, де факто посла могущественных хроший.
Мистер Макклюр тут же переключил внимание.
— Как поживаете, доктор? Или мне следует обращаться «ваше превосходительство»?
У него хватило такта не таращиться на медузогуманоида.
— «Доктор Фтаемл» будет вполне достаточно, господин министр. Благодарю, хорошо. Позвольте мне осведомиться о вашем здоровье?
— О, неплохо, неплохо… если бы все не свалилось на меня сразу. Да, это напомнило мне… вы не одолжите мне моего главного помощника? Я весьма сожалею, но появилось кое-что, не терпящее отлагательства.
— Конечно, господин министр. Следовать вашей воле для меня истинное наслаждение.
Мистер Макклюр внимательно посмотрел на медузогуманоида, но не смог прочесть выражения на его лице. Если у него вообще есть выражение, подумал он.
— Э-э-э, полагаю, о вас хорошо заботятся, доктор.
— Да, благодарю вас.
— Отлично. Я искренне сожалею, но… Генри, пожалуйста…
Мистер Кику поклонился раргилианину и вышел из-за стола с такой застывшей на лице маской, что Гринберг содрогнулся. Как только они отошли от стола, Кику заговорил с Макклюром шепотом. Министр оглянулся на оставшихся двоих, затем ответил, тоже шепотом, но так, что Гринберг мог уловить.
— Да, да! Это крайне важно, говорю вам, Генри. Какого черта вы потребовали вернуть эти корабли на Землю без предварительной консультации со мной?
Ответа мистера Кику расслышать не удалось. Макклюр продолжил:
— Чепуха? Вам придется самому объяснять им это! Вы не можете…
Мистер Кику неожиданно повернулся.
— Доктор Фтаемл, вы планируете сегодня вернуться на корабль хроший?
— У меня нет нужды торопиться. Я к вашим услугам, сэр.
— Вы очень любезны. Могу я оставить вас на попечение мистера Гринберга?
Раргилианин поклонился.
— Сочту это за честь.
— Я с удовольствием составлю вам компанию завтра.
Доктор Фтаемл снова поклонился.
— До завтра. Господин министр, господин заместитель министра… ваш покорный слуга.
Кику и Макклюр вышли. Гринберг не знал, смеяться ему или плакать. Ему стало неудобно за свою расу. Медузогуманоид молча смотрел на него.
Гринберг улыбнулся уголками рта и сказал:
— Доктор, в раргилианском языке есть ругательства?
— Сэр, я умею браниться более чем на тысяче языках. В некоторых из них есть такие ругательства, от которых яйца тухнут за тысячу шагов. Хотите, научу вас каким-нибудь из них?
Гринберг откинул в кресле и от души рассмеялся.
— Доктор, вы мне нравитесь. Вы мне действительно нравитесь.
Фтаемл сложил губы в хорошую имитацию человеческой улыбки.
— Благодарю вас, сэр. Ваше чувство взаимно. Позвольте мне сказать без обиды, что оказанный мне на вашей великой планете прием — из тех, что наводят на философские размышления.
— Я это знаю, и мне жаль. Мои соотечественники, большинство из них, искренне убеждены, что предрассудки их родной деревни ниспосланы им Всемогущим. Хотел бы я, чтобы это было не так.
— Вам не следует стыдиться. Поверьте мне, сэр, что это то убеждение, которое повсеместно разделяют все расы — это единственное, что у всех нас общее. Я не исключаю и свою собственную расу. Если бы вы знали столько языков… Все языки несут в себе черты своих обладателей. И идиомы каждого языка повторяют снова и снова: «Он чужеземец, а значит — варвар».
Гринберг криво усмехнулся.
— Это обескураживает, не так ли?
— Обескураживает? Но почему, сэр? Это уморительно. Это единственная шутка, которую Бог когда-либо повторяет, несмотря на то, что его юмор неистощим. — Медузогуманоид добавил: — Каково ваше желание, сэр? Будем продолжать обсуждение этого дела или подождем возвращения вашего… коллеги?
Он понял, что раргилианин, соблюдая вежливую формальность, имеет в виду, что Гринберг не может действовать без Кику. Поэтому решил, что нет смысла притворяться… и кроме того, он был голоден.
— Мне кажется, сегодня мы уже достаточно поработали, доктор. Не окажете ли вы мне честь пообедать вместе со мной?
— Я бы с удовольствием, но… вы знаете особенности нашей диеты?
