Ежи Брошкевич - Трое с десятой тысячи
— Что? — с гордостью вопрошает Алик. — Был и сплыл?
— Мда! — тянет Робик.
Теперь наступает нечто вроде кратковременного отдыха. В Чёрной Реке обнажилось какое-то подобие мели: помигивает и пересыпается густой и мелкий каменный дождь. Малые орудия Разведчика дробят его в сотни крохотных искорок; кажется, будто в космической бездне внезапно хлынул на-стоящий земной поток, по поверхности которого искрится солнечная дорожка, рассыпаясь переливом мельчайших вспышек, слепящих глаза и веселящих душу.
— Как красиво! — говорит Алик.
— Не понимаю твоего восторга, — очень сухо откликается Робик. — Положение по-прежнему весьма опасно.
Алик растерянно и исподлобья глядит на него, потом спрашивает:
— Слушай, Робик, у тебя там, случайно, не произошло замыкание в сети чувства юмора?
— Не знаю, — пожимает плечами Робик. — Мне сейчас некогда проверять свою сеть. Я полагаю, что…
Он умолкает и вскакивает, потому что раздаётся громкий голос Разведчика:
— Внимание! Боевой космолёт теряет связь. «КБ-803» теряет связь. Внимание! «КБ-803», что с вами? Что с вами?
— Рапер, я буду говорить! — кричит Алик, лихорадочно думая в то же время: «Случилось всё-таки! Всё-таки они тоже влезли в эту проклятую ловушку! А через секунду, может быть, и мы, как они, как Альфа и Бета… Нет! Нет, не поддадимся, что бы ни было!» — и кричит: — Слушайте! Алька, Ион! Алька, Ион! Отзовитесь! Не поддавайтесь! Не поддадимся! Что бы ни было, не поддадимся!
— Спокойнее, — раздаётся рядом голос Робика.
Кровь приливает к лицу Алика тяжёлым румянцем: это мгновение страха и стыда — страха за них, стыда за себя.
— «КБ-803», внимание! «КБ-803»! — настойчиво повторяет Разведчик. — Отзовитесь! Вызывает Рапер: отзовитесь немедленно!
— Ион, Алька! — уже спокойнее говорит Алик. — Отзовитесь.
Потом все трое — Разведчик, Алик и Робик — умолкают. Они ждут — теперь должен заговорить «КБ-803». Должен? Да нет, обязан!
Автострелок вновь открывает огонь из главного орудия: на экране опять появились тени мрачных громад. Белое пламя с неслыханной яростью охватывает их одну за другой.
Уже прошла треть времени, отведённого на всю операцию Разведчика против Реки, и именно сейчас «КБ-803» замолчал совершенно так же, как сначала Альфа, а сорок одну минуту спустя — Бета.
— Внимание! — вновь звучит голос Разведчика. — «КБ-803»! Почему не отвечаете? Жду рапорта. Первый Разведчик ждёт рапорта. «КБ-803»! Отвечайте! Жду.
Но ожидание это напрасно. «КБ-803» молчит.
Робик встаёт.
— Алик, — спрашивает он, — ты разрешаешь?
— Да, — отвечает Алик. — Я разрешаю.
Робик подходит к Алику и протягивает руку.
Странно — Алик не может отделаться от ощущения, что сжимает руку живого человека. «Если бы не эти огоньки в глазах и чересчур неподвижные веки, — думает он, — совсем живой человек».
— Если мне не удастся, — говорит Робик, — передай привет Иону и Альке.
Алик криво улыбается.
— Дружище Робик! Тут уж неизвестно, кто кому вообще сможет что-нибудь передать.
Робик как-то скованно кланяется.
— Ты извини, — говорит он. — Пойми, ведь основа нашего существования — вера в людей. Мне моя конструкция не позволяет в вас сомневаться. Поэтому я уверен, что все хорошо кончится. Ну и… до свидания.
— До скорого свидания, — бодро отвечает Алик.
Он продолжает улыбаться, хотя ему отнюдь не весело.
Робик становится на квадрате лифта — и исчезает.
Алик один.
— Разведчик, рапорт о положении! — приказывает он решительно и бесстрастно.
— Принято! — отзывается послушный голос.
Алик снова впивается глазами в экран: главное орудие бьёт по Реке добела раскалённым огненным молотом, и каждый его удар превращает каменные волны Реки в ничто.
Разведчик отдаёт рапорт:
— Обстрел Чёрной Реки идёт по плану. Пилотаж и обслуживание батареи — без помех. «КБ-803», ведомый людьми, потерял связь в момент «17-АМ-4». Попытки восстановить связь пока безрезультатны.
— Дальше.
— Робот-хранитель с разрешения командира-человека находится на пути к резервному боевому космолёту. Сообщать очерёдность действий робота-хранителя?
— Да.
