Ойзин Макганн - Магическое перо
Обменявшись взглядом с Маррисом, капитан «Легкоступа» только покачал головой. На сегодня о погружениях придется забыть. Они находились на спорной территории, и браскианское рыболовное судно не могло противостоять вооруженному до зубов картранскому военному фрегату. Маррис глухо выругался и стал стягивать с себя снаряжение.
— По закону груз затонувшего судна принадлежит нам. И картранцам это прекрасно известно, — проворчал он, обращаясь к Эмосу. — Однако с этими фрегатами шутки плохи…
Эмос представил судно, лежащее на дне.
— Если не хочешь отправиться туда же, — кивнул он.
* * *Эмос проснулся оттого, что кто-то с громким стуком поставил перед ним кружку хмельного верескового напитка. Слегка откинувшись назад, он поднял глаза и увидел перед собой картранца. Только после этого он сообразил, что находится не посреди Мути, а в тихой таверне, и хитрый оскал картранца ему хорошо знаком.
— Эмос Гарпраг! — услышал он. — Сто лет тебя не видел! Ты неважно выглядишь. Ну-ка, выпей за встречу!
Картранец уселся напротив и дружески хлопнул Эмоса по плечу. Тот устало улыбнулся и, вместо приветствия приподняв кружку с медовухой, сделал глоток. Картранец по имени Неблис был знакомым торговцем и мореплавателем. Они действительно не виделись несколько лет.
— Какими судьбами в Гортенце? — поинтересовался Неблис, прихлебывая из своей кружки.
— Да вот, разыскиваю непослушных детей… А ты что делаешь? Давно ты здесь не появлялся.
— Кое-какие делишки с норанцами, — ответил картранец. — Меня наняли лоцманом, чтобы я провел их корабль в здешних водах. Ты знаешь, у них кругом сплошная секретность.
Эмос насмешливо приподнял бровь. Неблис был большим специалистом в таких делах. За деньги готов провернуть любую авантюру для кого угодно. К тому же, в отличие от большинства картранцев, он не был религиозным человеком. Деньги всегда были его единственной религией.
— Зачем ты понадобился норанцам? — удивился Эмос. — Неужели они сами уже не справляются?
— Может, и так, — ответил моряк. — Только рано или поздно все обращаются к Неблису. Судя по всему, браскианцы не такие уж верные союзники, а кроме того, норанцам понадобилось… кое-какое специальное снаряжение. И вообще, они очень интересуются Мутью. Но это большой секрет, имей в виду! Если бы я не был уверен, что ты, Эмос, будешь нем как рыба… Из тебя и двух слов не вытянешь!
И в самом деле, в отличие от молчаливого мьюнанина, Неблиса так и распирало поделиться новостями. Эмос спокойно отхлебнул медовухи и ждал, пока приятель выговорится.
По одному внешнему виду картранца можно было сразу выделить из толпы. На лбу три коротких рога, физиономия, напоминающая козлиную морду, на каждой руке по две пары цепких больших пальцев. Плюс короткие, сильные ноги. Идеальное сложение, чтобы лазать по мачтам и вантам. Прирожденный моряк.
Беспокойно ерзая на стуле, Неблис продолжал:
— Понимаешь, норанцы думают, что браскианцы вынашивают планы нападения на Картранские Высоты, и, чтобы предотвратить войну, намерены хорошенько проучить Браскию. Только не спрашивай меня, как именно. Я и сам толком не понял.
— А что им понадобилось от тебя? — как бы невзначай поинтересовался Эмос.
— Странные дела! Они хотят, чтобы я раздобыл им карты прибрежного шельфа, снаряжение для погружений на дно Мути, а также семена каких-то морских водорослей. Все это они могли бы заказать и напрямую браскианцам. Что-то тут не то, как ты думаешь?..
Эмос призадумался. На память вдруг пришел эпизод на рыночной площади, когда через пролом в стене в город выбрались какие-то странные люди. Он тогда еще подумал, что от них даже исходит какой-то особенный запах, но никак не мог понять, какой именно. Тем же самым запахом была пропитана и одежда Неблиса, который только что сошел с корабля… Так оно и есть! Те люди распространяли специфический аромат Мути, хотя, судя по их одежде, были обыкновенными садовниками или огородниками. И с какой стати норанцы подняли такой переполох, бросив на поимку простых садовников солдат и машины?
Теперь Эмос припомнил, что те люди носили длинные бороды и были одеты, как сельскохозяйственные рабочие… Точно так же был одет и тот человек, тело которого подняли со дна Мути! Более того, при нем были обнаружены садовые инструменты и образцы почвы.
Неблис подозрительно покосился на окружающих: не подслушивает ли кто? Потом сообщил:
— Я разыскиваю Дрейгара. Может, у него найдутся карты шельфа?
