Гарри Тин - Космические пираты
«А на Луне-то было лучше», — подумала через несколько минут и Аза, повторяя их тяжкий путь. Еще бы! Их вес мгновенно возрос в шесть раз. Процедура гуляния по Земле со здоровенным, тяжеленным, пусть и невидимым мешком на плечах еще мало кому доставляла удовольствие.
Перейдя кое-как в старые апартаменты Марса, они решили там задержаться хотя бы на денек, чтобы немного адаптироваться к новым условиям. Однако, пока они дошли сюда, речь шла только об Азе и Альфе. Роботы успели перестроиться по дороге.
Поэтому Жвачкин в сопровождении Марса, который помог ему перебраться через запретную зону, тотчас отправился попастись. И уже через несколько часов, хорошо поев, подопечные Жвачкина почувствовали себя намного лучше. Как ни странно, ушестеренной тяжести еды они совершенно не почувствовали.
На следующий день поутру вся группа космонавтов покинула стартодром. Вдоль зеленых флажков они потихоньку потопали к госпиталю. Марс постоянно крутил головой налево и направо, внимательно осматриваясь кругом.
— Что, мое кресло пытаешься рассмотреть? — пошутил Дормидонт.
— Нет, не кресло. Вчера вечером мне послышались два взрыва отсюда. Вот я и пытаюсь узнать, что бы это могло быть. Никого кроме нас тут нет. И на поле ничего не видно. Что бы это могло значить?
— Не знаю. Я ничего не слышал. Может случайно?
— Может и так.
Тут тропинка кончилась и разговор сам собой прекратился. Скоро они оказались перед зданием госпиталя. Буйер со сломанной мачтой стоял здесь же, где его и оставляли.
— Чинить будем или креслом обойдемся?
— А как быстрее? — вопросом на вопрос ответил Альф. — Так хотелось бы побыстрее встретиться с Ма и рассказать обо всем Па. Они ведь еще не знают, что мы благополучно прилетели. И волнуются за нас.
— День как минимум чинить будем. Никак не меньше. Ведь это все равно как новую мачту делать.
— И никак-никак?
— Никак.
— А поискать велосипед?
— Как будто они здесь, как грибы растут. В городе и то только в музее нашли.
— Что же делать?
— Подождать. Хотя, постой. Есть выход. Можно отцепить кресло от нашего буйера. Мы и без него доедем. Может дольше получится, зато ты за день дома будешь. Подходит?
— Еще как подходит. Спасибо, Дормидонт.
И Альф радостно побежал отцеплять кресло от буйера. Однако через минуту опять стоял перед Дормидонтом с еще более грустной, чем ранее, миной на лице.
— Не можешь отцепить? Сейчас я помогу.
—. Не в том дело, как-то неуверенно ответил Альф. — Кажется, кресла там нет.
— Как это нет? И как это кажется? Оно или есть или его нет. Третьего не дано.
— В том-то и дело, что нет. Хотя и забрать его было некому.
Дормидонт подошел к буйеру. Все было на месте. А вот кресла действительно не было.
— Постой! — вдруг оживился Альф. — Может ты его взял перед отлетом по ошибке и оно подорвалось в запретной зоне? Ты, наверно, просто забыл.
— Что там еще Дормидонт забыл? — приблизился к ним Жвачкин. — Он это может. Вечно все забывает.
Дормидонт обиделся.
— Да вы что? Сами все забыли. Кресло от буйера имело ручное управление, а то, что разбомбили в зоне, автоматическое. Вы этого не помните?
Волей — неволей пришлось с ним согласиться.
Получалось, что и Альф, и Дормидонт были правы. Правда была, а вот кресло отсутствовало. По неизвестным причинам.
Альф очень огорчился такому повороту событий. Но делать было нечего. Пришлось почти два дня провозиться с парусом. А потом еще три дня добираться до города. Где пережидая встречный ветер, а где и толкая свой грузовичок на гору.
— Это не так и трудно, — рассуждал философски Жвачкин, идя вслед за Марсом, подпирающим своим плечом буйер. — Главное, чтобы сила была.
Сила у них была, потому и дорога в конце концов кончилась. Затем была встреча. Сначала с Булем, а потом и с родителями.
Перебивая Альфа, который никак не мог вырваться из маминых объятий, Жвачкин громко жаловался Па:
— Эх, пушечку бы нам. На космолет. Мы бы с нее как трахнули по невидимкам, сразу бы видимость появилась.
Ма пушечка не волновала. Прижав к себе Азу, она только охала:
— Ах, вы мои милые! Похудели-то как! Даже Жвачкин с Марсиком.
