Жюль Верн - Том 3
— За славного молодого человека, военного врача из беленского гарнизона.
— Отлично! — сказал Торрес, улыбаясь чему-то своему. — Значит, это что-то вроде свадебного путешествия?
— Путешествие свадебное, увеселительное и деловое, — сказал Фрагозо. — Госпожа Якита Гарраль и ее дочь никогда не были на бразильской земле, а Жоам Гарраль в первый раз пересек границу с тех пор, как поселился на ферме старого Магальянса.
— Я полагаю, что их сопровождает и кое-кто из прислуги?
— Разумеется. Старая Сибела, пятьдесят лет прожившая на ферме, и прелестная мулатка Лина — скорее подруга, чем горничная молодой хозяйки. Ах, что за милый характер! Какое сердце, какие глаза! И обо всем имеет собственное суждение, например, о лианах...
Сев на своего конька, Фрагозо, наверное, еще долго не мог бы остановиться, если бы Торрес не встал с табуретки, чтобы дать место следующему клиенту.
— Что я вам должен? — спросил он у цирюльника.
— Ничего, — ответил Фрагозо. — Какие могут быть счеты между земляками, встретившимися на границе?
— Однако я хотел бы... — начал Торрес.
— Ладно, ладно, сочтемся потом, на жангаде.
— Не знаю, право, осмелюсь ли я просить Жоама Гарраля принять меня.
— Не робейте! Если хотите, я поговорю с ним, он, без сомнения, будет рад оказать вам услугу.
Маноэль и Бенито, отправившиеся после обеда в город, показались на пороге «ложи», чтобы посмотреть, как идут дела у Фрагозо.
Торрес обернулся и вдруг воскликнул:
— Эге, вот два молодых человека, которых я знаю или, вернее, узнаю!
— Узнаете? — удивленно переспросил Фрагозо.
— Да, разумеется! С месяц тому назад, в икитосском лесу они выручили меня из беды.
— Так ведь это как раз Бенито Гарраль и Маноэль Вальдес!
— Да, помню. Они назвали себя, но я никак не ожидал встретиться с ними здесь.
И Торрес подошел к молодым людям, которые смотрели на него не узнавая.
— Вы не припоминаете меня, господа? — спросил он.
— Погодите... — пробормотал Бенито. — Господин Торрес, если мне не изменяет память? У вас были неприятности с гуарибой?
— Вот именно! — подтвердил бразилец. — Уже шесть недель, как я иду вдоль Амазонки. Мы с вами пересекли границу в одно и то же время!
— Рад вас видеть, — сказал Бенито. — А вы помните, что я приглашал вас на фазенду моего отца?
— Как же, помню.
— Вам следовало воспользоваться моим приглашением, сударь. Вы могли бы подождать нашего отплытия, отдохнули бы после странствий и добрались бы с нами до границы, избежав многих дней трудного пути.
— Ваша правда.
— Наш земляк не задержится на границе, — вмешался Фрагозо. — Он направляется в Манаус.
— Ну что ж, — заметил Бенито, — если вы посетите жангаду, вы встретите радушный прием, и я уверен, что отец сочтет своим долгом предложить вам место на ней.
— Охотно приду! — ответил Торрес. — И позвольте заранее поблагодарить вас.
Маноэль не принимал участия в разговоре. Он не мешал великодушному Бенито предлагать свои услуги, а сам тем временем внимательно разглядывал Торреса, внешность которого ему не понравилась. В самом деле, во взгляде этого человека не чувствовалось искренности — глаза его так и бегали, будто боялись остановиться на собеседнике. Но Маноэль ничем не выдал своего первого впечатления, не желая повредить нуждающемуся в помощи соотечественнику.
— Господа, — сказал Торрес, — если вы согласны, я готов следовать за вами в гавань.
— Идемте! — ответил Бенито.
Четверть часа спустя все трое ступили на плот. Бенито рассказал отцу, при каких обстоятельствах произошла их первая встреча с незнакомцем, и попросил разрешения довезти его до Манауса.
— Буду очень рад, — промолвил Жоам Гарраль.
