Роберт Хайнлайн - Звездный зверь
У Гринберга появилось ощущение, будто он попал в дешевую мелодраму.
Эти существа с астматическим названием выбрали неподходящую планету для игры в казаки-разбойники. Нечеловеческие существа на Земле без паспорта, без досье на них в Министерстве, без завизированного повода посещения Земли столь же беспомощны, как невеста без продовольственной карточки. Такое существо почти сразу попадет в… что за идиотизм! Оно не сможет даже пройти через карантин.
Почему же шеф просто не сказал им: крутите педали, катитесь домой?
Кроме того, с чего они взяли, что их хрошия оказалась на Земле? На чем она сюда попала? Пешком? Прилетела на лебеде? Звездные корабли не совершают посадки на планету, доставка с них осуществлялась посадочными ботами. Он попробовал представить, как хрошия разговаривает контролером этого корабля:
— Извините меня, сэр, но я убегаю из своего мира, от своего мужа в отдаленную часть Галактики. Вы не возражаете, если я спрячусь под сиденье и проберусь на эту планету?
— Нет билета — нет привета… — ответил бы контролер. Все компании, обслуживающие местные линии, ненавидят безбилетных пассажиров. Гринберг имел возможность чувствовать это всякий раз, когда предъявлял свой дипломатический пропуск.
Что-то здесь было не так… Затем он вспомнил разговор с шефом, как тот допытывался, были ли у Ламокса руки. Он понял, что шефа, должно быть, интересовало, не мог ли Ламокс оказаться исчезнувшей хрошией, поскольку у хроший, согласно Фтаемлу, было восемь ног. Гринберг хихикнул. Ламокс был не тем парнем, который мог бы построить звездный корабль и управлять им. Ни он, ни его собраться. Конечно, шеф не видел Ламокса и не знал, насколько это абсурдно. И, кроме того, Ламоксу было больше ста лет. Так что на раздачу блюд он уже опоздал.
Реальный вопрос заключался в том, что делать с хрошиями сейчас, когда те оказались в контакте с людьми. Все, что «оттуда» — интересно, познавательно и крайне полезно для человечества, а раса, имеющая собственные межзвездные корабли, представляет, разумеется, интерес в квадрате и в кубе. Без сомнения, шеф водит их за нос, в то же время налаживая постоянные отношения. Очень хорошо. Гринбергу предстоит действовать в этом же направлении, помогая шефу преодолеть его эмоциональный барьер в переговорах с раргилианином.
Он просмотрел оставшуюся часть отчета. Вся полезная информация содержалась в синопсисе, остальное представляло собой расшифровку стенограмм цветастых речей Фтаемла.
Гринберг положил папку на место и приступил к выполнению работы шефа.
Мистер Кику заявил о себе тем, что, глядя через его плечо, сказал:
— Как всегда, корзина полна.
— О, наконец-то, шеф. Да, но подумайте, какой бы она была, если бы я не рвал каждую вторую бумагу не читая. — Гринберг встал с кресла.
Мистер Кику кивнул:
— Знаю. Я сам иногда помечаю «не одобряю» каждый второй документ.
— Сейчас чувствуете себя лучше?
— Готов плюнуть ему в лицо. И что же такое есть у змей, чего нет у меня?
— Это дух.
— Доктор Морган знает свое дело. Когда у вас будут нелады с нервами, смело обращайтесь к нему.
Гринберг улыбнулся.
— Шеф, единственное, что меня действительно беспокоит, это бессонница в рабочее время. Уже не могу спать за столом, как раньше.
— Это самый ранний симптом. Механика функционирования мозга еще даст о себе знать, — мистер Кику бросил взгляд на часы. — Нет ничего от нашего друга с живыми волосами?
— Пока ничего нет.
Гринберг рассказал о карантине на «Ариэле» и какие действия он предпринял. Мистер Кику утвердительно кивнул, что было равносильно объявлению благодарности перед полком.
Гринберг почувствовал внутри приятную теплоту и продолжил рассказ: поведал о том, как пересмотрел приказ в отношении Ламокса. Он подошел к этому осторожно.
— Шеф, когда сидишь в этом кресле, все видишь под другим углом…
— Я узнал об этом много лет назад.
— М-м, да. Сидя здесь, я подумал и о том деле с Ламоксом…
— Зачем? Мы его уже решили.
— Мне так казалось. Но тем не менее… ну, все-таки… — он выпалил об изменении приказа и стал ждать ответа.
Мистер Кику снова утвердительно кивнул. Он подумал, не сказать ли Гринбергу, что это избавило его от необходимости изобретать, как бы сделать то же самое и при этом сохранить верность своим принципам, но решил, что говорить такое не стоит. Вместо этого он наклонился к микрофону:
— Милдред? Что там насчет доктора Фтаемла?
