Адаме Л. - Черепашки-ниндзя. Бэтмэн и Волшебник
Промелькнувшая мысль о Джонни очень взволновала профессора. Он не знал ни одного такого фантазера, как этот мальчишка. Должно быть, и сны Джонни отличались яркостью, красочной и зримой силой.
Вот бы заполучить этого мальчугана!
Профессор не сомневался, что тогда его опыты пошли бы куда успешней и он обрел бы, наконец, техническую возможность переводить человеческие сны на обычную видеопленку. После этого профессор Олдри мог бы воскликнуть:
— Эврика!
Тут профессора осенила счастливая идея. А зачем приводить мальчика в лабораторию? Он ведь ни за что не придет.
Наученный горьким опытом, едва ли он позволит надеть на себя датчики и стать подопытным кроликом!
Почему бы не получить его сны на расстоянии? Мысль была такая удачная, что ошеломила профессора. Он минуту сидел совершенно неподвижно и смотрел в пустоту, потом лихорадочно стал действовать.
Двое суток профессор не спал и не ел, а безотрывно работал над изобретением и сильно преуспел в этом. Теперь ему стало ясно, что без помощи Милли ему не обойтись. Профессор держал на ладони маленький медальон с изображением Милли. Вещичка получилась изумительной, фотографический снимок на эмали поражал своей четкостью, Милли смотрела и улыбалась, как живая.
Не трудно догадаться, что в этот прелестный медальон профессор Олдри вмонтировал крохотный передатчик. Достаточно уснуть рядом с медальоном и все сны будут поступать в аппаратуру в лаборатории профессора, перерабатываться там и отражаться на мониторе.
Профессор позвонил дочери и спросил:
— Как поживаешь, мой цветочек?
Милли обрадовалась звонку и тут же стала говорить о Джонни, который не захотел с ней разговаривать.
А тебе так нужно, чтоб он отвечал? — спросил профессор.
— Папа, я поняла, что мне без него скучно, — призналась девочка. — Все мои друзья такие правильные, такие разумные, что зевать охота, когда их слушаешь. А когда Джонни говорит, мне бывает очень интересно его слушать. Кроме того, мне кажется, что я действительно ему нравлюсь.
— Вот как! — с трудом скрыл саркастическую усмешку профессор. — Но ты же сама хотела излечить Джонни от фантазий. Или это уже не так?
— Это уже не так, — решительно сказала девочка. — Я была глупой, когда мне его рассказы надоедали.
— А теперь ты поумнела?
— Да, папа. Представь себе. Каждый человек должен быть таким, каким родился.
— И ты больше не отправишь Джонни в его фантастические миры? — настороженно спросил Олдри.
— Никогда, папа!
Эта уверенность дочери несколько огорчила профессора. Но он подумал, что клятвы таких девочек, как Милли, мало чего стоят. Они также легко берут обратно свои обещания, как и дают.
Можно будет придумать потом что-то такое, что вызвало бы недовольство Милли, и Джонни снова окажется на краю гибели. За ним бросится Бэтмэн. И останется только захлопнуть капкан!
— Вот что, девочка, — начал серьезно профессор, — я могу тебе помочь.
— Как, папа — с надеждой спросила Милли.
— Я тут заказал твой медальон, — спокойно солгал профессор. — Очень хороший получился. Ты на нем, как живая. Ты передай эту штучку Джонни. Пусть он глядит на твое изображение каждый день. Пройдет немного времени и он прибежит к тебе сам.
— Ты ничего не понял, папа. Он не хочет со мной говорить. Как же я с ним встречусь? Как передам медальон?
— А ты пошли по почте. И обязательно напиши несколько слов. Ну, там... прощай, мол, и прости. Хочу, мол, подарить тебе на память о нашей дружбе. Придумай трогательные слова, ты же у меня умница.
Милли не сразу ответила, но, подумав, согласилась.
— Медальон тебе принесет посыльный, — сказал профессор.
— А как мама? — спросила Милли. — Ты же у мамы?
— Не совсем так. По дороге к маме я заглянул к одному старинному другу. У меня к нему было дело. Я задержусь у него на сутки, не более, и продолжу путь. Не беспокойся за меня и будь счастлива, милая моя девочка.
Вернувшись домой с прогулки, Джонни занялся уроками, чтобы отвлечься от своих фантазий, которые захватили его. Тут позвонили в дверь. Джонни открыл. Мальчик-посыльный передал маленький сверток и тут же удалился.
Вернувшись в свою комнату, Джонни распечатал посылочку и онемел, увидев медальон с портретом Милли. У него возникло такое ощущение, что перед ним живая Милли, только очень маленькая. Она вот-вот заговорит, глаза ее смотрят с любопытством, губы чуть надулись и кажется, что дрожат ресницы.
