Алека Вольских - Мила Рудик и загадка Сфинкса
Акулина усадила Милу на маленький диванчик возле письменного стола, а сама села за стол, заваленный книгами, какими-то таблицами, свитками и чернильницами — в некоторых из них чернила высохли целое столетие тому назад.
— Ты не против, если я буду слушать тебя и одновременно работать? — спросила Акулина, с озабоченным видом отыскивая что-то на столе среди беспорядочного нагромождения всяких канцелярских принадлежностей.
Мила покачала головой. Попивая квас, она рассказала Акулине, как прошли первые дни учебы, про профессора Лучезарного и про сфинкса. Акулина сказала, что слышала, как пострадал из-за сфинкса профессор Лирохвост, и она очень ему сочувствует. Но Миле показалось, что на лице Акулины промелькнула еле заметная улыбка.
Когда кружка Милы опустела, она какое-то время смотрела на ее дно, раздумывая над одним вопросом, который в последнее время занимал все ее мысли.
— Акулина, я хотела тебя спросить…
— О чем? — откликнулась Акулина, перелистывая толстую книгу с пожухлой и почерневшей лакированной обложкой с золотым тиснением. Позолота местами потрескалась, но название читалось хорошо: «Таинства зелий. О целительных снадобьях и ядах».
— Кем был мой отец?
Задав вопрос, который так волновал ее, Мила задержала дыхание, с нетерпением ожидая, что скажет Акулина.
Акулина подняла глаза.
— Я даже не знаю, что тебе ответить, — пожала плечами она. — Видишь ли, я совершенно ничего не знаю о твоем отце. — Акулина с озадаченным видом повертела в руках красивое фазанье перо. — У нас нет о нем никаких сведений.
— А в той картотеке, которую показывал мне Прозор, — предположила Мила, — там тоже ничего нет?
— Ни слова, — отозвалась Акулина и взялась за другую книгу.
Открывая ее, она неудачно согнула ладонь и сломала перо. Сокрушенно вздохнула и бросила перо на пол.
— Пятое. Я и перья — вещи несовместимые.
Мила проследила за спланировавшим вниз пером. На полу валялось еще четыре сломанных пера. Мила попыталась угадать: черное — перо ворона; полосатое, серебристо-черное — филина; простое белое — гусиное; еще одно, ярко-красное, явно принадлежало заморской птице.
— В этом нет ничего удивительного, — произнесла Акулина, доставая из ящика стола шестое по счету перо — на этот раз ярко-синее и очень длинное. — Мы изучаем каждый магический род, поэтому о магах знаем все. В тех случаях, когда иссякает волшебная сила и не проявляется до трех поколений кряду, мы перестаем вести генеалогический учет. Но в случае с твоим отцом, я думаю, все намного проще.
— Проще? — переспросила Мила. — Что это значит?
— Это значит… — Акулина, нахмурившись, сверяла страницы сразу трех книг. — Это значит, что твой отец был человеком немагического происхождения, вот и все.
Она снова вздохнула, но на этот раз устало и немного раздраженно.
— Готовлю темы для уроков, — пояснила Акулина, кивая на книги. — Для каждого курса нужно что-то свое. Предстоит очень много работы. Мне просто повезло, что госпожа Мамми согласилась мне помочь.
Мила наблюдала, как Акулина борется с длинным свитком пергамента, пытаясь разложить его на столе. Она раскатывала его во всю длину, но свиток упорно скручивался обратно.
— Значит, ты уверена, что мой отец никак не мог быть магом? — осторожно спросила Мила.
Наверное, что-то такое прозвучало в ее интонации, что Акулина на мгновение оторвалась от непослушного пергамента и подняла глаза на Милу.
— А у тебя что, есть причины думать иначе? — подозрительно вглядываясь в лицо своей воспитанницы, спросила Акулина.
Мила округлила глаза и отрицательно покачала головой.
— Нет. Никаких, — быстро отозвалась она. — Просто… уточняю.
Акулина пожала плечами.
— Думаю, не мог, — ответила она. — Фамилии Рудик нет ни в одной генеалогической картотеке магов и чародеев.
Мила вздохнула. На языке у нее вертелся еще один вопрос. Она терзалась сомнениями: спросить или не стоит. Акулина слишком занята, ей не до Милы. К тому же из-за Милы у нее уже возникли неприятности, а лишние вопросы могут только прибавить новых проблем.
Нет. Лучше не спрашивать.
— Мне очень жаль, Мила, — произнесла Акулина, усиленно скрипя ярко-синим пером по бумаге; наверное, делала какие-то заметки для будущих лекций, — но вряд ли возможно узнать что-то о твоем отце.
Хрясь!