— Принято, — подтверждает послушный голос. — Действия таковы: сейчас мы переносим робота главным скоростным лифтом в Стартовую башню. Одновременно идёт проверка резервного космолёта «КБ-804». Проверка подтверждает полную стартовую готовность «КБ-804». Робот находится в Стартовой башне. Получает разрешение на вход в «КБ-804». Входит на борт «КБ-804». Герметизация шлюза «КБ-804». Робот в полной стартовой готовности. Просит включить тягу. Передаёт привет. Включение тяги «КБ-804», полная стартовая готовность. Внимание — старт!
— Счастливого пути, Робик! — кричит Алик, внимательно глядя на то, как в контрольном экране от сверкающего позиционными огнями Разведчика отрывается по гигантской дуге небольшой веретенообразный силуэт, как он взбирается все выше, наперерез Чёрной Реки.
— Спасибо! — слышится тихий голос Робика. — До скорого свидания!
Только что Алька с ведьмовской улыбкой сказала: «Что же ты молчишь?», только что Ион собирался с ответом, только что он его нашёл (и отлично помнил потом, что ответ был совсем неплохой, в меру ехидный и в меру дружелюбный, хотя он и не мог никак вспомнить его содержание) — и вот в эту секунду, когда он открыл было рот, чтобы ответить, боевой космолёт «КБ-803» метнулся от неожиданного мощного толчка. За ним — второй, третий, мгновенное затишье — и снова, снова, снова.
— Это ещё что? — рассерженно восклицает он.
Алька тотчас отвечает:
— Контрольная таблица. Смотри на таблицу. — И голос её звучит при этом так, будто они говорят о погоде на Тритоне.
Ион ещё успевает подумать, что Алька — девчонка экстра-класса. На контрольной таблице — грозная алая надпись: «Блокировка рулей».
— Так. Значит, мы всё-таки влезли в эти помехи, — спокойно комментирует Алька. — И что дальше?
— «КБ», — приказывает Ион, — рапорт! Контрольная таблица тотчас вспыхивает надписью: «Автопилотаж невозможен. Волны обнаружения и разведки не отражаются. Автоматы отказываются работать. Проведена полная блокировка рулей».
— Это что такое? — не выдержала Алька. — Каким чудом волны Рапера могут не отражаться?
Ион припоминает очень подходящее древнее изречение: «Есть многое на свете, что и не снилось нашим мудрецам» — и вдруг в восторге от пришедшей ему в голову глупой мысли смеётся:
— Их, наверно, проглотила какая-нибудь космическая рыбина в Чёрной Реке.
— Ты так думаешь? — шёпотом спрашивает Алька.
— Глупости, — злится он.
— Прямо-таки невероятная глупость, — резко говорит она. — Ты должен космолёт вести? Так веди!
— Верно! — немедля соглашается он, удобнее усаживается в кресле, стискивает пальцы на рукоятках рулевого управления, ставит ноги на педали скоростей и тормозов.
Итак, их черёд всё-таки наступил. Автоматы беспомощны. «КБ-803» самостоятельно заблокировал двигатели и рули. Теперь космолёт летит по инерции, как камень. Действуют только так называемые лучи безопасности. Натыкаясь на грозящие препятствия, они сразу же включают добавочную тягу, отбрасывающую космолёт от преграды. И если в направлении броска тоже находится преграда, космолёт начинает тот самый танец, который только что ощутили Алька и Ион.
— «КБ», — спрашивает Ион, — каково запоздание относительно плана операции?
Контрольная таблица отвечает надписью: «28 целых 21 тысячная секунды».
— Каково допустимое опоздание?
«25 сотых секунды».
Добро, — бурчит Ион. — Начинаем нагонять.
Ион глубоко выдыхает, слыша рядом спокойное дыхание Альки. Улыбается и спрашивает:
— К полёту готова? Внимание! Снимаю блокировку двигателей и рулей.
— Готова.
— Старт! — Ион включает тягу.
С этой секунды боевой космолёт Разведчика, именуемый в документах Главной Базы «КБ-803», впервые со времени пробных полётов переходит под непосредственное управление пилота-человека — Иона Согго, Аккра, Сатурн.
* * *
Ион считался способнейшим учеником школы пилотажа во всей Аккре, даже во всём округе. На экзаменах на младшем курсе он получил отличие и малую звезду кандидата в Школу высших скоростей. За месяц до прибытия на Разведчик он выиграл первенство континента среди пилотов-юниоров.
Но теперь всё выглядело несколько иначе, чем на экзамене и на соревнованиях. Можно было бы рискнуть сказать, что любой здравомыслящий юниор при виде такой машины, как «КБ-803», просто перешёл бы на другую сторону стартового поля. Просто так, на всякий случай. Не из страха — страх, как известно, дурной советчик, — а просто из уважения к правилу, которое говорит, что излишняя храбрость ещё более дурной советчик, чем страх.
