Йон Колфер - Артемис Фаул - 7. Атлантический комплекс [Перевод любительский]
— А ты начинал мне нравиться, немного больше чем тот, другой.
Элфи выпрямилась.
— Мы должны следить за зондом. Узнать куда он движется и как-нибудь послать известие в Гавань.
Орион улыбался.
— Ты знаешь, мисс Элфи, ты выглядишь очень впечатляюще вот так, в свете огня. Очень притягательно, я бы сказал. Я знаю, ты разделила момент страсти с Артемисом, который он впоследствии испортил своим типичным хамским поведением. Просто выброси все из головы и обдумай, пока мы преследуем зонд. Я разделяю страсть Артемиса, но не его хамство. Никакого давления, просто подумай об этом.
Этого было достаточно, чтобы вызвать минуту оглушительного молчания даже в разгар кризиса, который, кажется, не затронул Ориона.
Жеребкинс заговорил первым.
— Что это за взгляд на твоем лице, командир Малой? Что происходит в твоей голове сейчас? Не думай об этом, просто скажи.
Элфи проигнорировала его, но это не помешало кентавру говорить.
— У тебя был момент страсти с Артемисом Фаулом? — сказал он, — я не помню, что читал об этом в твоем рапорте.
Элфи может быть, покраснела, или может, это была та самая вышеупомянутая впечатляющая подсветка.
— Этого не было в моем рапорте. Потому что не было момента страсти.
Жеребкинс не сдался так легко.
— Так ничего не произошло, Элфи?
— Ничего о чем стоит говорить. Когда мы вернулись во времени, мои чувства были слегка запутанными. Это было временно, понятно? Мы можем сосредоточиться? Мы должны быть профессионалами.
— Не я, — весело сообщил Орион, — Я всего лишь подросток с вышедшими из-под контроля гормонами. И хотел бы сказать, маленькая эльфийка, что идут они в твоем направлении.
Элфи подняла забрало и взглянула подростку в глаза.
— Лучше чтобы это не было игрой, Артемис. Если у тебя и не будет серьезного психоза, то ты будешь сожалеть.
— О, ладно, я псих. У меня куча психозов, — весело сказал Орион, — Раздвоение личности, бредовые галлюцинации, обсессивно-компульсивное расстройство. У меня все это, но, прежде всего я без ума от тебя.
— Это не дурное поведение, — пробормотал Жеребкинс, — он, безусловно, не Артемис.
Элфи топнула, оттряхнув слякоть с ботинка.
— У нас есть две цели: во-первых, нам нужно скрыть все признаки волшебных технологий, то есть шаттла, от любопытных людей до тех пор, пока команда ЛеППРКОНа не буксирует ее вниз. И наша вторая цель: каким то образом оставаться на хвосте этого зонда и отправить о нем сообщение Полис Плаза, — она покосилась на Жеребкинса, — это может быть простой неисправностью?
— Нет, — сказал кентавр с абсолютной уверенностью, — и я говорю это с абсолютной уверенностью.
Зонд был перепрограммирован и аморфоботы тоже. Они никогда не были предназначены для использования в качестве оружия.
— Тогда у нас есть враг. Полис Плаза нужно предупредить.
Элфи обратилась к Ориону.
— Ну, какие идеи?
Брови мальчика поползли вверх.
— Палатка?
Элфи потерла то место на лбу, где расцветала головная боль.
— Палатка. Потрясающе.
Сзади раздался внезапный отвратительный звук — шаттл проваливался в лед как побежденный воин.
— Вы знаете, — задумчиво произнес Жеребкинс, — этот шаттл довольно тяжелый, а утес не очень то и…
Прежде чем он смог закончить, весь шаттл исчез из пейзажа, прихватив с собой и ресторан, как будто оба были поглощены подземным кракеном.
Секундой позже, Ледяной Куб Артемиса, упал в новорожденную пропасть.
— Это было невероятно тихо, — сказал Орион, — если бы я не видел, то никогда бы и не узнал.
— Эта местность как гномий сыр. Полно дыр, — сказала Элфи, потом встала и заскользила по льду в сторону нового кратера.
Орион и Жеребкинс тем временем прогуливались по леднику, непринужденно беседуя.
— Есть и положительная сторона, — сказал Жеребкинс, — наша первая цель достигнута. Признаков волшебства нет.
Орион кивнул и потом спросил:
— Гномий сыр?
— Сыр, сделанный гномами.
— А, — облегченно произнес Орион, — Они его делают. Это не…
— Нет. Какие ужасные мысли.
— Точно.
Отверстие на поверхности льда казалось глубокой и глухой преисподней.
