Питер Леранжис - В самый темный час
Опознать ящерицу Нелли.
Снимок был расплывчатым и зернистым. Однако имеющиеся в Эттлборо программы способны были даже из самого нечеткого пятна вытянуть отчетливую картинку. Шинейд старательно подбирала параметры, чтобы определить вид ящерицы, сравнив по многим признакам – длине, расцветке, пропорциям, особенностям строения.
Сперва надо подготовить само изображение. Увеличив его в восемьсот раз, она немножко повозилась с картинкой. Пиксель туда, пиксель сюда… Все получше. Теперь можно вводить.
«Идет обработка изображения…»
За микросекунды программа выдала три возможных варианта: ящерицы из Новой Зеландии, Северной Африки и Аргентины.
Шинейд внимательно рассматривала их. Которая?
Но не успела она приступить к работе всерьез, пришло новое сообщение. От оперативника клана Екатерины из Кембриджского университета, с кафедры зоологии.
«Спасибо за картинку… Начал работать… агент БульКомандо2».
Пальцы Шинейд зависли над клавиатурой.
«Я же не посылала никаких запросов!»
Никому и знать об этой ящерице не полагалось. Информация высшей степени секретности!
Новое сообщение. Агент из Кентукки.
«Связался с БолотнымСурком1 из зоопарка Цинциннати для уточнения видовой принадлежности рептилии… ПроныроПолоз1».
И еще одно:
«КлючКомандир1, а звуковой записи нет?»
Дверь отворилась, и в нее опрометью влетел Эван.
– Прости за опоздание. Мама устроила мне выволочку, потому что куратор курса сказал ей насчет клуба ораторов…
– КлючКомандирОдин – это же твое кодовое имя? – с ходу спросила Шинейд, показывая сообщение на экране. – Это ты разослал изображение ящерицы по всей агентурной сети Кэхиллов?!
– Ну да, с сотового, – пояснил Эван. – Да ты не волнуйся. Зашифровано на две тысячи сорока восьми битах. Даже ЦРУ так не умеет.
Шинейд ушам не верила. Вот что бывает, когда доверишься чужаку!
– Эван, как ты можешь принимать такие решения? У тебя никогда не было допуска к нужному уровню!
– Но остались же только мы с тобой, – пожал плечами Эван. – Вот я и подумал…
– А Эми с Дэном уже не в счет – или Йона, Эразм и Гамильтон? – Шинейд со вздохом откинулась на спинку стула. – Эван, кэхилловская сеть передачи командных сообщений по агентурной сети охватывает тысячи людей. Как ни шифруй сам текст, а людей-то мы знаем недостаточно хорошо. Что, если какой-нибудь умник из Томасов решит поиграть в героя и освободить заложников в одиночку? Или дюжина разных Кэхиллов определит дюжину разных ящериц? А что, если где-то в сети затаился тайный шпион Веспер, который донесет своим о наших поисках? Чтобы пользоваться этим видом связи, нужно особое разрешение!
– Ох! – Эван тяжело опустился в кресло. – Ну ладно, тогда… гм… я разошлю новое сообщение и отменю прошлое.
Шинейд устало покачала головой.
– Поздно.
Пора все менять – и всерьез.
Предполагалось, что система безопасности Эттлборо – шедевр из шедевров, но теперь от нее осталось одно посмешище. Недопустимая ситуация. Шинейд выдвинула ящик стола и вытащила оттуда браслет на ногу.
– Слушай, это ненадолго – неделю-другую. Надевай браслет, спрячь под носком.
– Маячок? – Эван ошарашенно уставился на девочку. – Ты шутишь? Думаешь, я шпион?
– Такие же браслеты получат Эразм, Йона и Гамильтон, как только вернутся с задания.
– Но не Иан? – уточнил Эван.
– Иан нас бросил, – отрезала Шинейд. – Без всякого предупреждения уехал в Нью-Йорк, а потом отменил обратный билет.
– Но там же его мама! – возразил Эван. – Может, у нее день рождения, и он решил устроить ей сюрприз.
– А может, вместо снега с небес посыплются леденцы, – фыркнула Шинейд. – Эван, его мать – Изабель Кабра! Та самая, которая убила родителей Эми и Дэна, которая стреляла в родную дочь! С этой секунды мне нужны записи всех наших передвижений. Не только для общей безопасности – для твоей же собственной в первую очередь.
Эван вскочил. Лицо у него побагровело.
– Я разработал эти браслеты для врагов. А для нас я установил более двухсот систем защиты. Я неделями вру родителям и друзьям, чтобы только улизнуть и прийти сюда. Я только о том и думаю, как спасти заложников и вернуть Эми с Дэном домой целыми и невредимыми. Может, я и не Кэхилл, но я – единственный, кто знает, как это все работает.
– Эван, пожалуйста… – начала Шинейд.
– И я не стану носить никаких браслетов! – выпалил Эван, выбегая из комнаты.
