Александр Охотин - Вовка – брат волшебника
— Убью, щенки! — кричал Носатый. Его тощая физиономия была перекошена от злости. Круглый, тяжело дыша, бежал чуть позади. На бегу они не вынимали из своих «сосал» смердящие сигареты. Из их «орал» обильно сыпались словесные помои вместе с выхлопами вонючего табачного дыма.
— Снимай теперь их! — крикнул Кирилл.
Вовка навел фотоаппарат на бандитов, а Кирилл стал освещать их «одухотворенные лица» фонариком. Бандиты были уже совсем рядом. Вовка так испугался, что чуть не пустился наутек, но в этот момент Кирилл что-то сделал. Вовка с братом оказались позади бандитов. Бандиты, не поняв, куда пропали ребята, стали, ошарашено, оглядываться по сторонам.
— Эй, дымососы, вы нас, что ли, потеряли?! — крикнул Кирилл. — Мы тут!
Бандиты обернулись на голос, а Кирилл сказал Вовке:
— Вовка, продолжай снимать их хари, — и снова осветил фонариком растерявшихся бандитов. Опомнившись, те снова бросились к ребятам.
— Отдай сюда камеру, молокосос! — орал Круглый. При этом он не выпускал из перекошенного сосала, лихо надломленную смердящую «огненную соску».
— Убью, щенки! — орал Носатый, дрыгая сигаретой во рту.
— Да я из вас отбивные котлеты сделаю, — не отставал от подельника в «красноречии» Круглый.
— Котлеты? Проголодался, что ли? — «сочувственно» спросил Кирилл и ударил в ладоши. Сигарета тут же провалилась Круглому внутрь.
— Перекуси пока своей сигареткой с «классическим вкусом».
Круглый закашлялся, стал задыхаться и согнулся до самой земли. Со стороны казалось, будто он перекатился с ног на пузо. При каждом «кхеке» и «кхаке», изо рта бандита вырывались густые клубы противного сизого дыма.
— Теперь бежим к деревне! — крикнул Кирилл, и Вовка побежал следом за братом. Круглый, подавившийся сигаретой, и Носатый остались у реки. Носатый что есть силы колотил Круглого по спине.
— Что ли, это ты сделал, чтобы он сигаретой подавился?! — спросил Вовка на бегу.
— Ага! Ты догадливый! — ответил Кирилл.
— А вдруг умрет?!
— Не умрет, я же не злодей! Я сделал так, что «соска» из него скоро выскочит! Может, он, после такого, и курить-то бросит — и то польза!
Кирилл, схватив Вовку за руку, затащил его в один из огородов. Там, на краю огорода, стояла бревенчатая баня. Ребята залегли около нее в зарослях полыни. От реки все еще слышался надрывный кашель подавившегося сигаретой бандита и грязная ругань его подельника.
— Сейчас начнется, — сказал Кирилл. — Видишь вон тот дом? — Кирилл показал на бревенчатый дом, стоящий почти на краю пригорка. До дома было метров пятьдесят.
— Ну, вижу. — Вовка разглядел в лунном свете справа от дома темный силуэт. Это был Пучеглазый. Пучеглазый уже успел обложить стену дома соломой, но услышав ругань Носатого и кашель Круглого понял, что там что-то случилось. Он быстро сбежал с пригорка вниз, и побежал к своим подельникам.
Круглый продолжал надрывно кашлять. Носатый стал что-то объяснять Пучеглазому. Он показывал рукой то в сторону реки, то в сторону деревни. Пучеглазый стал что-то раздраженно говорить, сильно жестикулируя руками.
Потом Пучеглазый и Носатый взяли Круглого за ноги и поставили его головой на землю. Удерживая его в таком положении, они стали что есть силы пинать его ногами по спине. Через пару минут после начала «процедуры» Круглый прокашлялся. Видимо сигарета из него все-таки вытряхнулась.
Бандиты еще некоторое время о чем-то спорили, а затем Пучеглазый вместе с Круглым вернулся к дому. Круглый, по пути, постоянно оглядывался по сторонам. Опустившись около дома на корточки, Пучеглазый, щелкнул зажигалкой и поднес ее к соломе. Солома загорелась, но как-то вяло, и вскоре огонь погас. Поджигатель снова достал зажигалку.
— Пора, — сказал Кирилл, — Вовчик, приготовь фотоаппарат и пошли туда, только тихо, чтобы не спугнуть их раньше времени.
Добравшись до зарослей полыни, что росла под самым носом у бандитов, Кирилл дал знак остановиться и спрятаться в траве.
— Снимай, — шепнул он Вовке, и Вовка включил видеозапись.
Пучеглазый снова щелкнул зажигалкой и запалил солому. Появившееся пламя осветило лица бандитов, но вскоре снова погасло.
— Черт, второй раз гаснет, — полушепотом выругался Пучеглазый.
— А тебе кривой разве не говорил, чтобы ты солому посуше выбирал? — так же тихо, но с явным раздражением ответил Круглый.
— А я что, сырую брал?
— А чего же она не горит, если сухая?
— А я знаю? Спроси у своего кривого, он у нас спец по пожарам. Лучше бы сам поджигал, а не в дизеле отсиживался.