— Благодарю вас, — Торрес хотел было протянуть ему руку, но что-то удержало его.
— Мы отплываем завтра на рассвете, — добавил Жоам Гарраль, — и вы можете сейчас же устраиваться на борту...
— О, устроиться мне недолго, — ответил Торрес. — Я путешествую налегке, у меня с собой ничего нет.
— Ну что ж, будьте как дома, — сказал Жоам Гаррль.
В тот же вечер Торрес занял комнату неподалеку от цирюльника.
А Фрагозо, вернувшись только в восемь часов, подробно рассказал юной мулатке о своих подвигах. В тот день слава знаменитого цирюльника еще больше возросла в бассейне Верхней Амазонки.
Глава XIV Вниз по реке
На рассвете 27 июня команда отдала швартовы, и жангада вновь заскользила вниз по течению реки.
Теперь на борту стало одним пассажиром больше. Откуда взялся этот человек? Никто не знал. Куда он направляется? По его словам, в Манаус.
Приняв путника на борт, Жоам Гарраль поступил как всякий добропорядочный хозяин, окажись тот на его месте. На безлюдных просторах Амазонки в ту пору, когда большие пароходы еще не бороздили ее воды, было очень трудно найти быстрый и надежный способ передвижения. Суда ходили нерегулярно, и путешественникам приходилось пробираться сквозь леса чаще всего пешком. Так странствовал и продолжал бы странствовать и Торрес, если бы счастливый случай не привел его на жангаду.
Теперь, когда Бенито представил Торреса отцу, бродяга мог считать себя полноправным пассажиром и вести себя как на большом пароходе: участвовать в общей жизни, если ему захочется, или держаться особняком, коли у него необщительный нрав.
Торрес ни с кем не пытался сблизиться, особенно в первые дни. Он вел себя очень сдержанно, отвечал, когда к нему обращались, но сам ни о чем не спрашивал. Если он и бывал разговорчив, то лишь с Фрагозо, который подал ему счастливую мысль пуститься в путь на жангаде. Чаще всего он прогуливался в одиночестве на носу жангады или сидел в своей комнате. Завтракал и обедал он вместе с Жоамом Гарралем и его семьей, но почти никогда не принимал участия в общей беседе и по окончании трапезы тотчас удалялся.
Все утро жангада плыла среди живописной группы островов, расположенных в широком лимане Жавари. Этот крупный приток Амазонки течет к юго-западу, и на всем его пути от истоков до устья не встречается ни острова, ни порога. Его устье шириной около трех тысяч футов начинается на несколько миль выше места, где прежде стоял город Жавари, права на который долго оспаривали друг у друга испанцы и португальцы.
До утра 30 июня путешествие продолжалось без происшествий. Порой навстречу попадалась вереница скользивших вдоль берега лодок, связанных цепочкой, так что один туземец мог управлять всеми сразу. «Навигар де бубина», «бесстрашный штурман» — так называют местные жители такой вид навигации.
Вскоре позади остались острова Арариа, архипелаг Кальдерон, остров Капиату и многие другие, еще неизвестные географам. 30 июня лоцман указал на деревушку Журупари-Тапера, где и решили сделать остановку на два-три часа.
Маноэль и Бенито отправились поохотиться в окрестных лесах и подстрелили кое-какую пернатую дичь, которой оказали радушный прием на кухне. Молодым людям удалось убить также довольно крупного зверя, но он представлял больший интерес для естествоиспытателя, чем для кухарки.
Это четвероногое с темной шерстью чем-то напоминало большого ньюфаундленда.
— Муравьед редкой породы! — провозгласил Бенито, бросая его на палубу жангады.
— Прекрасный экземпляр, который послужил бы украшением музейной экспозиции, — добавил Маноэль.
— Наверно, нелегко словить такого диковинного зверя? — спросила Минья.
Бенито понял, что она хотела этим сказать.
— Да уж, конечно, сестренка! К счастью, тебя с нами не было, чтобы вымолить ему пощаду. Ох и живучи эти твари! Я истратил не меньше трех пуль, пока уложил его.