* * *Веспер-Четыре терпеть не мог уединения. Одиночество – удел тех, кто слаб и умом, и духом. Кто не верит в себя.
Но если ты Веспер, то делаешь то, что должен.
В комнате было темно и тихо. Скоро настанет пора возвращаться в шум, гам и общее веселье. В мир, который еще ни о чем не подозревает.
Ну и неделя! Взрыв в турецкой крепости, падение Веспера-Шесть, нарушение секретности телефонной связи, проблемы с Интерполом, попытка бегства со стороны заложников… да еще и мальчишка заполучил фотографию.
Веспер-Один был бы в гневе. Полетела бы не одна голова.
Но как же удачно все сложилось! Большому боссу понравятся новости.
Веспер-Четыре улыбнулся. Шум за дверью становился все громче. Вот-вот к нему начнут стучаться. Ну ладно, это недолго.
«В-1: Удачный прорыв. Установлен контакт с Кэхиллами. Все, как вы предсказывали. Установим наблюдение. Возможно, придется убить. Жду инструкций. В-4».
Глава 23
Эван Толливер сгорбился над телефоном. У пруда за школой не было ни души, но и подмораживало не на шутку. У Эвана было всего несколько минут между концом уроков и началом занятия в клубе робототехники.
– Эван?
Голос Эми звучал так близко. Мальчик заулыбался, да так, что даже говорить было трудно. От улыбки – и еще от холода.
– Эй, Эймс! Просто так звоню. Ты как?
– Тут уже совсем поздно, – сказала Эми.
– Знаю. Прости. Я просто… хотел услышать твой голос. Звучишь потрясающе.
– Да, – ответила Эми. – Ты тоже.
Эван нахмурился. Кажется, там, в комнате, кроме Эми был и кто-то еще.
– Ты не одна?
– С Дэном, – быстро отозвалась Эми. – Мы в гостинице. И… и еще тут Розенблюмы.
– А-а, – протянул Эван. – Ну… эээ… Мы с Шинейд… ну, то есть… короче, мы здорово поругались. Она хочет, чтобы я носил отслеживающее устройство.
Эми вздохнула.
– Ох, Эван, послушай – делай, как она говорит, хорошо? Иана теперь нет, ты нужен ей еще больше, чем прежде. Ты нам всем нужен.
«Ты нам нужен». Эвану это понравилось.
– Ну ладно, – тихо согласился он. – Обещаю. Удачи на завтра, Эймс. Вы найдете, что ищете, вот увидишь. Только ты там осторожней. Ты мне очень нужна.
– Обязательно, – пообещала девочка. – Пока, Эван.
Закончив разговор, Эван еще долго сидел неподвижно, стараясь думать только о хорошем. Стараясь не зацикливаться на том, что он так и не услышал от нее заветные слова.
«Ты тоже мне очень нужен».
* * *Джейк легонько стукнул Эми по руке.
– Эй, у тебя глаза закрываются.
– Ничего подобного!
Девочка стряхнула сон. В эти предрассветные часы только они с Джейком еще не спали. Аттикус отключился на диване. Дэн с полчаса назад ушел в ванную, да, видно, там и заснул.
– Еще как закрываются, – возразил Джейк. – Я специально смотрел.
Эми склонила голову набок.
– Специально смотрел на мои глаза?
– Ну, не то чтобы все время смотрел, – спохватился Джейк. – Так, поглядывал. Просто убедиться, что все в порядке. Только и всего.
Эми показалось, что щеки у него запылали.
Внутри вдруг стало щекотно-щекотно, словно там трепетали крылышками бабочки. Ну уж хватит! Как можно тратить хоть наносекунду на дразнилки с этим типом? Джейк ведь принадлежит к тому типу парней, каких она на дух не переносит! Самодовольный красавчик, отлично сознающий, до чего хорош. Что полностью убивает все впечатление.
Оказывается, не полностью.
Эми вздохнула. Надо заниматься делом.
Астролябия. Слово найдено. Но дальше-то что? Она попыталась сосредоточиться на умаровских стихах.
В Гурганском зидже Тарагай
Незавершенный труд скрывал:
Несовершенный инструмент —
Хоть и могуч, но все же мал.
Вел бесконечного учет
Шах Улугбек – и вот, смотри:
Огромен каталог его,
Но множителей в нем лишь три.
Их, с апекса Фахри начав,
Взять по уклону надлежит
Спуск, и подъем, и спуск опять —
Там сердце мастера лежит.
– Держу пари, ты их уже наизусть выучила, – заметил Джейк. – А есть хоть какие идеи, что это все значит?
Эми повернула к нему листок.
– Ну, мы знаем, что Гурканский зидж – это таблицы Улугбека. Или, возможно, имеется в виду сама обсерватория, где он составлен. А Тарагай – его, Улугбека, настоящее имя.
Джейк всмотрелся в текст стихотворения:
– Выходит, в глубинах обсерватории лежит «незавершенный труд» – «несовершенный инструмент – хоть и могуч, но все же мал». Я так понимаю – астролябия?
