Екатерина Неволина - Дороги колдовства (сборник)
— Ну и где? — спросила я скорее из жалости к его повисшей в морозном воздухе реплике.
— В книге, — ответил он, ничуть не смущаясь нелепости своего ответа.
Я растерялась.
— То есть? Ты шутишь?
— Да нет же. В старинной книге. Она хранится в местном музее. Готов поспорить: в ней есть портрет девушки, похожей на тебя как сестра-близнец, только в одежде века, наверное, пятнадцатого. У тебя не было сестры-близнеца в пятнадцатом веке?
Кровь ударила мне в лицо, заливая щеки багровым румянцем гнева.
— Ты издеваешься?!
— Нет. Не веришь — могу доказать!
Я перевела взгляд на маячивших вдалеке Наташку и Юру. Мы и так задержались. Галина Дмитриевна наверняка уже заметила наше отсутствие и подняла всех на ноги.
— Сейчас не могу, тороплюсь. Где мы с тобой сможем встретиться? — быстро спросила я.
Наташке надоело ждать, она направлялась к нам.
— Давай здесь же. Приметное место, — улыбнулся парень. — Хорошего тебе вечера и приятных впечатлений!
— Подожди, а как тебя зовут?
— Артур, — небрежно бросил он через плечо. И ушел, растворившись в снежной дымке.
Артур — ну точно рижанин…
— Маринка, ты куда делась? Мы тебя уже целый час разыскиваем! — затормошила меня подбежавшая Наташка. — А с кем это ты разговаривала?
— Так, — я махнула рукой, — парень местный. Байки про Ригу рассказывал.
— Симпатичный? — тут же поинтересовалась подруга.
— Не обратила внимания.
Я ответила почти правду. Внешность Артура большого значения не имела, и решить, симпатичный ли он, сложно. Все эти нордические блондины с правильными чертами лица и обаятельными ямочками на щеках — на любителя. Меня такие никогда не волновали. Люблю другой типаж.
— Как это не обратила внимания?! Куда же ты вообще смотрела? — расстроилась Наташка. Присоединившийся к нам Юрка посмотрел на нее с укором. — Вдруг это настоящий сказочный принц?
— Если и принц, то не мой, — ответила я раздраженно. Что-то мне стало казаться, что Наташка мечтает подыскать мне пару, чтобы я не таскалась за ними хвостиком. Ей подойдет любой мало-мальски симпатичный рижанин с ямочками. Вот и пусть забирает себе, мне уж точно не надо.
— Девчонки, пойдемте в гостиницу, а то Галина Дмитриевна уже звонила, интересовалась, где мы, — примирительно сказал Юрка.
Я вытащила из сумки мобильник. Один пропущенный звонок. Странно, я не слышала вызова. Как будто в тени собора стала недосягаемой, хотя это, конечно, опять фантазии — скорее я просто заслушалась рассказчика.
Но пора идти. Не нужно обращаться в Гидрометцентр, чтобы предсказать: сегодня нас ждет буря.
По возвращении нас действительно ждала хорошая выволочка, после которой мы были отправлены сначала под конвоем в столовую, где уже остывал в общем очень даже неплохой ужин а-ля шведский стол, затем — по своим комнатам.
— И что с вами делать, — вздыхала классная. — О чем только вы думаете! Поймите, вы подводите не только себя, но и меня. Пока мы находимся здесь, я за вас отвечаю.
— Извините, Галина Дмитриевна, — серьезно произнес Юра. — Больше не повторится.
Мы с Наташкой молчали. Мне было действительно стыдно. Разумеется, я не хотела никого подводить…
А ночью мне приснился странный сон.
Воздух был сер от густого дыма и обжигал огнем легкие. Каждый вдох давался с трудом. Я продиралась сквозь него, едва переставляя отяжелевшие ноги.
Где-то на горизонте пылал пожар, окрашивая небо в тревожный оранжево-черный. Оранжевое пламя, черный дым. Гул огня, крики людей, лязг металла смешались в один тугой клубок. Все бежали куда-то. Я не понимала, что происходит, но тоже побежала — мимо суматошно мечущихся людей, мимо полуразрушенных зданий, спотыкаясь на выщербленной мостовой.
И вдруг весь этот шум притих, отошел на второй план, и сквозь него донесся громкий перестук копыт.
«Это за мной», — явственно, как и бывает во сне, вдруг поняла я.
Мне стало страшно и захотелось забиться далеко-далеко, в любую щель, лишь бы не попадаться на глаза тому, кто приехал за мной.
Я повернула, бросилась в какой-то проулок, пытаясь укрыться среди низких полуразрушенных домов… Но было поздно. Дробь конской поступи доносилась уже со всех сторон, и в один миг передо мной вдруг возник огромный, вороной, как мрак ночи, конь. Он поднялся на дыбы и забил копытами перед самым моим лицом. Я вскрикнула. Восседающий на коне человек был одет в глухие вороненые доспехи. На его шлеме красовалась когтистая птичья лапа, а лицо скрывало опущенное забрало.
