Татьяна Гнедина - Последний день туготронов. Острова на кристаллах воображения
егодня для Дуракона-45 был знаменательный день. Его вызвали в Главный ангар, выдали новое имя и добавочную пару глаз.
— Ты уже не новенький, — сказал ему Хамиан14. — Голова у тебя теперь заполнена на пятьдесят процентов. Там есть даже приличные мыслишки. Например, последний выигрыш в «козла». Неплохо! Совсем неплохо! Какой же ты дурак? Никакой ты не дурак!
И Дуракон-45 от радости расцветил свой экран четырехгранными болтами.
— Теперь ты будешь называться Ночной глаз-45, — вмешался стоявший тут же Автоскок. — Всех Дураконов переименовывают в Ночной глаз, когда они перестают быть дураками.
— А глаза где? — недоверчиво спросил Дуракон. — Глаза-то дадите?
— Выдать ему парочку! — приказал Хамиан-14.
И Дуракону повесили на щупальца пару инфракрасных глаз. В стране туготронов только ночные сторожа получали добавочные глаза для темноты. Зато с них и спрашивали больше. Они вели наблюдение за Островом, когда темнело и все жители выключали свои головы.
— Красновато! — в восторге закричал новоиспеченный Ночной глаз, включив свои инфракрасные глаза.
— Валяй наблюдай! — сказал ему Хамиан-14. — И, как поется в нашей песне, «не запоминай ерýнду».
Ночной глаз-45 с дребезгом помчался в свой ангар. При этом он старательно мигал инфракрасными глазами и громко тикал. Но темнота, как назло, наступала очень медленно.
Мимо Ночного глаза-45 уже шествовали туготроны с головами под мышкой. Они разбредались на ночь по своим ангарам для смазки и чистки.
Автоскок, поравнявшись с Ночным глазом-45, сказал:
— Меняю магнитный глаз на инфракрасный.
— Не замкнется! — ответил Ночной глаз-45. — Винта с два!
— А еще я знаю тайну, — бубнил Автоскок. — От нее у тебя мыслей прибавится на десять процентов.
Ночной глаз-45 еще утром был всего лишь Дураконом-45 и знал, как трудно заполнить пустую голову.
— Давай тайну, — сказал он.
— Давай глаз, — ответил Автоскок.
Дуракон-45 долго жужжал и звякал. Несколько раз из него вырывались красные лучи. Наконец, он отключил два длинных провода от затылка и положил один инфракрасный глаз со всеми принадлежностями в коробочку.
— Возьми до завтра. И давай тайну, — сказал он. Ему очень хотелось стать умней.
— У Хамиана нет никакого глушителя мыслей, — зашептал Автоскок. — У него лопнула голова!
«Ого! — отметил про себя Ночной глаз-45. — Вот это шайбы-винтики!»
— Значит, можно думать на все катушки? — спросил он.
— Дело хозяйское, — уклончиво ответил Автоскок и торопливо приладил красный мигающий глазок к своей голове. — Дуплекс! — сказал он и пошел прочь.
Тем временем сгущалась ночная темнота и туготроны мало-помалу застывали. Новый точной сторож добрался до аэродрома и пристроился на одной из вышек. Дуракон протер свое всевидящее око и начал наблюдать. Из глаза у него вырвались невидимые инфракрасные лучи и поползли в кромешную тьму.
На экранчике ночного зрения Дуракона возникали деревья, ангары, берега Голубого озера. Ночной глаз-45 отрегулировал четкость изображения. Глаз работал отлично. Тогда он увеличил дальность зрения и начал шарить лучами по всему Острову. Он запустил несколько лучей в сторону Главного ангара, и тут на его экранчике неожиданно появился какой-то движущийся предмет. Ночной глаз-45 нажал кнопку самой сильной яркости. Контуры предмета стали проясняться, и Дуракон увидел, что на экране движется не кто иной, как сам Ненамагниченный.
Вот он вошел в какой-то узкий коридорчик и по ступенькам спустился вниз.
о почему в записке написано «осторожно»? Не будет ли взрыва? Может, сначала бросить что-нибудь туда? — шептал в это время Серёжа, спускаясь.
Он пошарил в карманах и обнаружил оладьи, витамины Э, перочинный нож и несколько шарикоподшипников. Серёжа бросил один шарикоподшипник вниз и услышал позвякивание металла о камень. Шарик скатился с лестницы, и снова наступила тишина. Ничего не произошло. Тогда Серёжа начал опять осторожно спускаться по узким и крутым ступеням. Как только он ступил на последнюю, вспыхнул золотистый свет и перед ним засверкали стены кольцевого коридора, выложенные, как чешуей, зелеными камнями. Подземелье переливалось темно-зелеными огоньками, словно изумрудное кольцо.