Длинное перо цвета гиацинта переломилось надвое.
— Шестое, — удрученно вздохнула Акулина, и шестое перо полетело на пол вслед за остальными.
Мила протянула руку над столом и взяла из чернильницы деревянную ручку с металлическим пером. Постучала по горлышку чернильницы, сбрасывая излишки чернил, и протянула Акулине.
— Попробуй это.
— Хорошая мысль, — приободрилась Акулина и, взяв ручку из рук Милы, продолжила записывать что-то в тетрадь.
— Я уже пойду, — сказала Мила, вставая.
— Да, конечно, — оторвалась от своего занятия Акулина и улыбнулась. — Закроешь дверь сама, хорошо? — Она взглядом показала на груду книг и пергамента вокруг себя. — А то мне не выбраться.
Мила кивнула и пошла к двери.
— Заходи завтра! — крикнула ей вслед Акулина, не поднимая головы от письменного стола…
Когда Мила вышла из флигеля, уже темнело. По пути в Львиный зев, она обдумывала разговор с Акулиной и все время возвращалась к одному и тому же вопросу — к вопросу, который так и не задала Акулине: «Возможно ли, что фамилии Рудик нет ни в одной генеалогической картотеке магов и чародеев не потому, что ее отец был немагического происхождения, а потому, что эта фамилия вымышленная — ненастоящая?»
Мила была рада, что не спросила об этом Акулину. Этот вопрос мог встревожить Акулину не на шутку. А ответ на него Мила могла дать себе и сама. Конечно, такое возможно. Очень даже возможно.
Глава 6
Тайна заброшенного колодца
В субботу утром, пока ее друзья еще спали, Мила встала и, даже не завтракая, вышла из Львиного зева и отправилась в гости к профессору Чёрку. С собой она взяла только свиток со странными символами, которые показало Миле ее Северное око.
Подходя к дому профессора тайнописи, Мила надеялась, что он уже возвратился с международного симпозиума криптографов и будет не слишком раздосадован ее появлением в такую рань. К тому же, после случившегося с профессором Чёрком в прошлом году (не без участия Милы), он вообще мог не захотеть принимать ее у себя дома.
Однако все ее опасения оказались напрасны. Профессор был дома и принял ее как обычно: не догадавшись угостить чаем, но зато с готовностью помочь разгадать очередную криптографическую загадку. Что касается прошлогоднего происшествия, то профессор, судя по всему, вообще не связывал его с Милой, что ей было только на руку.
Профессор проводил Милу в гостиную, где ничего не изменилось со времени последнего посещения ею этого дома: берестяные грамоты, древние письмена, книги с загадочными магическими формулами и все в том же роде.
Мила развернула перед профессором свиток.
— Профессор Чёрк, — начала она, — я пыталась разгадать эту загадку при помощи той формулы, которую мы учили в прошлом году, но…
— Егунда какая! — оборвал ее Чёрк.
— Что, простите? — не поняла Мила.
— Я говогю, чушь, чушь и еще газ чушь! — живо ответил профессор. — Ничего глупее вы пгидумать не могли, милая моя…
Он рассеянно глянул на нее поверх очков.
— Как вас там?
— Рудик, — ответила Мила.
— Ну да, да… госпожа Гудик, — повторил он, и Мила пожалела, что назвала фамилию, а не имя. Чёрк возвратился к свитку и, поправив очки, громко воскликнул: — Да! Так вот я и говогю… Это же Зачагованное послание, следовательно, здесь совсем дгугая фогмула пгименялась, а именно — «Омега фабула! Фабула икс!». Это же совегшенно иначе гасшифговывать надо!
Мила пару минут наблюдала, с каким горячим интересом профессор изучает ее свиток, а потом не выдержала и несмело поинтересовалась:
— Профессор, а вы не могли бы… сейчас расшифровать?
— О! С легкостью! — радостно ответил профессор. — Госпожа… а-а-а… Гудик.
Мила невольно поморщилась, а профессор тем временем разложил свиток на столе и распростер над ним раскрытую ладонь. На среднем пальце Мила увидела кольцо, камень которого почему-то находился с внутренней стороны ладони, а не с тыльной, как обычно, и сейчас смотрел прямо на раскрытый лист. В камне Мила тотчас опознала берилл — точно такой же был у Белки.
— Юс малый — с конца в начало! Юс большой — тайну откгой! — картаво, но торжественно произнес Чёрк, и камень под его ладонью загорелся солнечно-желтым светом, отбросив свои лучи на пергамент.
«Юс малый — с конца в начало! Юс большой — тайну открой!» — запоминала про себя Мила, справедливо полагая, что это заклинание ей не раз еще может пригодиться в будущем.
