Фред Адра - Лис Улисс и клад саблезубых
– Константин и Евгений же сейчас в их замке!
– Это снова знак… Мы на верном пути! – возбужденно прошептал Улисс.
– Давай скорее забираем это все и уходим! – предложила Берта. Но, к ее удивлению, Улисс покачал головой:
– Нет, так нельзя. Если мы это сделаем, то затрудним расследование Просперу. Это будет уже слишком. Мы не имеем на это права.
– Но… – попыталась возразить Берта, однако Улисс не дал ей договорить.
– Нет, Берта! Мы не можем так поступить! Поэтому исследуем находки здесь и сейчас!
Берта обреченно вздохнула и смирилась. Спорить с Улиссом – дело безнадежное. Они вернули матрас на место, уселись на кровать и принялись листать дневник Анжелы Витраж.
– Вот смотри! – радовался находке Улисс. – «Сегодня по дороге домой от учителя рысиной геральдики получила в подарок от двух обезьян в синих рясах книгу про Сверхобезьяна, которую они давали всем желающим. Это какой-то пророк, что ли… Буду читать». А вот запись следующего дня: «Я прочитала книгу за полночи! Это потрясающе! Сверхобезьян несет свободу и справедливость, это то, чего так не хватает в нашем злом и жестоком мире. Какая прекрасная вера! Книгу спрятала под матрас, чтобы дорогая сестрица не нашла. Идея свободы и справедливости ей вряд ли понравится». Листаем. О! «Обезьяны подарили мне справочник неофита. Я сказала им, что хочу побольше узнать про Сверхобезьяна. Они обрадовались и обещали учить меня хоть каждый день. Здорово! Попробую сказать Жозефине, что уроки стали длиннее, а сама – в парк, к обезьянам!» Берта, что ты смеешься?
– Ты же говорил, что тот, кто принимает веру сверхобезьянцев, считается обезьяной. Я представила выражение морды Жозефины, когда она узнает, что ее сестра, вместо того, чтобы стать образцовой рысью, стала обезьяной! – Берта прыснула.
– Да, это ей вряд ли понравится, – улыбнулся Улисс. – Итак, мы выяснили, что Анжела всерьез увлеклась сверхобезьянством. Это многое объясняет. – Он принялся листать дневник. – Так… Ходила на встречи с обезьянами, пишет о своих мыслях… Сердится на сестру за заточение… Притворяется, что вняла ее доводам и снова ходит к обезьянам… Хочет стать настоящей сверхобезьянкой… А это что? Послушай. «Сегодня во сне ко мне явился Сверхобезьян! Он прекрасен! Он говорил со мной, и голос его был мягок и глубок. Он сказал очень важные вещи, о которых я напишу потом. Сейчас надо торопиться, мои братья по вере ждут меня, я должна им рассказать про свой сон. О, неужели я отмечена его небесным сиянием?» Все… Это последняя запись в дневнике.
– Значит, именно в тот день она и сбежала, – сделала вывод Берта.
– Или ее увели силой, – добавил Улисс.
– Почему?
– Потому что ее сон мог спровоцировать других на действия. Вспомни, если бы не мой сон, мы бы сейчас здесь не были. Сны – это великая движущая сила, в них нам открывается то, что в повседневной жизни скрыто. Ах, как жаль, что Анжела не успела написать, что ей сказал Сверхобезьян!
– Да, жаль…
Улисс встал.
– Берта, мы выяснили, что хотели. Надо найти Анжелу. Мне кажется, ее исчезновение напрямую связано с нашим делом.
– Может, все-таки заберем дневник? – с надеждой спросила Берта.
– Нет! – твердо ответил Улисс. – Мы не можем мешать Просперу, он ничего плохого нам не сделал. Мы и так виноваты, что притворились им и его помощницей.
– Ладно, Улисс, как скажешь…
Вернув дневник и книги под матрас, лжесыщики покинули спальню Анжелы Витраж.
– Ну что? – нетерпеливо поинтересовалась Жозефина, когда они вернулись в гостиную. – Вы были там так долго, что, наверное, обнаружили что-нибудь!
– Да, мы были там долго, потому что тщательно обследовали каждый миллиметр комнаты, – объяснил Улисс.
– С лупой, – уточнила Берта.
– С вашего разрешения мы заберем несколько найденных ворсинок и волос, – добавил Улисс.
– На экспертизу, – пояснила Берта.
– А теперь мы уходим. Возможно, что в деле появился след. Всего хорошего, госпожа Витраж.
– Да. До завтра. – Берта не удержалась и хихикнула.
