Фред Адра - Лис Улисс и потерянный город
В следующую пару мгновений половина съестного перекочевала в тарелки Несчастных.
– Ого! – поразилась Мама Башенка. – Вы что же, целый день не ели?
Константин кивнул.
– Мы приезжие, – пояснил он с набитым ртом.
– А… – сказала Мама Башенка. – А разве приезжие не едят?
– Не до того было, – загадочно ответил кот.
– Мы ищем нашего друга, – объяснила Берта.
– Он лис, – добавил Евгений.
– Бумажный, – вставил Константин. Друзья перестали жевать и выразительно на него уставились. – Ну, не он бумажный. Другой. Тигр. То есть ящерица. – Кот смутился, что-то пробурчал и сосредоточенно уткнулся в тарелку.
– Лиса мы в последние дни не видели, – сказал Папа Башенка. – Были другие звери, это да. Тоже, видать, не местные. Но лиса не было.
– Другие? – заинтересовалась Берта.
– Да, – кивнул Папа Башенка. – Были енот с сусликом.
– Коала и два волка, – добавила Ирина Башенка.
– Даже барс, представляете? – сказала Мама Башенка.
– А есё волк, пантела и тигленок, – с горящим взором сообщил маленький Аркадий. – Плозлачные!
– Ох, не слушайте его, – всполошилась Мама Башенка. – Дитя, придумал каких-то прозрачных зверей.
– Не плидумал, не плидумал! – обиделся Аркадий. – Были плозлачные! И бумажные были!
– Бумажные?! – одновременно воскликнули Несчастные.
– Хм… – задумчиво произнес Теодор Башенка. – Странно, у моего братишки такие же фантазии, как у вас.
– А вы их тоже видели? – заговорщическим шепотом спросил Аркадий. И, получив утвердительный ответ, посмотрел на друзей с нескрываемым уважением.
– Расскажите о вашем городе, – мечтательно попросила Ирина Башенка. – Как он называется?
– Градбург, – ответил Константин.
– Он большой?
– О… – Кот закатил глаза. – Очень большой. Когда стоишь на одном его конце, то другого не видно. Вот какой он огромный.
– А он красивей Вершины?
– Да, – ответил честный Евгений.
– Нет, – ответил осторожный Константин.
– Разве можно сравнивать такие разные города? – сориентировалась дипломатичная Берта. – Каждый из них красив по-своему.
– Да-да! – кивнул Константин. – Вершина, по-своему, очень хороша, просто очень! По-своему.
– А что у вас есть такого, чего нет в Вершине? – спросила Мама Башенка.
«Жизнь», – чуть было не ответила Берта, но вовремя спохватилась.
– Ну, например, море, – сказала она.
– Море… – вздохнули дамы-Башенки.
– А что есть в Вершине, чего нет у вас? – спросил Папа Башенка.
– У нас, например, нет мэрии Вершины, – ответил Евгений.
– Мэрии… – вздохнули дамы-Башенки, но совсем не так, как до этого вздохнули о море. О море они вздыхали со знаком «плюс», а о мэрии – со знаком «минус».
Константин принялся расписывать прелести родного города – небоскребы в миллион этажей, фуникулеры до луны, подземные дворцы, которые есть у всех жителей – особенно у котов, Большие Трагические Театры, в которых любой желающий может сыграть роль павлина, и прочие достопримечательности, что рождала его безудержная фантазия. Вершину он при этом хвалить тоже не забывал: «А у вас зато есть Бумажные Звери, отдел войны и мира и сокровища, которые никто не может найти».
Евгений потянул Берту за рукав и тихо сказал ей на ушко:
– Посмотри в угол.
Берта глянула в угол, и ей стало не по себе: там на полу кучей валялись железные прутья, дубинки, ножи и даже ружье. Странно, что она раньше не обратила внимания. Хотя что тут странного, от голода она могла смотреть только на стол.
– Я сразу почувствовала, что с этими Башенками что-то не так, – шепнула лисичка Евгению. – А теперь уверилась. Зачем нормальной семье оружие?
– Давай не будем выяснять, – предложил пингвин. – Мне кажется, это будет благоразумно.
– Давай. Угостились, и хватит. А то, видишь ли, тысячные мы. Юбилейные, видишь ли.
– Тысячные? – в шепоте Евгения прорезалась паника. – Тысячные кто?
На вопрос друга у Берты в голове промелькнуло несколько вариантов ответа, и все они были так или иначе связаны с кровопролитием. Лисичка нервно сглотнула и громко объявила:
– Большое спасибо за угощение! Нам уже совсем-совсем пора!
– А то если мы вовремя не вернемся, нас будут искать специальные поисковые группы, – быстро добавил Евгений. – Карательные отряды. Никого не пощадят.