— Конечно, знаю. Я провел несколько недель с одним из ваших соотечественников. Мы можем отправиться в отель «Универсаль».
— Да, конечно. — Фтаемл, казалось, был не в восторге.
— Или, может, вы предложите кое-что получше?
— Я слышал о ваших ресторанах с развлечениями… это возможно? Или это… Ночной клуб?
— Ночной клуб? — Гринберг задумался. — Ага… Клуб «Космик». Там кухня готовит все то же, что готовит «Универсаль».
Они уже собирались уходить, когда дверь приоткрылась и просунулась голова стройного щегольски одетого мужчины.
— Извините, я думал, мистер Кику здесь.
Гринберг вдруг вспомнил, что Кику вызывал математика.
— Один момент. Вы, должно быть, доктор Сингх?
— Да.
— Простите. Мистер Кику вынужден был уйти. Я за него.
Он представил Фтаемла и Сингха друг другу и объяснил суть вопроса. Доктор Сингх проглядел свиток раргилианина и кивнул:
— Это потребует некоторого времени.
— Могу я для этого быть чем-нибудь полезен, доктор? — спросил Фтаемл.
— Не утруждайтесь. Ваших записей вполне достаточно.
Получив это заверение, Гринберг и доктор Фтаемл отправились в город.
Представление в клубе «Космик» включало фокусника, восхитившего доктора Фтаемла, и девочек, понравившихся Гринбергу. Было уже поздно, когда Гринберг оставил Фтаемла в одном из специальных номеров, забронированных Министерством для гостей нечеловеческой расы в отеле «Универсаль». Гринберг зевал, спускаясь в лифте, но решил, что в интересах установления добрых отношений с инопланетянами вечер стоил затраченного времени.
Несмотря на усталость, он все же вернулся к Министерству. Прошедшим вечером Доктор Фтаемл обронил одну фразу, о которой, по его мнению, шефу следовало знать сегодня — надо найти его или оставить на столе записку. Раргилианин, в чрезмерном удовольствии от фокусника, выразил сожаление, что такие вещи вскоре должны прекратить существование.
— Что вы имеете в виду? — спросил тогда Гринберг.
— Когда могущественная Земля обратится в пар… — начал медузогуманоид, но затем замолк.
Гринберг пытался выведать у него, в чем же дело, но раргилианин отговаривался, что он пошутил, и только.
Гринберг не был уверен, что это что-либо значило. Но юмор у раргилиан обычно бывал более тонким, и он решил рассказать об этом шефу как можно скорее. Может быть, этому кораблю требовалась доза парализующих лучей, небольшая бомбочка-«щелкунчик» и вакуум внутри.
Ночной охранник остановил его возле двери.
— Мистер Гринберг… заместитель министра искал вас полчаса назад.
Гринберг, поблагодарил охранника и поспешил вверх по лестнице. Он нашел мистера Кику склонившимся над столом; корзина для входящих документов, как всегда, была полна.
Он глянул снизу вверх и спокойно сказал:
— Добрый вечер, Сергей. Ознакомьтесь вот с этим. — Он протянул отчет.
Это была обработка доктором Сингхом записей Фтаемла.
Гринберг нашел в самом конце геоцентрические координаты и быстро прикинул.
— Свыше пятисот световых лет, — заметил он. — Да еще в этом направлении. Не удивительно, что мы никогда их не встречали. Это ведь не соседи по подъезду, а?
— Не в этом дело, — предостерегающе сказал Кику. — Обратите внимание на дату. Этот расчет подтверждает претензию хроший относительно того, что их посетил один из наших кораблей.
Гринберг посмотрел — и почувствовал, как брови его поползли вверх, на лоб. Он повернулся к справочной машине и начал набирать код запроса.
— Не утруждайте себя, — сказал ему Кику. — Вы правильно подумали. «Трейл Блейзерс», второе путешествие.
— «Трейл Блейзерс», — тупо повторил Гринберг.
— Да. Нам ведь так и не удалось узнать, куда он летал, поэтому догадаться мы не могли. Но мы точно знаем, когда он летал. В точности совпадает. Эта гипотеза намного проще, чем расы-близнецы доктора Фтаемла.
— Конечно. — Гринберг взглянул на шефа. — В таком случае — это Ламокс.
— Да, это Ламокс.
— Но это не может быть Ламокс. Нет рук. И глупый, как кролик.