Рыцарь протянул ко мне руку в латной перчатке.
Я отступила и метнулась прочь, но поздно. Сильная рука схватила меня и, подняв, швырнула на седло. Я захлебнулась студеным воздухом и поняла, что не могу дышать от пронзительной боли в груди, и снова закричала.
* * *— Марина! Марина!
Я чувствовала, как чья-то рука трясет меня за плечо, но боялась открыть глаза.
— Марин, что с тобой?
Понемногу я начинала понимать, что слышу Наташкин голос. Разомкнув плотно закрытые веки, я убедилась, что нахожусь в гостинице, в своей постели, а обеспокоенная подруга стоит надо мной в одной ночной рубашке.
— Это ночной кошмар, — произнесла я не слишком уверенно. В груди еще ощущалась смутная боль, а ноздри, кажется, до сих пор улавливали запах дыма и металла.
— Ты кричала, — пояснила Наташка, усаживаясь на край моей кровати.
Я молча кивнула, все еще пытаясь прийти в себя. Очень странный сон. Очень живой и яркий. Настолько, что даже реальность после него кажется бледной, будто смазанной. Опять рыцарь. Хотя, если подумать, для сегодняшнего сна есть весьма логичное объяснение. Встреченный парень рассказывал мне о рыцарях-тевтонцах, штурмах и ратных подвигах. Очевидно, истории произвели на меня большее впечатление, чем мне самой показалось вначале.
— Мне снилось, что меня похитили, — тихо проговорила я. — Рыцарь в шлеме, украшенном птичьей лапой… Он уже снился мне. Сама не знаю почему, но боюсь его до дрожи.
— Не бойся, это только сон, — успокоила подруга, присаживаясь на кровать рядом со мной. — Мне тоже иногда снятся повторяющиеся кошмары. Один из них — про то, как я застреваю в лифте. Но ничего, пока обходилось…
Я кивнула, и мы помолчали.
— Марин, а как ты думаешь, мы с Юркой друг другу подходим? — Наташка зябко поежилась, устроилась на моей кровати, подтянув к подбородку ноги, обхватила их руками.
Вопрос прозвучал неожиданно. Вот уж о чем не думала сейчас. Хотя лучше уж говорить о Юрке. Вообще о чем угодно, лишь бы позабыть приснившийся кошмар, при одном воспоминании о котором меня начинала бить дрожь.
— Да, конечно, подходите. Это сразу видно, — поспешно ответила я.
И Наташка облегченно вздохнула.
— Ты на меня не обижайся, — продолжала она. — Все так неожиданно закрутилось, я и сама не думала… Помнишь, как мы сидели у костра, а рядом плескались волны озера, и было светло, почти как днем… Я тогда посмотрела на Юрку и поняла, что не видела его до этого времени. Представляешь, мы учились вместе с первого класса, но, чтобы разглядеть человека, потребовалось уехать далеко-далеко от дома! Но я тогда еще не знала, что тоже нравлюсь ему… Я подошла, сказала какой-то пустяк, что-то банальное вроде того, что он хорошо поет, а он вдруг улыбнулся, посмотрел мне в глаза и, взяв за руку, посадил рядом…
Разумеется, я помнила все. Слишком хорошо помнила.
— Счастливая ты, Наташка, — выдохнула я куда-то в подушку.
— Ох, — в голосе подруги опять послышалось беспокойство. — Ты не переживай, Маринка. Ты знаешь, какая ты красивая! Помнишь, как я плакала оттого, что у меня не такие волосы, как у тебя?
Я покосилась на Наташкины волосы — пышные, блестящие и тяжелые — не то что мои, очень тонкие и легкие. Было бы чему завидовать!
— Ты самая лучшая и обязательно встретишь свое счастье. Совсем скоро. Скорее, чем ты думаешь, я тебе обещаю! — неожиданно произнесла подруга.
Я улыбнулась. Иногда мне начинало казаться, что я старше той же Наташки лет, наверное, на десять.
Глава 4 Осколки мозаики
На следующий день нас повезли на экскурсию в пригород. Мы побывали в одном из рыцарских замков, принадлежавших когда-то могущественному Ливонскому ордену — или, как его еще называли, ордену меченосцев. Мне всегда нравились такие вещи, однако сегодня я была рассеянна. Рассказы экскурсовода не шли ни в какое сравнение с историями того странного парня, с которым я познакомилась у собора. Думаю, всем нашим понравилось, если бы эту экскурсию вел Артур. Его слова казались живыми и волнующими. А еще в них не было ни одной даты, в которых я вечно путаюсь.
Но больше всего мне, конечно, хотелось взглянуть на книгу с моим портретом.