…После возвращения «сыщиков» в дом Улисса прошло уже несколько часов, а Константина с Евгением все не было. И это не на шутку тревожило Улисса и Берту – после того, что они узнали в доме сестер Витраж, поездка в замок графа Бабуина уже не казалась такой уж безопасной. Когда стемнело, Улисс не выдержал:
– Берта, боюсь, что-то случилось. Оставайся здесь и никого, кроме своих, не впускай. Я поеду в замок Бабуина…
В этот самый момент за дверью послышались приближающиеся шаги.
Глава 9
Замок графа Бабуина
Константина с Евгением отвели в экзекуторскую. Здесь их усадили на неудобные стулья, Его Святейшество и брат Нимрод встали напротив, а по бокам пристроились гориллы-охранники. Электрические лампы освещали помещение как операционную: прекрасно были видны развешенные на стенах и разложенные на столах разнообразные колющие и режущие предметы, которые Константину с Евгением решительно не понравились. Зато барс время от времени кидал на орудия пыток ласковые взгляды. Так что пленники и пленители явно расходились во вкусах. А, как известно, о вкусах не спорят. За них дерутся, воюют и делают друг другу больно. Брат Нимрод тоже пообещал сделать арестантам больно, если они во всем не признаются.
– Мы во всем признаемся! – тут же объявил Константин.
– Очень хорошо, – одобрил брат Нимрод. – Ну, рассказывайте.
– Что рассказывать? – не понял Константин.
– Все, котик, все, – пояснил барс.
– Ну… – сказал Константин после некоторого раздумья. – Я родился в семье смотрителя маяка… Но он уже не работает.
– Смотритель? – уточнил Его Святейшество.
– Нет, маяк. Собственно, он и тогда не работал. Но папа продолжал за ним смотреть. И мама продолжала за ним смотреть. И братья, и сестры… Вся семья смотрела за маяком. Кроме меня. Потому что я был младшим котенком, недоношенным, и все время болел. Мне доктор предписал избегать маяков.
– Возможно, проблема в сырости, – предположил Его Святейшество.
– Да, доктор тоже так сказал и запретил мне играть с сыростью.
– Так, что здесь происходит?! – не выдержал барс.
– Я рассказываю… – ответил Константин и под тяжелым взглядом брата Нимрода втянул голову в плечи.
– Что рассказываешь?!
– Все…
– Издеваешься… – процедил сквозь зубы барс, и глаза из красных сделались совсем-совсем красными.
– Нет, что вы! – поспешил успокоить его Константин. – Но вы же не уточнили, о чем именно рассказывать! Сказали – все… Вот я и начал с детства. Разве детство во «все» не входит?
– К тебе еще я вернусь. А пока послушаем твоего дружка, – барс повернулся к Евгению. Пингвин, и без того напуганный до смерти, мелко затрясся от ужаса.
– Я родился в семье смотрителя маяка, – залепетал он. – То есть что это я… В семье смотрителя Антарктиды. Тьфу! Просто в Антарктиде, я хотел сказать…
– Мне плевать, где вы родились! – рявкнул барс, да так, что подпрыгнули не только пленники, но и Его Святейшество с гориллами. – Рассказывайте, чем вы занимались в хранилище!
– Ах, вы про это. – Константин старательно изобразил на морде облегчение. – Да просто смотрели, что там есть… Мы ведь археологи, нас интересует все древнее.
– Вы – археологи? – барс недоверчиво прищурился.
– Конечно! – уверенно ответил Константин. – Не верите, спросите Бенджамина Крота. Это известный ученый. Мы с ним коллеги. И друзья.
Брат Нимрод кинул взгляд в сторону Его Святейшества, тот еле заметно кивнул: да, он слышал про такого ученого.
– Только имейте в виду, что он енот, – предупредил Евгений.
– Ну и что? – ледяным тоном спросил барс.
– Я… просто хочу помочь…
– Это правильно. Вы мне поможете, если расскажете, что слышали, пока находились в хранилище.
– Ничего, – невинно ответил Константин. – А что мы должны были слышать?
– Та-а-ак… Значит, по-хорошему не хотите. Ладно, будет по-плохому. Сейчас мы вас будем пытать.
– Сейчас на это нет времени, – вмешался Его Святейшество. – Меня ждут на срочную молитву.
– Ну так идите! – с раздражением бросил ему брат Нимрод. – Будем пытать без вас.
– Еще чего! – капризно возмутился Его Святейшество. – Ну уж нет!
Барса это разозлило, но он счел разумным уступить.
– Ладно, пытки подождут. – Он снова обратился к пленникам: – А вы пока посидите тут одни, ознакомьтесь хорошенько с экспонатами. Может, поумнеете и к нашему возвращению станете сговорчивей. – Он резко развернулся и вышел из экзекуторской. За ним последовали хихикающий Его Святейшество и хмурые охранники. Дверь захлопнулась, напоследок лязгнув ключом в замке. Константин с Евгением остались одни.
– М-да… – угрюмо заметил кот.
– Угу, – согласился пингвин.
