Татьяна Иванова - Дикие
— Как твоя рыбалка, пап? — поинтересовалась Валерия сквозь слезы, которые выступили у нее на глазах от смеха. — Что-то быстро ты вернулся!
— Вернулся бы я, как же! Черви кончились! Там столько рыбы, что я до сих пор не могу выйти из азарта! Одна беда, эта самодельная удочка меня просто раздражает! Знай я куда попаду, непременно захватил бы с собой новый спиннинг!
— Так почему же ты не послушался Кузьму и не взял его бредень?
— Бредень! Что ты понимаешь в рыбалке, Валерка!
— Я просто польщен, Виктор Владимирович! — приятно удивился Игорь. — Вы, может, мне еще потом и спасибо скажите за такое времяпрепровождение!
— А, что, может и скажу, если ты еще и ружьишко свое мне одолжишь! Я тут договорился с Кузьмой пойти на охоту!
— На охоту? — удивилась Валерия?
— Ну да, а что тебя так удивляет?
— На кого же ты собираешься охотиться в окрестностях Москвы?
— Кузьма говорит зайцев сейчас полно, да кабанов, а может и лося удастся подстрелить.
— Интересно, а медведи здесь водятся? — спросила Настя.
— Конечно! — ответил Алексей. — Времена-то какие! Да у них в лесах кого только нет!
— Не знаю как насчет медведей, — сказал Виктор Владимирович, — а лося-то я уж постараюсь добыть, иначе мы ноги протянем от этих пресных каш. А хозяин, как видно, не намерен скармливать нам своих драгоценных кур да поросят!
— Папа, так ты все-таки отказываешься пойти с нами? — спросила отца Валерия.
— Ну, как я могу пойти с Вами, если мама здесь останется! Неужели ты думаешь, что я осмелюсь оставить ее одну? Она сообщила мне сегодня утром, что у нее уже целый лазарет больных и в основном детей, куда же она теперь от них денется! Черт побери, я только что столкнулся с ней у двери, когда она спешила к очередному своему пациенту! Она даже не обратила внимания на мой улов! Сказала, что у нее совершенно нет времени сварить уху!
Да и потом, я как — никак в отпуске, а в отпуске человек должен делать то,
что ему хочется. А мне, положа руку на сердце, рыбалка да охота больше
по душе, чем бесконечное шатание по пыльным дорогам и общение с
людьми, пусть даже и со средневековыми! Я за четыре безвылазных года на предприятии так с ними наобщался, что ого-го! Конечно, мне тоже интересно посмотреть на теперешнюю столицу, но меня удовлетворят и ваши съемки! Зато когда вы вернетесь, думаю, шашлычок из
лосятины или кабанятины, будет вам обеспечен!
— Вот это правильно! — согласился с отцом Алексей.
Размонтированный фольцваген лениво плелся по сухой, ухабистой, проторенной телегами и каретами дороге, поднимая за собой пыль. Игорь решил пробираться к Москве ночью, чтобы было больше шансов избежать встреч с людьми. Накануне вечером они с Алексеем снарядили машину всем необходимым в дорогу, и как только стемнело, отправились в путь. Они планировали подъехать к столице настолько близко, насколько позволят обстоятельства, а потом, заехав в лес, замаскировать машину с аппаратурой в укромном местечке, чтобы при необходимости всегда можно было до нее добраться.
Ребята накануне отъезда устроили себе пышные проводы с посиделками у костра, и теперь преспокойно дремали, убаюкиваемые монотонной качкой автомобиля. Игорь же, едва держался, чтобы не уснуть, глядя на них, и потому все чаще и чаще запихивал в рот очередную подушечку дирола. Однако едва только на горизонте забрезжил рассвет, он уже не в состоянии бороться со сном, осторожно коснулся локтя Алексея.
— Что случилось? — спросил его молодой человек, открыв глаза.
— Алеш, не могу больше, сейчас усну. Сядь-ка за руль, а я вздремну минут двадцать.
— Да отчего двадцать-то? Можешь спать, сколько захочется, я теперь в полном порядке.
— Да нет, обязательно разбуди меня через полчасика. Уже светает и нам возможно придется пробираться к лесу.
— Хорошо, — ответил молодой человек, и вышел из машины, чтобы поменяться с Игорем местами.
— Ну и дорожка, — подумал Алексей, трогаясь с места. — Удивительно как мы вообще могли по ней ехать!