Говоря по правде, роботы даже забыли, что их уже научили «есть». Но все равно, внимание и забота Ма были приятны. Потом Жвачкин, уже наверху, показал Па свой талисман, найденный на Луне. Тот долго крутил трубочку в руках, зачем-то дул в нее и, наконец, предложил Альфу:
— Попробуй ты подуть. У меня что-то не получается. Это несколько похоже на свирель — трубочка с дырочками.
Но и у Альфа ничего не получилось бы без помощи Дормидонта. Порывшись в закромах памяти, тот вспомнил, что техника игры на ней заключалась в определенном чередовании открывания и закрывания дырочек. У Альфа они все были открыты.
Альф так и сделал и тотчас неприятный тонкий визг разнесся по комнате. Попытки играть на других дырочках увенчались тем же успехом. Свист и визг стали другими, но также резали уши. Такая музыка им не понравилась. Кроме Жвачкина. Может из-за того, что он был хозяином этой дудочки?
По крайней мере он выразил желание и дальше услаждать слух присутствующих игрой на незнакомом инструменте. Желающих слушать почему-то не нашлось.
— Тогда пойду прокачусь на своем монстре за город, — объявил Жвачкин. — Соскучился по нему. А заодно и на свирели поиграю, поучусь.
Остальные не спешили расходиться по домам. Подходило время вечерней трапезы, которую на этот раз хотели провести в кушальнице, где Па и Ма не были почти месяц. Все это время Буль исправно снабжал их оттуда ее дарами. Дормидонт весьма кстати вспомнил, что на сегодняшний день приходится и один из отмечаемых ими праздников — День Закона всемирного тяготения.
Когда, добравшись до кушальницы, расселись, за окном послышался знакомый грохот. Это приехал с прогулки Жвачкин на своем драндулете. Дожидавшийся его Буль прибыл с ним в качестве пассажира.
— Без Жвачкина и праздник не праздник, — войдя и оглядывая скудный стол, произнес он. — Исаак Ньютон достоин большего за свой закон.
Теперь им этот закон был близок и понятен. И тяжесть, и притяжение, и невесомость — все испытали на себе. Поэтому Жвачкин быстренько соорудил подобающее такому празднику украшение стола. Это был сложный пирог, представляющий из себя модель солнечно системы.
В центре большого коржа — бисквитное солнце. Земля из мармелада, а Луна — небольшая трюфелька. Остальные планеты — из зефира, а их орбиты — из крема. По границе пирог был, как звездами, украшен орехами.
— За такой пирог и я бы открыл этот закон, — проговорила Ма, отрезая себе кусочек Венеры.
— За Исаака Ньютона! — добавил Па, беря себе оставшуюся половинку.
— За Закон всемирного тяготения, притянувший всех нас друг к другу! — высокопарно выразился Дормидонт.
— За вкусный пирог!
— За Жвачкина!
В отличие от Ма, Альф и Аза положили себе пирога ровно столько, сколько вместилось на тарелки. И похоже, не собирались этим ограничиваться. Они сосредоточено работали ложками, лишь изредка с сожалением поглядывая на роботов, которые «кушали» лишь за компанию.
«Отличный праздник получился» — расходясь по домам, еще долго вспоминали последние обитатели Земли.
— И ты молодец, Аза, что Жвачкина похвалила. Стремление сделать лучше для всех надо всегда замечать и отмечать. Хорошо тебя воспитали.
— Какое питание, такое и воспитание, — скромно отговорилась Аза.
Так как в день приезда решили не говорить о делах, то следующее утро началось с обсуждения столь привычного им вопроса: «Что делать?». Основная цель лунной экспедиции не была достигнута. Источник продолжал посылать свои смертоносные лучи на Землю.
— А какие у вас успехи тут были? — поинтересовался Жвачкин у Буля, пока Па сильно задумался над стоящей перед ними задачей.
— Мы с Па занимались созданием мотора для дельтоплана.
— Дельтоплан? Что это такое?
— Это такое специальной формы большое крыло, вися под которым, можно летать по воздуху.
— Как на самобиле или махокрыле?
— Летать — да. А вот конструкция совершенно другая. Дельтоплан ребенок может переносить. И летать он может вообще без всякого двигателя.
— Вот здорово! Это еще лучше, чем моя колесница. Если поставить маленький двигатель, то летчик вообще превращается в птицу. Хотя нет. Для работы двигателей нужны амулетные камни, которых у нас не имеется. Но раз вы делали мотор, значит что-то придумали?
Это Па придумал. Чуть позже сам увидишь. Изобретение не менее гениальное, чем сам Закон всемирного тяготения. Можно где хочешь применить.
На этом месте их разговор был прерван Па, кажется что-то сообразившим.
— Есть идея! — удовлетворенно прервал он свою задумчивость. — На Луне вы разбиваетесь на две команды. Одна ищет Излучатель, другая находится на корабле. Находящихся на поверхности защищает Марс. Как я понял, его удары пришлись невидимкам не по вкусу.