Эмос рассеянно покачал головой:
— Я и сам его ищу. Надеюсь с его помощью напасть на след моих ребятишек… Кстати, Неблис, — спросил он, возвращаясь к прежней теме разговора, — а тот урок, который норанцы собираются преподать Браскии, — не выйдет ли из этого большой беды?
— То-то и оно, Эмос. Дело пахнет войной. Если не удастся их отговорить.
— Ходят слухи, что если кто и хочет затеять войну, так это картранцы.
— А ты сам какого мнения? — поинтересовался Неблис, наклонившись к мьюнанину.
— Если так пойдет и дальше, то есть если вы не перестанете осыпать друг друга взаимными обвинениями, скоро уже будет не важно, кто прав, кто виноват, — спокойно ответил тот. — Как бы то ни было, ты утверждаешь, что норанцы не хотят войны?
— Никто ее не хочет. Если, конечно, находится в здравом уме, — проворчал картранец. — Ты сам-то знаешь, что такое война, Эмос?
— Солдатом я не был. Если ты имеешь в виду, не служил ли я в армии…
— Во время войны с Нораньей я был юнгой на корабле моего отца, — принялся рассказывать Неблис. — Это было много лет назад. Отец получил легкое ранение в руку. Но рана загноилась, и появилась угроза заражения крови. Отцу была нужна экстренная помощь. Мы находились у берегов Браскии, но нам не разрешили зайти в порт, потому что браскианцы были союзниками норанцев. Тогда нашему корабельному плотнику пришлось взять пилу и без всякой анестезии отпилить отцу руку, чтобы инфекция не пошла выше. Несколько человек держали отца, который, дабы не кричать, стискивал зубами обрезок каната…
— Грустная история.
— Только безумцы ищут войны, Эмос, — закончив свой рассказ, вздохнул Неблис. — Но если браскианцы что-то затевают, картранцы будут вынуждены ответить.
— А ты уверен, что они действительно что-то затевают? — с сомнением покачал головой Эмос. — Может быть, это все только слухи?
— Недавно мой корабль атаковали в Браскианском заливе. Нас обстреляло браскианское судно. Нам удалось уйти живыми и невредимыми, но паруса оказались в нескольких местах продырявлены стрелами, выпущенными из мощных арбалетов.
— Тогда вы еще легко отделались, — задумчиво проговорил Эмос, словно обращаясь к самому себе.
Этот морской инцидент показался ему чрезвычайно странным. Насколько ему было известно, на вооружении браскианцев были пневматические гарпунные пушки, а не арбалеты. Впрочем, арбалетами не были оснащены и картранские корабли.
— Так ты разыскиваешь двух ребятишек? — вдруг спросил Неблис. — Я как раз слышал, что прошлой ночью двое детей-мьюнан пытались устроить побег какому-то человеку, которого норанцы везли под конвоем в Гортенц. Говорят, на них спустили шаксов…
* * *Колонна тюремных фургонов и бронемашин остановилась перед городскими воротами. Командир должен был предъявить документы и получить разрешение на въезд. Наконец часовой сделал знак, и конвой проследовал под низкие каменные своды арки в Гортенц.
Фургон трясло и швыряло по булыжной мостовой. Хруч размышлял о том, что его ждет и какую в дальнейшем избрать тактику. Выбор у него был небогатый. Если он изберет молчание и не откроет себя, пострадают другие. Если признается, кто он такой, всех отпустят, а его снова отправят заниматься научной работой.
В конце концов Хруч решил, что время терпит. Нужно подождать, сначала посмотреть, что предпримут норанцы.
Шесть тюремных фургонов отделились от походной колонны и въехали на огороженную территорию, где в форме правильного прямоугольника располагались мрачные каменные бараки.
Над тюрьмой высились две сторожевые вышки. С внешней стороны глухие, отвесные стены бараков не имели окон. На крыше вдоль зубчатого парапета курсировали охранники, а из узких треугольных бойниц угрожающе торчали взведенные арбалеты. Такую тюрьму было нелегко взять штурмом, но еще труднее было из нее убежать. Глядя на башни и стены, Хруч совершенно пал духом.
Охранники отперли фургоны, и пленники стали выпрыгивать из клеток и выстраиваться на тюремном дворе перед маленьким человечком в серой шинели, под которой виднелся зеленый мундир и узкий галстук с серебряной заколкой. У него были реденькие, похожие на паутину, светлые волосы. Кожа на лбу сморщенная, словно старый пергамент, сквозь который просвечивали голубые вены. Человечек бесстрастно рассматривал вновь прибывших. Главное — приказ выполнен, остальное его не интересовало.