Обстоятельства испытывали терпение молодого человека, который любил лихачить на автомобилях, а теперь ему приходилось плестись не более пятнадцати километров в час. Да и предрассветное время, такое сладкое для сна, да еще подстрекаемое сопением спящих в машине девушек, заставило его, уже спустя десять минут, снова клевать носом. Однако он старался быть молодцом и не идти на поводу у сна, а потому, стал пристальней вглядываться вперед, стараясь хоть за что-нибудь зацепиться глазом. И вдруг ему показалось, что вдалеке кто-то движется ему навстречу и он по привычке, переключился с дальнего света на ближний. И в этот самый момент перед его взором появилась карета, запряженная двумя лошадьми, которая тут же, на глазах у растерявшегося юноши, повернула обратно.
— Черт! — воскликнул Алексей, сознавая свою оплошность, и немедленно выключил фары.
— Что стряслось? — спросил у него Игорь, который и отключиться-то еще как следует не успел.
— Навстречу нам ехала карета, а я не выключил фары.
— Ну?
— Она развернулась и направилась снова к Москве. Они, наверное, испугались!
— Конечно, испугались, — сказал Игорь, — и теперь растрезвонят по всей столице, что им привиделся, по меньшей мере, двуглавый огнедышащий змей!
Алексей расстроился и снова чертыхнулся, досадуя на свою неосмотрительность.
— Не переживай, Алешка, — махнул рукой Игорь. — Мы тут совсем не
причем! Мало ли что им могло померещиться? Подумаешь, какой-то
непонятный свет! Главное, что мы не столкнулись с ними нос к носу!
Но теперь нам уж точно придется свернуть в лес. — Игорь
всмотрелся в предрассветную даль. — Тем более, что мы, похоже, приехали. Посмотри, Алешка, перед тобой средневековая Москва! — и он торжественно похлопал молодого человека по плечу.
Алексей остановил машину.
И лишь только его глаза, еще не отвыкшие от света, излучаемого фарами, начали привыкать к только-только зарождающемуся предрассветному мареву, как перед его взором возникли едва уловимые в темноте очертания средневековой столицы с возвышающимися повсюду куполами высоких церквей, колоколен и различными силуэтами зданий, обнесенными крепостной стеной.
— Классно! — громко воскликнул он. — Эй, девчонки, подъем!
— Может пока не стоит их будить, — сказал Игорь.
— Еще чего! Они должны это увидеть!
И Алексей снова окликнул девушек.
— Что, приехали уже? — спросила Валерия, едва приоткрыв глаза. —
Но ведь еще совсем темно, почему бы нам не поспать до утра, а?
— И в самом деле, — поддержала ее Настя, переменив позу, чтобы поудобней устроиться на плече Марийки.
— В чем дело?! — воскликнул Алексей. — Немедленно просыпайтесь и выходите из машины! Посмотрите, девчонки, перед нами же Москва семнадцатого столетия! Это просто невероятно! — и молодой человек, чтобы окончательно разбудить девушек, включил магнитолу.
— Алешка, ты что, совсем ненормальный?! — воскликнула Валерия, лишь только первые звуки музыки неожиданно вторглись в их замкнутое сонное пространство, а следом за ней и Настя набросилась с упреками на своего жениха.
— Оставь их, Алешка, — снова заступился за девушек Игорь.
— Пусть поспят, пойдем лучше пройдемся и посмотрим, как нам удобней пробраться к лесу.
— Эх, вы, сонные тетери! — сокрушенно произнес Алексей, упрекнув девушек, которые не поддержали его восторженный порыв и махнув рукой, выключил магнитолу.
К счастью, поляна, возле которой они остановились, оказалась вполне доступной для езды, и молодые люди снова усевшись в машину, направились к лесу. Проехав с полверсты, они добрались до первых лесных посадок, после чего Игорь вышел из машины и пробираясь сквозь деревья, пошел пешком, указывая путь Алексею. Заехать глубоко в лес они не смогли. Сразу за опушкой простиралась самая настоящая лесная чаща, и путь туда был недоступен.
Игорь махнул рукой, скомандовав Алексею остановиться.
— Придется нам здесь замаскироваться! — решил он.
— Выходи Алешка, пойдем ломать ветки.
И молодые люди с энтузиазмом принялись за работу, чтобы поскорей сбросить с себя утренний озноб, охвативший их после бессонной короткой ночи.
Как только они нарубили достаточное количество веток, Игорь вытащил из багажника зеленую маскировочную ткань, скатанную в рулон, которой он собирался накрыть машину перед тем, как завалить ее ветками, и принялся развязывать веревки, которыми она была обмотана.
— Ну, Алешка, вот теперь действительно придется разбудить наших красавиц. — Сказал он после того, как развязал самый большой узел, — пора собираться в путь!
И Алексей, только что бросивший на землю последнюю охапку веток, направился к машине.
— Эй, барышни-крестьянки, прошу всех на выход! — громко скомандовал он, приоткрыв дверцу.
