Елена Лев - Нелли. Тайна серых теней
– Как вы отбили меня у фламина? – Нелли согрелась и попыталась сесть в куче листьев.
– У Нумы сил не отнять, – сказал Корнелий. – Пихнул слегка, и все. Только хвост пришлось выдернуть с силой…
– Я чувствую, что вместо хвоста у меня привязана горящая пакля.
– Будем использовать его вечерами вместо светлячков! Прости, Нелли… – вскричал Цицерон, получив комком слизи промеж разномастных ушей.
– Вот что скажу, – начал серьезным тоном Корнелий. – Теперь Нуме нельзя появляться в паге. Декурионы его сразу сдадут, им не резон ссориться с фламинами.
– Ладно, я – чужак, но почему они не защитят гражданина своего пага? – возмутилась Нелли.
– Потому что место освободится и продуктов больше останется, – усмехнулся Цицерон.
Нума только показал резцы, сверкнувшие белым.
– Теперь, Нелли, он все время будет с тобой. Ты уж его корми! – продолжал шутить Цицерон. – Он у нас маленький!
Корнелий хихикнул.
– А где ваша красотка? – спросила Нелли, пытаясь защитить Нуму.
– Так она сразу ушла, еще три дня назад!
– Сколько?! – не поверила Нелли.
– Красивая крыса, не спорю, – Цицерон не заметил Неллиного удивления. – Но гонору столько, что ни в одну нору не пролезет.
– Пора двигаться! – не поддержал тему Корнелий. – До захода солнца нам нужно добраться до порта и Шинных водопадов.
– Может, хватит приключений? Я не выдержу, – заныла Нелли.
– Тебе надо к лекарю, – сухо сказал Корнелий.
– Уверяю тебя, доберемся быстро, с комфортом, – приободрил Цицерон.
– Пока мы добираемся до автострады, будь внимательна, – наставлял следопыт, пока Нума отряхивал с Нелли последние листья. – Поглядывай, чтобы не ступить во что-нибудь неинтересное. Хвост держи повыше, а не волоки за собой. Берегись осколков и острых краев ржавого железа.
Нелли с усилием выслушивала инструкции, видимо, очень ценные.
– Когда будем запрыгивать, не мешкай!
– Запрыгивать? Куда? – испугалась Нелли.
В Рыбном переулке ни у кого не было автомобилей – средств не хватало. Да и ни одна машина не въехала бы в захламленную узкую улочку. Конечно, для местных детей прокатиться в роскошном автомобиле было настоящей мечтой. Но Нелли не подозревала, что такую возможность ей предоставят крысы.
Жидкие лучи солнца давали смутные тени и не могли выделить из ландшафта фигуры четырех крыс, которые, почти не прячась, бежали вдоль задних дворов чистеньких домиков конторских служащих.
Корнелий привел всех к табачной лавке. «Здесь всегда много машин», – объяснил он. И действительно, дорогие и не очень автомобили останавливались каждые три минуты, а хозяин или хозяйка бежали в лавку за своим любимым развлечением – вонючими сушеными листьями, закрученными в тонкую бумагу.
– Зачем они это делают? – спросил Нума, пока крысы сидели в засаде.
– Это маскировка, – пояснила Нелли. – За дымом не видно глаз и выражения лица. Главное – не выдать себя и свои мысли. Для этого нет ничего лучше дымовой завесы.
Наконец хозяйка белого седана оставила дверцу приоткрытой и зашла в магазинчик. Корнелий скомандовал: «Вперед!»
Двигаясь цепочкой, крысы, словно боевой взвод, пересекли открытое пространство и укрылись за передним колесом. Нума, вытянувшись столбиком, раскрыл дверцу шире и запрыгнул внутрь. Нелли буквально затолкали в машину, потому что она соскальзывала с металлического порожка. Остальные загрузились быстро и без помех. Компания расположилась под сиденьем водителя.
Нелли и не предполагала, что в такой дорогой машине может быть столько мусора. Здесь, под сиденьем, валялись конфетные обертки, смятые чеки, шурупы, скомканные салфетки, обрывки журналов, монетки, две перчатки. Причем на одну, левую, руку, но разного цвета. И это, не считая крошек, песка, пыли.
Нума порылся в мусоре и выудил придавленную шоколадную конфету.
– Нет! – прошептал Цицерон, но толстяк быстро сунул конфету в пасть.
Дверь распахнулась, на мгновение впустив свет под сиденье. Женщина села не мягко, а бросила тело в кресло. Оно надрывно захрустело, но не придавило секретных пассажиров. Тоже с надрывом, только скрипящим, машина сорвалась с места.
Глава 22
езкие запахи перегретого пластика, бензина и ржавеющего металла, исходившие от машины, вызвали в памяти Нелли историю из прежней, человеческой, жизни.