Серёжа подошел к стене и коснулся ее рукой. Граненые кристаллики играли тончайшей шлифовкой. Сквозь них что-то просвечивало. Серёжа приложился глазом к изумрудной стене и увидел круглую комнату. Посреди нее в зеленом полумраке он разглядел большой белый цилиндр.
Но как туда попасть? Серёжа медленно пошел вдоль стен, играющих зеленым пламенем, и вскоре вернулся на прежнее место. Коридор действительно оказался гигантским изумрудным кольцом. Тогда Серёжа стал внимательно осматривать стены. Он проводил пальцем по зеленым камням, и они начинали еще ярче играть веселым светом, как бы просыпаясь от долгого сна. В одном месте Серёжа заметил маленькую пластинку. Она была не больше медного пятака. На ней угадывался какой-то рисунок, потускневший от времени. Серёжа потер пластинку. Тонкие штрихи и линии, нанесенные, по-видимому, иглой, постепенно объединялись в единое целое, и, наконец, перед Серёжей возник законченный рисунок головы человека с небольшой бородкой и зачесанными назад волосами. Серёжа снова провел пальцем по пластинке, и вдруг в изумрудной стене перед ним открылась дверь во внутреннюю круглую комнату.
— Внимание! Программы Острова туготронов! — раздался негромкий голос.
Серёжа осмотрел комнату. Никого! Он вошел в небольшой зал, в центре которого стоял большой белый цилиндр, соединенный с потолком золотыми нитями. Дверь бесшумно задвинулась. Светильники замигали в стене, как мотыльки, бьющиеся о стекло. Потом все успокоилось, и на стене засветились черные и белые клетки, как на шахматной доске. Вся кольцевая стена засветилась шахматными клетками. Таинственный белый цилиндр еле заметно мерцал.
«Начну с цилиндра», — решил Серёжа и подошел к нему ближе.
Мерцание цилиндра стало ярче. Вдоль него зазмеился черный зигзаг. Серёжа вздрогнул и отступил.
— Я оставил развертку мыслей! Я оставил развертку мыслей! — негромко произнес тот же голос.
И Серёже показалось, что черный зигзаг стал шире.
«А не заглянуть ли внутрь?» Серёжа снова подошел к цилиндру, свечение которого все усиливалось. В цилиндре оказалась длинная прорезь, проходившая снизу вверх примерно до середины. В эту щель мог свободно пройти человек. Серёжа подошел к ней вплотную, и на ослепительно яркой поверхности цилиндра заметались и задрожали изломанные линии.
«Чем ближе я подхожу, тем ярче он светит. А что будет, если я войду в него?» И Серёжа, сдерживая дыхание, вошел в цилиндр через прорезь. В тот же момент раздался звук лопнувшей струны. «Бежать обратно?» — подумал Серёжа, и тотчас же на внутренней поверхности цилиндра возникло его собственное изображение: с искаженным от страха лицом он сам бежит обратно вверх по узкой подземной лестнице, по которой только что спустился.
«Моя мысль, как в кино!» — настигла его догадка.
И в это же мгновение на поверхности цилиндра замелькали отрывки из забытых кинофильмов.
— Да! Цилиндр отражает мои мысли! — прошептал Серёжа. — А что, если я вспомню свой дом в Москве?
Экран цилиндра избороздили зигзаги и линии. И перед Серёжей возник его дом, такой знакомый до самого маленького облупленного кусочка на стене. Вон, на втором этаже, и окно Женьки. А где же сам Женька? И тут же Женькино лицо заслонило дом и появилось перед Серёжей.
«Эх ты! — казалось, говорил Женька. — Даже не позвонил по телефону!..»
Серёжа посмотрел на пятый этаж и нашел окно своей квартиры. «Мама, наверно, пришла с работы, а меня нет».
Он опустил голову, а когда снова взглянул на развертку мыслей, на него смотрело лицо мамы.
«Не приходи поздно», — казалось, хотела она сказать.
Но развертка мыслей молчала, и мама только пристально смотрела на Серёжу усталыми глазами.
— Надо скорей возвращаться! Надо возвращаться! — говорил себе Серёжа. — Нечего глазеть на свои собственные мысли!
Дом на экране затрепетал. Серёжа решительно вышел из цилиндра развертки мыслей, и свечение цилиндра побледнело.
— Я оставил развертку мыслей! Я оставил развертку мыслей! — снова произнес микрофон.
Очевидно, голос человека был записан на пленку.
«Эта передача оставлена, наверное, для того, кто когда-нибудь сюда придет, — подумал Серёжа. — Может быть, цилиндр надо как-нибудь включить?»
Серёжа медленно обошел его кругом. Около входной прорези в цилиндр, внизу, он заметил квадратный черный щиток с белым рычажком. Под рычажком горела маленькая желтая лампочка. Серёжа повернул рычаг, лампочка вспыхнула красным светом, в комнате стало темно, и на экране цилиндра возникло незнакомое лицо человека с небольшой бородкой и зачесанными назад волосами.
