Наталья Щерба - Часодеи. Часовое сердце
Нортон-старший вновь подошел к ней и присел на одно колено. Взял ее руки в свои — Василису даже озноб пробрал от этого прикосновения. Но куда больше ее испугал взгляд отца: глаза необычайно светлого зеленого оттенка, казалось, смотрели в самую душу.
— В таком случае тебе просто необходим часолист. — Отец вновь сощурился. — Я хочу дать тебе всего лишь несколько самых важных уроков. Посмотрим, сможешь ли ты с ними справиться. Но пообещай мне, что ты никому пока что не расскажешь об этом: ни своим друзьям-ключникам, ни королевам, никому вообще. Никто не должен знать, что я помогаю тебе.
— А если я не хочу твоей помощи?
— Тебе угрожает опасность, — твердо сказал он. — От противника гораздо худшего, чем Елена. Если хочешь выжить — слушайся меня. А будешь вести себя, как маленькая капризная девочка, быстро обожжешь свои крылышки.
— Не надо меня запугивать, — вырываясь, процедила Василиса. — Я сама разберусь. И не собираюсь принимать участие в твоих загадочных планах!
— Как хочешь. — Отец встал во весь рост, его лицо приняло обычное равнодушное выражение. — Но не забывай: я уже спас тебя один раз. У тебя есть основание мне доверять. Больше, чем кому-либо.
Развернувшись на носках, он прошел быстрым шагом к двери и пропал.
Василиса не успела удивиться его скорой капитуляции: стены комнаты подернулись туманной дымкой, очертания мебели исказились, огонь в камине взметнулся яркой спиралью — рывок! — и девочка вновь очутилась во дворе замка Змиулан возле фонтана с цветком, обвивающим часовую стрелу.
— Посмотрите, юные ключники, — как ни в чем не бывало вещал Астрагор собравшимся возле него ребятам. — Именно здесь расцвел первый Алый Цвет. В честь столь значительного события был возведен мемориальный памятник: стрела — как символ часодейства и цветок, означающий новую эру. Когда стебель Алого Цветка был перерезан, Эфларус загадал желание, сотворив новый мир, и бросил огненную чашу на каменный алтарь. Посмотрите, что осталось от священного места, — алтарь сгорел дотла.
Появление Василисы почти никто не заметил. Только Фэш глянул искоса, но, убедившись, что с ней все в порядке, тут же отвернулся.
Судя по вытянувшимся лицам ребят, сгрудившихся вокруг мемориала, их только что постигло серьезное разочарование. Василиса подошла ближе и высунулась из-за спины Дианы: вместо воды в круглой нише фонтана находилась… серая зола. Всего лишь слабое напоминание о страшном костре, догоревшем ровно тысячу лет назад.
ГЛАВА 6
ДАВНИЕ ОБЕЩАНИЯ
В уютной горной долине шумел водопад. Тугие прозрачные струи скользили вниз по каменному утесу растворяясь в круглой, идеальной формы, лагуне, и устремлялись дальше — по узкому руслу небольшой речушки.
На берегу стояла женщина в длинном, до земли, голубом платье. Она была высока и очень красива. Медно-рыжие волосы, свободно распущенные по плечам, искрились от солнечного света, и сотни искр танцевали вокруг. Вот она присела и подняла плоский блестящий камешек, намереваясь пустить «жабку» по воде.
— Не получится, — с иронией произнесли у нее за спиной. — Я сто раз пробовал. Вода слишком быстрая.
Женщина тут же выпрямилась и оглянулась. Камешек выпал из ее рук и вновь занял место на берегу среди тысячи круглых собратьев.
— Здравствуй, Нортон. Приятно, что ты все-таки пришел.
Ее голос был холоден и спокоен. Но слышалась в нем и напряженная, тихо звенящая струна — отголосок скрытого отчаяния, злости, ярости? Недовольства?
— Между нами и так много недопонимания, Лисса.
Она встрепенулась.
— Я же просила не называть меня по этому имени, — прошипела она.
— И как же к тебе обращаться, о королева фей? Белая Королева? Белка?
Она молчала, явно разгневанная, и Нортон-старший продолжил:
— Никто не знает об этом месте, Лисса. Здесь произошло столько событий… связанных с нами и ни с кем больше. Разве что еще с одним маленьким человеком.
— Именно об этом я и хочу с тобой поговорить. — Ее губы задрожали от волнения, но голос прозвучал решительно и зло. — Ты обещал, что не втянешь нашу дочь в эту игру. Василиса не должна была встать на Часовой Круг. Ты обещал это! — Ее голос сорвался на крик.
Мужчина поморщился, явно недовольный столь резким проявлением эмоций.