«Все дороги нашего города ведут в порт», – говорила молоденькая учительница, преподававшая в Неллином классе древнюю литературу. При этом она всегда с тоской глядела в окно. Нелли знала, куда направлен ее печальный взор.
За пустырем, окружавшим школу, начинался Портовый квартал – самый густонаселенный район маленького приморского городка. На севере он прижимался к небольшим каменистым холмам, за которыми располагались жилые районы конторских служащих, а потом город стекал ржавыми пятнами черепичных крыш вниз, к морю. У самого порта дома, ангары, доки, ремонтные боксы перемешивались и при взгляде с холмов напоминали скопление хлама, прибитого к берегу волнами.
Из здания школы, стоявшей на одном из возвышений, виднелась полоска пенистого темно-серого прибоя. При желании можно было разглядеть умирающий грузовой порт и поодаль – пассажирские причалы. Туда и устремляла печальный взгляд учительница.
В школе ее называли Сульпицией, по имени забытой древнеримской поэтессы. Нашел это слово в глубинах истории самый неуправляемый одноклассник Нелли – Бобби Рамс. Он произносил прозвище нараспев, меняя «ц» на «с»: «Сульпи-сс-ия идет!» – чем вызывал одобрительный хохот в классе. На этом интерес к урокам литературы заканчивался. Ученики обращали мало внимания на Сульпицию, не считая ее, с нежностью перелистывавшую потертые страницы Еврипида, достойным противником в вечной войне, которая шла в каждой школе. Поэтому на уроках древней литературы всегда было шумно, а проходили они бессмысленно. Ученики воспринимали вынужденное безделье, как отдых перед боем, например, с математиком.
Нелли Сульпицию не жалела, учительница ее раздражала: вроде взрослый человек, а не может за себя постоять. Хотя Еврипид Нелли нравился. Она прочитала все, что наковыряла в библиотеке. И даже с удовольствием крутила в голове некоторые строчки из «Медеи». Конечно, Марите знать об этом было не обязательно.
В один из серых и малозначительных дней Бобби Рамс приволок в школу журнал для взрослых «Сладкие девочки». Сначала мальчишки таинственно жались по углам группками, разглядывая глянцевые страницы. Потом, когда все фотографии тщательно изучили и смачно обсудили, юнцы придумали захватывающую игру – неожиданно раскрывали самые убойные страницы перед носом зазевавшейся девчонки. Надо же поделиться новыми волнующими знаниями!
Визгу и оскорбленного достоинства оказалось с лихвой! Затем журнал с боем перешел в руки девчонок и изучался с не меньшим интересом.
Урок древней литературы в тот день был посвящен Лукиану и начался с долгих попыток Сульпиции добиться тишины. В конце концов она потребовала положить ей на стол «что там у вас?». Бобби Рамс, с ухмылкой на лице и огоньками в злых глазах, аккуратно раскрыл журнал на столе учителя на самом бесстыжем развороте.
Учительница дернулась и покраснела. Было видно, что она не в силах протянуть руку и закрыть журнал. Совладав с собой, она печально обратилась к хихикавшему классу:
– Считаете это подходящей иллюстрацией к Лукиану?
Она тяжело вздохнула, и вдруг на ее губах тоже заиграла усмешка.
– Самое ужасное, что, возможно, вы правы! – неожиданно весело заявила Сульпиция.
Класс притих в изумлении.
Она перевернула пару журнальных страниц.
– И нет никакого смысла доказывать обратное.
Едва касаясь журнала кончиками пальцев, учительница скинула его со стола. Тот тяжело плюхнулся на пол, будто откормленная индюшка.
Сульпиция молча собрала со стола листочки, исписанные мелким почерком, похожим на вязь из бусинок. У Нелли все сжалось в груди: она очень хотела встать и швырнуть журнал прямо в физиономию Бобби Рамса. Но не сделала этого: учителя были врагами, а школу еще предстояло закончить.
Наконец Сульпиция подняла глаза на притихший класс. За какую-то минуту она изменилась, стала совсем другой и чужой. Словно случайно забрела в эту школу и теперь с изумлением разглядывала убожество внутренностей серого куба.
– Feci quod potui, faciant meliora potentes. Я сделала все, что могла. Кто может, пусть сделает лучше, – сказала она и вышла из класса.
Нелли увидела ее на следующий день садящейся в такси: Сульпиция улыбалась и даже шутила с водителем, укладывавшим ее вещи в багажник. Она заметила Нелли и подозвала к себе.
– Я знаю, тебе нравится древняя литература, – с улыбкой сказала она.
– Откуда? – искренне удивилась Нелли.
– Дурочка! Это понятно по твоим глазам. И я видела, как ты открываешь книги.