– Если хоть одна шерстинка упадет с наших голов… – сказала Берта.
– Хоть одно перышко… – сказал Евгений.
Константин, который все это время заливался соловьем, повествуя о чудесах Градбурга, махнул лапой:
– Ребята, не мешайте! Так вот, а в море есть буйки. Это очень злобные рыбы, которые не выпускают пловцов в открытое море. Но если вы все-таки заплывете за буйки, то все, кранты – эти чудовища вас обратно к берегу не пустят.
– Константин… – попыталась остановить друга лисичка.
– Отстань, милая, я занят. Ну вот, и тогда приплывают патрульные-акулы и отгоняют пловцов на остров, сделанный из цельного куска хрусталя. Этот остров – одно из чудес света. Всего в мире триста шестьдесят семь чудес света, и четыреста из них находятся в нашем городе.
– Константин! – Берта хлопнула по столу ладонью. Кот изумленно уставился на подругу.
– Да что с тобой, Берта?
– Мы уходим!
– Как уходим? Ведь я еще не рассказал про небесный цирк и подземные самолеты!
Но Берта была неумолима.
– В другой раз! – она решительно встала и обратилась к удивленным Башенкам: – К сожалению, мы должны идти. Нас ждут.
– И ищут, – добавил Евгений, поднимаясь с места.
Глава семейства развел лапами.
– Ну, что же, раз так, то конечно. Идите, если пора.
– Тихо! – внезапно крикнул Теодор Башенка, навострив уши. Все замолчали и прислушались. Откуда-то снизу донесся тихий стук.
– Погреб! – охнула Мама Башенка.
– К оружию! – призвал Папа Башенка.
Тигры кинулись в угол гостиной и вооружились: Папа Башенка схватил ружье, Мама Башенка, Теодор и Ирина взяли каждый по ножу и дубинке, и даже маленький Аркадий поднял с пола железный прут, воскликнув:
– Мы им покажем! Пусть белегутся!
– Да что происходит? – ошеломленно спросил Константин.
– Воры! – лаконично ответил Теодор Башенка, устремляясь в погреб. За ним, с криками и угрозами, бросились остальные члены семейства.
– Так это они от воров вооружились, – сказала Берта с раскаянием в голосе. – А я уже подумала невесть что.
– Ну, подумала и подумала, – пожал плечами Константин. – Подумаешь, подумала. В общем, воры – не наше дело. Это же не ужин. Ну что, пошли отсюда?
Но Берта внезапно покачала головой.
– Нет! Так не годится. Мне стыдно перед Башенками. Они были к нам добры, а мы к ним – несправедливы. Я не уйду, пока не увижу, что с ними все в порядке.
Константин подарил лисичке тяжелый взгляд.
– А передо мной тебе не стыдно? А ко мне ты была справедлива? Ты прервала самую блестящую мою речь за последние годы, ну ладно, дни! Задушила мое вдохновение, прирезала мою музу, наступила на горло моей песне и потопталась на ней! А теперь, оказывается, все это было напрасно!
– Остынь, – сказала Берта. – Если бы не я, то все равно твое вдохновение придушили бы воры, и твой удивительный и абсолютно лживый рассказ по-любому бы прервался.
– Лживый рассказ, – в голосе кота задребезжала горечь. – Ты слышишь, Евгений? Это она про художественный вымысел, между прочим. Представляешь, что скажет эта приземленная реалистка, когда прочитает твой роман? На твоем месте я бы ее к нему и близко не подпускал!
Берта фыркнула и решила, что Константин недостоин той гневной отповеди, которая звучала в ее голове.
– Я пошла в погреб.
И она пошла – такой твердой и уверенной походкой, что становилось предельно ясно: усилиями одного кота и одного пингвина ее не остановить. Поэтому коту и пингвину не оставалось ничего другого, кроме как последовать за обуреваемой жаждой покаяния подругой.
В погребе их ждала картина, напоминающая поле битвы непосредственно перед сражением. Возле двери в угрожающих позах стояли Башенки, готовые в любой момент пойти в атаку на врага, расположившегося у противоположной стены. Численностью враг превосходил защитников дома, но сильно уступал им в росте и комплекции.
Ворами оказались крысы. Их было около дюжины, они были одеты в старые и поношенные комбинезоны, а вооружены – палками и камнями. В середине композиции возвышался самый внушительный крыс – главарь. Он был единственным из всей компании, кто держал не камень и не палку, а кое-что посерьезней: пистолет.
Перед крысами валялись мешки с продовольствием – это и был предмет спора: еда, принадлежащая Башенкам, которую воры не успели утащить.
– Если припретесь сюда еще хоть раз, пеняйте на себя! – пригрозил Папа Башенка.