— Он только что прибыл, сэр.
— Хорошо. Восточный конференц-зал, пожалуйста, — он отключил связь и повернулся к Гринбергу. — Ну-с, молодой человек, приступим к заклинанию змей. Вы не забыли прихватить с собой флейту?
6. «Космос невероятно велик»
— Доктор Фтаемл, это мой коллега, мистер Гринберг.
Раргилианин низко поклонился, его двойные колени и нечеловеческая фигура делали этот жест впечатляющим.
— Мистер Гринберг известен мне по тому высокому отзыву, который дал ему мой соотечественник, удостоившийся чести работать с ним. Крайне рад познакомиться с вами, сэр.
Гринберг ответил таким же набором вежливой чепухи:
— Я давно мечтал о благодати эманации учености доктора Фтаемла, но никогда не осмеливался предположить, что мечте суждено будет воплотиться в реальность. Искренне готов служить вам и учиться у вас, сэр.
— Кхм, — прервал мистер Кику. — Доктор, это деликатное дело, по которому вы ведете переговоры, столь важное, что заслуживает большего внимания, чем смог уделить ему я вместе со всем своим штатом сотрудников. Мистер Гринберг, чрезвычайный и полномочный посол Содружества, откомандирован для этой цели.
Глаза Гринберга перескочили на шефа, но даже не расширились. Чуть раньше он уже заметил, что шеф сказал «коллега», а не «помощник», но принял это за элементарный маневр повышения престижа одной из договаривающихся сторон при составлении протокола. Такого внезапного оборота дел Гринберг не ожидал. Он нисколько не сомневался, что мистер Кику не побеспокоился об утверждении его звания Советом, но, тем не менее, шеф мог это утвердить, и верительные грамоты появятся на столе очень скоро. Как такое отразится на его чековой книжке?
Он решил, что у шефа, должно быть, предчувствие, что это дело имеет подспудную важность. А может, он просто водит этого медузогуманоида за нос?
Доктор Фтаемл снова поклонился.
— Почитаю за высокую честь иметь дело с вашим превосходительством. — Гринберг заподозрил, что раргилианин нисколько не одурачен. «Высокая честь», вероятно, подразумевала, что теперь и сам он оказался в ранге посла.
Девушка-помощница принесла напитки и закуски. Они сделали перерыв в разговоре для совершения ритуала.
Фтаемл выбрал французское вино, тогда как Гринберг и Кику, в соответствии с рекомендациями Гобсона, единственное раргилианское блюдо — какую-то дрянь, называемую вином из-за присутствия жжения на языке, но более напоминающую размоченный в молоке хлеб, а на вкус такую, словно туда добавили серную кислоту. Гринберг делал вид, что ему это нравится, но при этом лишь обмакивал губы. Он с уважением отметил, что шеф и в самом деле пил эту дрянь.
Церемония, общая для семидесяти процентов цивилизаций, дала Гринбергу время разглядеть Фтаемла. Медузогуманоид был одет в дорогую пародию на земной костюм для приемов — визитка, кружевное жабо и полосатые шорты. Это помогало скрыть тот факт, что хотя он и гуманоид с двумя руками, двумя ногами и головой наверху удлиненного туловища, он даже и отдаленно не человек, кроме как в юридическом смысле.
Но Гринберг вырос среди великих марсиан и за свою жизнь имел дело со многими другими разумными существами; потому он не ожидал, что эти разумные существа будут выглядеть как люди, и не имел предрассудков по отношению к внешней форме тела. Фтаемл, на его взгляд, был красив и, определенно, грациозен. Его сухая кожа с розово-зеленоватыми переливами по фактуре была как шкура леопарда и такой же красивой. Отсутствие носа не портило лица и компенсировалось изумительно пластичным ртом.
Гринберг решил, что свой хвост Фтаемл, должно быть, обернул под одеждой вокруг тела, чтобы выглядеть как житель Земли. Раргилиане идут на любые неудобства, лишь бы только придерживаться старинной поговорки «с волками жить — по волчьи выть». Другой раргилианин, с которым работал Гринберг, вообще не носил одежды, поскольку разумные существа на Веге VI одеждой не пользовались, и держал свой хвост торчком, как гордый кот. Воспоминания о Веге VI заставили Гринберга поежиться. Надо будет держать ухо востро.
Он взглянул на усики медузогуманоида. Ба! Да они вовсе не похожи на змей. У шефа, должно быть, невроз размером с гору. Конечно, они были длиной с фут и толщиной с большой палец, но на них не было глаз, у них не было рта или зубов — это были всего лишь усики. На большинстве планет у какого-либо вида имеются такие усики. И что же такое наши пальцы, как не видоизмененные короткие усы?
