Рик Риордан - Сын Нептуна
— Спасибо, что напомнил, — пробормотал Фрэнк.
— Да, я помню свое шестнадцатилетие, — со счастливым видом сказал Вителлий. — Замечательное предзнаменование! Курица у меня в штанах.
— Что-что?!
— Именно так! — Вителлий надулся от гордости. — Я был в реке, переодевался к либералии. Так называется ритуал посвящения в мужчины. Мы тогда все делали как полагается. Я снял свою детскую тогу и мылся, чтобы потом облачиться в мужскую. И вдруг откуда ни возьмись появилась снежно-белая курица, прыгнула в мою набедренную повязку и убежала с ней. В тот момент я ее снял.
— Это хорошо, — сказал Фрэнк. — Хотя, могу заметить, что информация не то чтобы понятная…
— Ммм. — Вителлий не слушал. — Этот знак мне подал Эскулап, бог врачевания. Я взял свою фамилию Ретикулус, потому что она означает «нижнее белье», чтобы напоминать мне о том благословенном дне, когда курица унесла мою повязку.
— Значит… твоя фамилия означает мистер Нижнее Белье?
— Хвала богам! Я стал врачом легиона. А все остальное принадлежит истории. — Он широко раскинул руки. — Не сдавайся, мальчик. Может быть, твой отец запаздывает. Конечно, большинство предзнаменований не такие очевидные, как курица. Я когда-то знал одного парня, который получил навозного жука…
— Спасибо, Вителлий, — прервал его Фрэнк. — Но мне нужно закончить с оружием.
— А кровь горгоны?
Фрэнк замер. Он об этом никому не говорил. Насколько ему было известно, только Перси видел, как у реки он сунул сосуды в карман, и им пока не представилось случая поговорить об этом.
— Брось, — укоризненно сказал Вителлий. — Я — целитель. Я знаю легенды о крови горгоны. Покажи мне эти сосуды.
Фрэнк неохотно предъявил два маленьких керамических сосуда, которые он вытащил из Малого Тибра. При распаде монстров нередко оставались военные трофеи — иногда зуб, иногда оружие, иногда целая голова чудовища. Фрэнк сразу же понял, что собой представляют эти две фляжки. По обычаю они принадлежали Перси, который убил горгон, но Фрэнк не мог отделаться от мысли: «А что, если я сам ими воспользуюсь?»
— Да… — Вителлий одобрительно разглядывал сосуды. — Кровь, взятая из правой стороны тела горгоны, может избавить от любой болезни, даже вернуть мертвого к жизни. Богиня Минерва как-то дала такой сосуд моему божественному предку Эскулапу. А кровь из левой стороны тела горгоны приводит к мгновенной смерти. Так какая из них какая?
— Не знаю. — Фрэнк посмотрел на керамические бутылочки. — Они одинаковые.
— Ха! Но ты надеешься, что правильный сосуд поможет тебе решить проблему с обгорелой деревяшкой? Может быть, разрушит проклятие?
Фрэнк был настолько ошарашен — говорить не мог.
— Не волнуйся, мальчик. — Призрак рассмеялся. — Я никому не скажу. Я ведь лар — защитник когорты! Я не сделаю ничего такого, что могло бы угрожать тебе.
— Ты ударил меня в грудь своим мечом.
— Верь мне, мальчик! Я тебе сочувствую — ты несешь на себе проклятие аргонавтов.
— Что несу?
— Не скромничай, — отмахнулся Вителлий. — У тебя Древние корни. Не только греческие, но и римские. Неудивительно, что Юнона… — Он наклонил голову, словно прислушиваясь к голосу сверху. Лицо у него вдруг обмякло. Вся его аура замерцала зеленым цветом. — Ну, я сказал достаточно! В любом случае, я даю тебе возможность самому решать, кому достанется кровь горгоны. Думаю, что этот новенький — Перси — тоже имеет право на трофей. С его-то проблемами с памятью.
Фрэнк задумался, что же такое собирался сказать Вителлий и что его так напугало, но у него было ясное ощущение: теперь лар закроет рот на замок.
Он посмотрел на два сосуда. Ему даже в голову не пришло, что они могут понадобиться Перси. Теперь Фрэнк чувствовал себя виноватым — ведь он собирался всю кровь использовать сам.
— Да, конечно, Перси должен воспользоваться этим.
— Да, но если хочешь услышать мой совет… — Вителлий снова нервно поднял взгляд к небесам. — Вы должны повременить с использованием крови горгоны. Если мой источник верен, она вам понадобится в вашем поиске.
— В поиске?
Двери арсенала распахнулись.
Внутрь ворвалась Рейна, сопровождаемая металлическими гончими. Вителлий исчез. Курицы, может, ему и нравились, а вот собаки претора — нет.
