Валерий Тимофеев - Всего за дюжину мух
— Я ничего не понимаю! — Это состояние двой-ственности, когда тот, кто говорит полунамеками, думает, что тот, кто слушает, знает не меньше го-ворящего и все отлично понимает, начинало раз-дражать Вадика.
— Ах, не понимаешь? — в глазах филина вспых-нули недобрые огонь ки. — А, может, делаешь вид, что не понимаешь?
— Никакого вида я не делаю. Зачем мне его де-лать? Что я — врун какой, что ли?
В сердце филина закралось сомнение. Он смот-рел в глаза Вадика, когда тот отвечал на постав-ленный вопрос. Глаза не обманывают. Или этот пацан злостный лгунишка и для него солгать все равно, что шаг сделать? Или он великий артист?
Филин топнул ногой.
— Кого ты привела ко мне? — крикнул он. — Тебя опять надули?
— Клянусь, я не ошиблась! — донеслось из-под беседки. — Это он, он! Загоните его в угол!
— Без тебя знаю, что делать! — злился Ученый Секретарь. — Тоже мне, выполнила задание! Где улики? Где неопровержимые факты? Как я его в угол загонять должен?
— По запаху! — подсказали из-под беседки.
— Запах, дорогая моя, к делу не пришьешь. Его не покажешь и не потрогаешь, — выговаривал не-известному филин. — Плохо сработала. Вот что я тебе скажу. Придется вернуть дело на доследова-ние.
— Есть улика! — вспомнили под беседкой. — Пу-говица!
— Давай ее сюда, — обрадовался Ученый Секре-тарь.
— Держите!
Пуговица запрыгала по полу. Тотчас один из щенков поймал ее и вручил филину.
— Твоя? — спросил он у Вадика.
— Нет, — ответил мальчик.
— Ай-ай-ай, нехорошо врать. Как же не твоя? Посмотри, на курт «ке как раз ее и не хватает. Ви-дишь? На ее месте другая пришита, — Филин при-ставил пуговицу к куртке. — Может, мы сейчас бу-дем услы «шать, что и куртка не твоя? — засмеялся он и по команде смех подх «ватили щенки.
— Не моя, — сказал Вадик и его слова вызвали новый взрыв смеха.
— А как на тебя сшита, — поддразнивал филин.
Вадик закусил губу и молчал.
Филин резко оборвал смех и, как по команде, замолчали все остальные.
— Да, — протянул он и закружил по беседке. Од-но крыло он зало «жил за спину, у второго покусы-вал кончики перьев и в задумчивости шептал. — Дело осложняется. Я вижу, нам не ограничиться одними раз «говорами. Придется прибегнуть к бо-лее жестким мерам. А так не хотелось, так не хо-телось. Но, да простит меня мой король, вынуж-дают. — Он подлетел к Вадику и ударил его в плечо крылом.
Удар был сильный и неожиданный.
Мальчик упал.
— Вы зачем деретесь? — Вадик приготовился к обороне — поднял но «гу и руку.
— Сам виноват, — сказал ему Ученый Секретарь. — Считаю своим долгом предупредить тебя. Если не сознаешься, тебя ждут оч-чень боль «шие неприят-ности.
— Да в чем я должен сознаться? — спросил Ва-дик, поднимаясь с пола и отряхивая коленки. — Требуете, требуете, а, поди, и сами не знаете, что вам надо.
— Я-то знаю!
— Скажите мне и я тоже буду знать.
— Верни то, что ты украл.
— У кого?
— У двух глупых сов.
— И что я украл у двух глупых сов?
"Ага, он все знает, но набивает себе цену, — до-гадался Ученый Секретарь. — Что же, сделаем ему уступку."
И он сказал миролюбиво.
— Ты подслушал и украл одну маленькую, ни-кому не нужную тайну.
— Ха-ха! — рассмеялся Вадик, но смех его был явно наигранным. — Я украл! Что еще выдумаете? Спросите хоть у кого — я никогда ниче «го чужого не брал!
— Украл, не значит — взял, — поучал филин. — Подслушал, это тоже украл.
— Ничего я не подслушивал.
— Давай поговорим, как взрослые умные люди, — пригласил филин. — Садись и не злись. Зло тума-нит глаза и разум.
Вадик нехотя подчинился.
— Ну, сел. Дальше что?
— Постарайся выслушать меня спокойно.
— Если вы будете вести себя спокойно.
— Договорились. Теперь о тайне. Тебе от нее нет никакого проку, а глупым совам за утерю отрубят голову.
— Вам их жалко?
— Мне? — Ученый Секретарь не ожидал такого ловкого вопроса.
— Да, вам.
— Нет, — честно признался он и прошептал на ухо Вадику. — Будь моя воля, я бы всем глупым, а тем более совам, не задумываясь ру «бил головы. Только позор на наш род наводят. Весь вред на земле творится по чьей-нибудь глупости.
— Почему же не отрубили до сих пор?
— Жалко, — вздохнул Ученый Секретарь.