Джонни даже закрыл глаза, так на него подействовало это наваждение. Потом он немножко пригляделся к медальону, понял, что это очень искусно сделанная вещь и только. В задумчивости он несколько минут расхаживал по комнате, затем, положив медальон на стол так, чтобы видеть лицо Милли, распечатал письмо и стал читать.
«Конечно, я заслужила твое презрение, — писала Милли своим размашистым почерком. — Я была скверной, невыносимой эгоисткой. Но поверь, сегодня мне стыдно и больно за то, что я заставила тебя страдать. Когда я думаю о том, что ты мог погибнуть по моей вине, я плачу. Но что тебе до того? Ты даже не хочешь ответить по телефону. Вот почему я воспользовалась услугой посыльного. Я хочу только одного, чтобы ты оставил этот медальон у себя. Не прошу от тебя ничего, кроме одного, чтобы ты помнил обо мне. Мне будет обидно, если ты меня забудешь. Прощай. Милли».
Прочитав слово «прощай», Джонни чуть было не бросился прочь из дома, чтобы встретиться с Милли. Сердце его чуть не разорвалось от боли.
Но он вспомнил свою клятву, которую дал лучшему другу Бэтмэну. Подводить друга — это последнее дело. Предать друга — непростительно. Эти мысли удержали Джонни от опрометчивого поступка, и он остался дома.
Вечером он долго не мог уснуть. Чтобы не думать более о Милли, мальчик стал фантазировать о стране, где на троне мудрости сидел Старик, которого готовился убить кровожадный Хогго. Джонни даже не заметил, как уснул. Но и во сне ему виделась та далекая страна, в которой проживало всего три человека.
Как только Джонни уснул, профессор Олдри проснулся. Он посмотрел на часы и понял, что проспал пять часов. Этого времени для отдыха ему вполне хватало.
Разбудил его зуммер, который срабатывает, когда в аппаратуру начинают поступать сигналы.
— Это Джонни! — догадался профессор и вскочил с постели.
Остатки сна как рукой сняло. Как прекрасно! Передатчик работает. Джонни не расстается с медальоном и во сне. Удивительное везение!
Профессор наскоро привел себя в порядок и сел за рабочий стол, на котором стоял монитор. На засветившемся экране возникла довольно четкая картина — какая-то синяя река среди зеленых берегов, голые без листьев деревья и две машины. Одна напоминала современный автомобиль, вторая была незнакомой марки и скорее походила на лодку с острым носом.
Профессор не успел толком разглядеть картинку, как она исчезла. Какое-то время на экране монитора мелькали расплывчатые пятна, потом снова возникла четкая картина. Профессор увидел желтую каменистую местность, по которой ползли какие-то рептилии, похожие на крокодилов.
Из этого профессор заключил, что Джонни думает о древности, о тех временах, когда еще не было цивилизации. Тут из-за каменной гряды выглянул невысокий человечек. Профессор не мог знать, что это был Чирри.
Потом появился тип, один вид которого вызывал малоприятное чувство тревоги. Это был Хогго. Тупое звериное выражение лица не обещало ничего хорошего. И что за дикари интересуют Джонни? Как можно о них думать? Хотя мало ли что может присниться? Профессор осознавал, какой ценнейшей информацией обладает, но пока не знал, как ее использовать.
Профессора устраивал этот тип, похожий на бродяг и бездомных пьяниц, с которыми ему приходилось сталкиваться. Но если у тех в глазах оставались все-таки признаки интеллекта, то этот питекантроп был полностью лишен этих признаков. Попади такому в руки, явно не поздоровится. Для этого представителя фауны ничего не стоит убить человека.
Если в этой стране, которая снится Джонни, обитают такие «красавцы», то это отличное место для Джонни и Бэтмэ- на. Уж от этих ловкачей им не ускользнуть! Профессор был так рад, что с удовольствием потер руки.
Сон Джонни был записан на пленку. Тип с лицом дегенерата появлялся перед глазами профессора в разных позах, но неизменным была его агрессивность и явная кровожадность.
Профессор очень жалел, что не довел свою аппаратуру до полного совершенства. Он не мог улавливать звуки сна. Было бы любопытно послушать, о чем говорит лысый горилла со своим малорослым дружком.
Но и того, что запечатлела пленка, профессору Олдри было достаточно. Он видел землю, на которой жили еще дикие племена, ходили динозавры, угрожающего вида рептилии и другие чудовища. Выжить в ту пору современному человеку было бы невозможно. Это и устраивало профессора.