— Я забрал у нее Рубиновый Ключ, как мы и договаривались. После этого Василиса осталась бы в Черноводе какое-то время… Потом, в благодарность за ключик, я бы нашел способ тихо и незаметно переправить ее в Чародол. Но позволь спросить, что бы она там делала? Или ты решилась бы удочерить девочку? — добавил он с явной насмешкой.
— Я бы сделала именно так, — сердито произнесла женщина. — Сначала бы приблизила ко двору, дала бы статус фрейлины… Ну а потом — да, я бы удочерила Василису. Ты прекрасно знаешь, что я не могу признаться в том, что моя родная дочь обладает часовым даром.
Нортон-старший тихо рассмеялся. Королеву фей это взбесило.
— Я выполнила свою часть уговора, — звенящим от ярости шепотом произнесла она. — Двенадцать лет я не подходила к собственной дочери, ведь ты обещал, что по истечении этого срока отдашь мне право распоряжаться ее судьбой. И вдруг — что ты делаешь?!
— Перестань кричать, — вновь поморщился Нортон-старший. — Ты слишком бурно реагируешь. Вначале выслушай… Я не виноват. Вмешалась наша дорогая матушка, Черная Королева.
— Я тебе не верю!
— Ты ведь прекрасно знаешь, что именно она подарила через свою фею Стальной Зубок Василисе, — неторопливо продолжил мужчина. — Если бы я знал об этом раньше, отнял бы ЧерноКлюч не задумываясь. И отдал бы его сильному часовщику — ученику, хорошо владеющему часодейством.
— Вы в сговоре, — не сдавалась женщина. — Я уверена: ты все подстроил. Как обычно! Ни для кого не секрет, что ты метишь на трон Астрограда. Хочешь занять место Астариуса. Для этого ты готов пожертвовать даже дочерью! Впрочем, — она горько усмехнулась, — у тебя много детей. И ты жертвуешь ими не в первый раз.
Нортон-старший лишь покачал головой:
— Просто наши планы поменялись, дорогая Лисса. Вначале я тоже не знал, чего добивается Черная Королева, доверив ЧерноКлюч нашей дочери. Признаться, — он усмехнулся, — у меня даже закралась мысль, что старушка сошла с ума. Но теперь я начинаю понимать ее мотивы. Кажется, у нашей девочки проявился тот самый дар, которого так ждали в моей семье.
— У тебя пятеро детей! — Женщина в отчаянии всплеснула руками. — Ну почему ваше проклятие отразилось именно на Василисе?
— Дар, а не проклятие, — холодно возразил Огнев. — Конечно, этот дар не понравится нашему уважаемому Духу…
— Вот как? Значит, он не поможет ей?
— Нет.
Белая Королева с досадой тряхнула головой, мгновенно рассеяв вокруг «камни настроения» — синие-синие, означавшие, что повелительница фей пребывает в ярости.
— Все знают о проклятии ЧерноКлюча, — продолжил Нортон-старший. — Но никто даже не подозревает, в чем оно состоит.
— Но ты-то, конечно, знаешь? — В ее голосе прозвучала ирония.
— Не совсем. Вернее, не до конца…
Внезапно он приблизился к ней и порывисто приобнял за плечи.
— Ты ведь помнишь, из-за чего мы поссорились, Лисса?
— Еще бы! — зло ответила женщина. — Ты вместе со своей матерью отнял у меня ребенка.
— Черная Королева настояла на том, что девочка должна вырасти вдали от часового мира.
— Я знаю! И я всегда была против. Это глупо!
— Не так глупо, как кажется на первый взгляд. Василиса выросла в обычном земном мире, вдали от часодейства. Ей не внушали с самого детства, какую власть дарит управление временем, какие небывалые сулит возможности. Она чиста в своих помыслах и намерениях. Она не заучивала с детства законы и правила нашего мира, поэтому еще не стала послушной частью общего механизма. У нее есть свобода выбора. Самостоятельность. Она ошибается, но идет дальше. Я начинаю верить, что наша дочь более других имеет шансы найти Расколотый Замок… Но, конечно, ее надо немного подучить.
— Она всего лишь ребенок! — пронзительно вскричала женщина. — Ты отнял у нее детство, а теперь хочешь отнять жизнь. Лишить права выбора!
— Пожалуйста, избавь меня от истерики. Я принял решение и не собираюсь менять его.
— Тогда расскажи мне, — резко произнесла она, — в чем состоит проклятие Черного Ключа?
— Не могу.
Белая Королева подавила судорожный вздох.
— Ты мог бы больше доверять мне… Вместе мы можем придумать, как спасти ее…
— Вначале надо спасти Эфлару.
— Ты бессердечен, Нортон. У тебя нет ни чести, ни достоинства. Ты готов бросить под ноги самое святое, что у тебя было.
— Ты взываешь к моей совести? — неожиданно рассердился он. — Так вот почему ты пригласила меня сюда — в наше потаенное место для встреч. Великие силы, как давно это было!