— Дай-ка сюда огниво, я попробую, — сказал Круглый.
— Да на, пробуй.
Пучеглазый отдал зажигалку Круглому. Круглый потрогал солому.
— Сухая, — сказал он и, подложив пучок побольше, запалил его. Солома и в этот раз горела очень вяло и вскоре погасла.
— Ну что, узрел, какое фуфло получается? — спросил Пучеглазый.
— Черт знает что… — проворчал Круглый. — Слушай, давай бензином польем?
— Придется бензином, пошли к дизелю, канистру возьмем.
Они ушли к оставленному у реки автобусу и, вскоре, вернулись с канистрой. Круглый разложил пучки соломы, сделав из нее дорожку. Полив бензином солому и эту дорожку, он запалил зажигалкой клочок бумаги и бросил его на землю. Бензин вспыхнул, но огонь, дойдя до обложенной соломой стены, погас.
— Черт! Черт! Черт! — заорал Пучеглазый, еще больше выкатив глаза. — Что за непруха сегодня!
— Тише ты не ори, придурок, — хриплым шепотом сквозь кашель еле выговорил Круглый. — Разбудишь быдло — придется когти рвать. Ты сам знаешь, что с нами Лужок сделает, если не спалим быдловские хазы.
— Но что же это за фуфель получается? Почему не горит бензин? — теперь уже шепотом стал возмущаться Пучеглазый.
— Не знаю, — ответил «Круглый», — может влажность не та, может давление не наше… Пошли к теремку, посмотрим.
Они подошли к обложенной соломой стене, потрогали солому, понюхали ее.
— Ничего не понимаю, — прошептал Пучеглазый, — столько быдловских хаз сожгли, а этот теремок как заколдованный. Чего делать-то?
— А черт знает, — шепотом ответил Круглый. — Давай покурим, — и вынул из кармана пачку с «огненными сосками».
— Идиоты, — прошептал Кирилл, — их же сейчас… Надо скорее… нет, не успею…
Бандиты заправили «соски» в «сосала» и Круглый щелкнул зажигалкой…
Полыхнуло так, что Вовка зажмурился, чтоб не ослепнуть. Взрыв бензина и крики Круглого и Пучеглазого разбудили людей. Они стали выбегать из домов, еще не понимая, что происходит. А бандиты метались по двору, катались по земле, пытаясь сбить пламя с горящей одежды. Они орали так жутко, что Вовке стало страшно.
Крича какие-то непонятные слова, Кирилл выбежал из укрытия. Он сделал резкое движение руками в сторону бандитов. Пламя на их одежде и на соломе у стены тут же погасло. Бандитов и некоторых деревенских какая-то сила повалила на землю. Некоторых даже протащило по земле метр или чуть меньше. Вовку тоже неслабо тряхнуло. Он, правда, не упал, но на него с дерева полетели обломившиеся ветки.
Деревенские мужики быстро повязали бандитов. Ну и вид был у поджигателей: полусгоревшие волосы; отсутствие даже намека на брови и ресницы; остатки одежды, обугленными лохмотьями свисающие вниз. Зато из их «сосал» продолжали горделиво торчать обгоревшие остатки сигарет.
Через несколько минут привели и двух других поджигателей. Тощий, оставшийся около автобуса, сбежал — укатил на автобусе. Еще не оправившийся от шока, Круглый орал:
— Вы, быдло! Вы еще пожалеете, что связались с нами! Вы не знаете, какие крутые мэны за нами стоят!
— Вот и узнаем, от вас, голубчиков, — сказал ему Иван Разин, приведший одного из поджигателей. Довольно грубо усадив бандитов на землю, он добавил:
— Вы нам сейчас расскажете как на духу: кто вас послал; кто те «крутые мэны», о которых вы только что вякнули; для чего это тем «мэнам» понадобилось. Давайте, колитесь, коли жить охота. Не будете колоться — я сделаю всмятку сначала вас, а уж потом ваших «крутых мэнов».
— Все, — шепнул Вовке Кирилл, — дело сделано, нам надо возвращаться.
— Да ну! Давай посмотрим, что будет дальше, — попросил Вовка.
— Не надо, тут все уже без нас сделают.
— Ну чего ты. Интересно же посмотреть.
— Что интересного-то? Как людей избивать будут интересно, что ли?
— А что? Что ли, они этого не заслужили, что ли, это неправильно, если их побьют?
— А толку-то? Это же ничего не исправит. Пошли, нам надо домой попасть, пока мама с папой нас не хватились.
Глава 6. Компромат
Когда Вовка проснулся, часы на стене показывали десять минут одиннадцатого. Кирилл сидел за столом и рисовал. Эту картину Кирилл рисовал, точнее, писал, уже целый месяц. Именно писал — в этом Вовка теперь разбирался. Брат ему объяснил, что рисуют карандашами. Ну, не только карандашами, а еще углем и другими твердыми и не очень инструментами. Кисточками, красками, не рисуют, а пишут. Потому, это и называется «живопись», а не «живорись». Правда, если рисуют карандашом или еще чем-то таким, то все равно это не живорись, а рисунок.