— Только что сказали — не жалко, — напомнил Вадик, — а теперь вдруг стало жалко? Что-то я вас не пойму.
— Сов не жалко, себя жалко, — уточнил филин.
— Предатель, — прошипели из-под беседки. — Только о своей шкуре заботишься.
— Молчи, глупая курица! Всю обедню испор-тишь. Не понимаешь, дура, так не лезь! Как, по-твоему, я его перехитрить должен? Мо «жет, поме-няемся местами?
— Так бы и сказали, — виновато ответили снизу.
— Вот с таким штатом приходится работать, — сказал филин Вадику. — Ладно, продолжим наш разговор. Не забыл, на чем остановились?
— Не забыл.
— Спрашивай меня.
— Почему вам себя жалко? Вы с какого здесь боку? Тайну не у вас украли.
— Если ты не вернешь ее, рано или поздно и мне отрубят голову признался Ученый Секретарь. — А я такой умный.
— И не можете ничего придумать?
— А ты можешь?
— Запросто!
Ученый Секретарь совсем забыл, что он самый умный и ему не пристало выслушивать чьи либо советы, весь обратился в слух.
А Вадик, который не понял еще всей опасности своего положения, с важным видом поучал Учено-го Секретаря.
— Придумайте сами тайну и доложите ее ваше-му королю. Это же так просто!
— Действительно, просто! — обрадовался Ученый Секретарь. — А ко «роль проверит, и убедится, что волшебные слова не действуют. Что тогда?
— Какие волшебные слова? — смутная догадка мелькнула у Вадика.
— Ну… это…
— Нет уж, проболтались, так договаривайте, — наседал Вадик. Ини «циатива незаметно перешла к нему, и он наступал.
— Те самые, которые ты подслушал и украл.
— Скажите своему королю, что ими воспользо-вались.
— Три раза? — испугался Ученый Секретарь, вскакивая на лапы и в
ужасе охватывая голову крыльями.
— Три раза, — подтвердил Вадик.
— Нет! — донеслось из-под беседки. — Не верьте ему! Он врет!
— Не мажет быть! — стонал Филин. — Я бы знал об этом!
— Правильно, не может быть, — сказал мальчик. — Но вы скажите
так и сохраните на плечах свою оч-чень умную голову. Вадик уже поверил, что перехитрил важ-ного филина и праздновал победу.
Но Ученый Секретарь не зря считал себя самым умным. Он сделал из совета мальчика правильный вывод.
— Ах, вон что ты задумал! — подбоченился фи-лин. — Не на того на «рвался! Ты полностью изобли-чил себя. Если у меня и были сомнения, ты их сам развеял. У тебя нет иного выхода. Ты…
— Это я, я нашла его! — запрыгали под беседкой. — Я выполнила за «дание!
— Замолчи! Щенков натравлю! — пригрозил фи-лин и снова обратился к Вадику. — Ты вернешь чу-жую тайну или…
— Или? — усмехнулся мальчик. — Что же вы сде-лаете со мной, если
я не верну?
— Что сделаю? — запальчиво выкрикивал Ученый Секретарь. — Что я
с тобой сделаю?
— Да!
— Для начала мне нужно знать, — сбавил обороты Ученый Ñåêðåòàðü, отказываешься ты вернуть волшебные слова совсем, или просто набиваешь себе цену?
— Отказываюсь, — сказал Вадик. А что он мог еще сказать?
— Жаль, — негромко произнес Ученый Секретарь. — Придется подвергнуть тебя страшным пыткам.
— Уж не вы ли собираетесь пытать меня? — спро-сил Вадик, през «рительно оглядывая филина с го-ловы до лап.
— Что ты! Как такое в голову твою пришло, — испугался Ученый Секретарь. — Я мухи не обижу! Слова грубого не скажу! Я добрый. А для такой работы у нас Палач есть. Оч-чень опытный!
Вадику казалось, что он стал участником ка-кой-то забавной иг «ры, где филин и он, Вадик, — артисты, а рассевшиеся вокруг щенки — зрители. Они внимательно слушали и, как по команде, пе-реводили взгляд с одного говорившего на другого. И в то время, когда Вадик смеялся и подмигивал щенкам, думая, что они за него, филин вонзал в них горящие глаза, щелкал клювом и призывал к большей бдительно «сти, зная, что они за него.
— Ах, у вас и палач есть! А позвольте спросить — у кого это у вас? И где он, этот ваш "оч-чень опытный палач"? Что-то я его не вижу, — деланно оглядывался он и указывал пальцем на щенков. — Этот? А может вот этот?
— Тебе не долго осталось ждать встречи с ним, — пообещал Ученый Секретарь.
— Рад буду познакомиться.
— Сомневаюсь.
— И напрасно. Я оч-чень любопытен, — пере-дразнил Вадик.
— Это и погубит тебя.
На улице стемнело, во многих квартирах уже горел свет и его отблески проникли в беседку. То тут, то там из окон, форточек или дверей подъез-дов раздавался крик, призывающий заигравшихся детей домой.