— Фрэнк! — Виду Рейны был озабоченный. — Бросай это! Найди Хейзел. Приведи сюда Перси Джексона. Что-то его долго нет. Я не хочу, чтобы Октавиан… — Она замолчала. — В общем, приведи сюда Перси.
И поэтому Фрэнку пришлось бежать бегом до самой Храмовой горы.
На обратном пути Перси задал ему кучу вопросов о брате Хейзел, Нико, но Фрэнк мало что знал.
— У него все в порядке, — сказал Фрэнк. — И он мало похож на Хейзел.
— Что ты имеешь в виду?
— Я… гмм… — Фрэнк закашлялся. Он хотел сказать, что Хейзел красивее, добрее, но решил не говорить об этом. — Нико немного таинственный. В его присутствии все начинают нервничать — он ведь сын Плутона и все такое.
— Но ты не нервничаешь?
Фрэнк пожал плечами.
— Плутон крутой бог. Не его вина, что он правит Царством Мертвых. Просто ему не повезло, когда бога делили сферы ответственности. Юпитер получил небеса, Нептун — море, а Плутон — подземелье.
— Тебя не пугает Смерть?
Фрэнк едва не рассмеялся. «Ничуть! Спичка есть?»
Но вместо этого он сказал:
— В древности… ну, еще у греков, когда Плутона называли Аидом, он был в большей степени богом смерти. А превратившись в римлянина, он стал… ну, не знаю, более уважаемым, что ли. Он стал богом богатства. Все, что под землей, принадлежит ему. Поэтому я не считаю его таким уж страшилищем.
Перси поскреб затылок.
— А как это бог становится римлянином? Если он грек, разве он может превратиться в кого-то другого?
Фрэнк некоторое время шел молча, размышляя над вопросом. Вителлий закатил бы Перси лекцию на целый час по этому предмету… возможно, используя компьютерные презентации в Power Point. Но Фрэнк ответил так, как сам это понимал.
— Римляне так это видели. Они приняли греческую систему и усовершенствовали ее.
— Усовершенствовали? — Перси поморщился. — А что в ней было плохого?
Фрэнк вспомнил слова Вителлия: «У тебя древние корни. Не только греческие, но и римские». Его бабушка тоже говорила что-то в этом роде.
— Не знаю, — признался он. — Рим был успешнее Греции. Римляне создали громадную империю. Боги во времена Рима стали более важными — более сильными и известными. Вот почему они сохранились и по сей день. На римской цивилизации основано множество других. Боги стали римскими, потому что туда переместился центр силы. Юпитер был… более могущественным в качестве римского бога, чем в образе Зевса. Марс стал гораздо более сильным и дисциплинированным…
— А Юнона превратилась в грязную старушку, — заметил Перси. — Так ты хочешь сказать, что греческие боги навсегда переметнулись в римские? И от греческих ничего не осталось?
— Ммм… — Фрэнк оглянулся, чтобы убедиться — никого поблизости нет. До главных ворот оставалась еще сотня ярдов. — Это больная тема. Некоторые говорят, что греческое влияние все еще заметно… ну, типа, боги отчасти остаются греками. Я слышат рассказы о том, что иногда полубоги покидают лагерь Юпитера. Они отказываются от римской подготовки и следуют более старому греческому стилю — становятся героями-одиночками, а не действуют в составе легиона. А в древности, когда Рим пал, восточная часть империи — греческая — сохранилась.
— Я этого не знал.
— Она называлась Византия. — Фрэнку нравилось это слово. Красивое. — Восточная империя продержалась еще тысячу лет, но она всегда была больше греческая, чем римская. Для тех из нас, кто следует римской традиции, это больная тема. Вот почему, в какой стране мы бы ни обосновывались, мы, лагерь Юпитера, всегда располагаемся на западе — на римской части территории. Восточная считается несчастливой.
— Вот как… — Перси нахмурился.
Недоумение Перси было вполне объяснимо. У Фрэнка от этих греко-римских штучек тоже голова шла кругом.
Они дошли до ворот.
— Я провожу тебя в бани, чтобы ты помылся, — сказал Фрэнк. — Но сначала… насчет этих сосудов, что я нашел в реке.
— Кровь горгоны, — кивнул Перси. — Один сосуд исцеляет. В другом — смертельный яд.
— Так тебе это известно? — Глаза Фрэнка расширились от удивления. — Слушай, я не собирался их оставлять у себя. Я просто…
— Я знаю, почему ты это сделал, Фрэнк.
— Знаешь?
— Да. — Перси улыбнулся. — Если бы я явился в лагерь с ядом, это выглядело бы не слишком хорошо. Ты пытался защитить меня.
— Гмм… да, — Фрэнк отер вспотевшие ладони. — Нам бы еще сообразить, в каком сосуде что. Тогда мы смогли бы исцелить твою память.
Улыбка сошла с лица Перси. Он посмотрел на холмы вдали.