Подземные реки пульсировали, срывая клочья от того, что осталось от ресторана Большой Поморник. Вода была темно-синей и двигалась с такой силой, что казалась живой. Огромные куски льда, некоторые размером со слона, откалывались от берега, падали против течения и тогда, покорившись ее воли, набирали скорость, пока не врезались в здание, превращая в порошок то, что осталось. Только был только бушующей воды, здание сдалось без стонов.
Шаттл стал прокалывать горный хребет под небольшим пластом в подземной реке. Пластом льда, который не сможет долго сдерживать напор воды.
Шаттл срывался вниз грубой силой природы, пока только небольшая часть не осталась, застряв во льду и камне.
— Аварийная спасательная капсула шаттла, — закричала Элфи, — ну конечно!
Цель вторая — оставаться на хвосте у зонда — сейчас вполне реальна. Если бы они могли сесть на борт капсулы, если она еще на что-то способна, и они могли бы преследовать зонд и попытаться отправить сообщение в штаб-квартиру ЛеППРКОНа.
Элфи попыталась просканировать маленькое судно своим шлемом, но лучи были все еще заблокированы.
Она повернулась к кентавру.
— Жеребкинс? Что ты думаешь?
Жеребкинсу не нужно было пояснять вопрос. Была только одна тема для раздумий: спасательная капсула, застрявшая во льду под ними.
— Эти штуки почти нерушимые и построены, чтобы перевозить весь экипаж в крайних случаях. Кроме того, источник питания — твердое ракетное топливо, поэтому не так много двигательных систем вышедших из строя. Все обычные средства связи на борту, плюс старое доброе радио, которое наш тайный враг мог не додуматься заблокировать но, учитывая, что он додумался, чтобы защитный экран зонда отражал наши собственные датчики, я сомневаюсь, что есть вещи, о которых он не думал.
Элфи легла и двинулась вперед, пока ее торс не повис над краем; от брызг подземной реки ее забрало заблестело.
— Это наш выход, если у нас получится.
Жеребкинс постучал передними копытами.
— Не у всех нас должно получиться. Некоторые из нас чуть менее гибкие, чем остальные, те, что с копытами, например. Ты можешь сесть на него отсюда, а потом поднять капсулу и забрать нас.
— Это имеет смысл, — сказал Орион, — но я должен пойти один. Рыцарство требует, чтобы я взял на себя риск.
Жеребкинс нахмурился.
— Давай, Элфи. Пожалуйста, дай успокоительное этому психованному идиоту.
Орион откашлялся.
— Ты не очень то чувствителен к моей болезни, кентавр.
Элфи серьезно рассмотрела предложение об успокоительном, и покачала головой.
— Артемис… Орион прав. Один из нас должен идти.
Элфи отмотала веревку с крюком от катушки на поясе и быстро завязала вокруг одного из стоявших стальных стержней от фундамента ресторана.
— Что ты делаешь? — спросил Орион
Элфи бодро шагала к дыре.
— То, что ты собирался сделать примерно пять секунд назад.
— Разве ты не читала классику? — крикнул Орион, — я должен пойти.
— Совершенно верно, — сказала она, — ты должен идти.
И она прыгнула в подземную пещеру.
Орион издал животный рык, как если бы тигру завязали хвост узлом, и даже топнул ногой.
— Вау, — произнес Жеребкинс, — топаешь ногами. Ты действительно зол.
— Кажется, это так, — сказал Орион, заглядывая через край.
— Как правило, Элфи топала ногами, когда ты выводил ее из себя. Другой ты.
— Я не могу сказать, что удивлен, — сказал Орион, немного успокаиваясь, — я могу быть невыносимым.
Юноша лег на лед.
— Ты в правильном направлении Элфи, — сказал он практически про себя, — Ты, во что бы то ни стало, должна пропустить эту большую стену изо льда.
— Сомневаюсь, — проворчал Жеребкинс и, как выяснилось, кентавр был прав.
Капитан Малой двигалась быстрее, чем ей того хотелось и это были только из-за неполадок оборудования. Если бы катушка на поясе не была повреждена во время недавнего нападения аморфоботов, то она бы автоматически замедлила ее движение, а так же, Элфи смогла бы избежать столкновения, которое, безусловно, произойдет. Она падала с тяжестью ее собственного веса и ничто не могла уменьшить воздействие кроме небольших напряженностей катушки.
Мысль пронзила голову Элфи быстрее, чем лед мог пронзить ее.
«Лишь бы ничего не сломать; у меня не осталось магии, чтобы исцелиться».
И тогда она приземлилась на ледяную стену коленями и локтями. Это было жестче, чем камень, и острее чем стекло прорезавшее ее форму словно бумажную.
Ее тело дрожало от боли и холода, и был слышен хруст, но это была ледяная поверхность, а не ее кости.
