Дмитрий Емец - Пришельцы из холодильника
– Что зе мы лазмышляем? Давайте выйдем в космос!
Нам с братом такая бредовая мысль и в голову бы не пришла, но... внезапно мы сообразили, что это единственный оставшийся у нас выход.
Наши скафандры были на своих местах, не хватало только двух – тех, что были на пришельцах. Под каждым скафандром висели таблички. Под моим скафандром имелась надпись: «Скафандр младшего пилота». Под скафандром Пельменя висела табличка: «Скафандр младшего исследователя». Самой длинной была надпись под скафандром Дискетки, гласившая: «Младший космонавт Дискетка. Специализация: играние на нервах». Последнюю табличку, разумеется, написала мама.
– Завидую я такой специализации! – вздыхал порой папа Морж.
Отщелкнув колпаки, мы неумело, но решительно облачились в скафандры и подошли к люку. Он еще держался, когда мы шагнули в шлюзовую камеру. Сталь, прорезанная пришельцами, когда они атаковали «Кашалот», успела затянуться аварийной быстроотвердевающей пеной.
Мы открыли второй люк, и в то же мгновение давлением воздуха нас вытолкнуло наружу. Оказавшись в невесомости, я повис вниз головой и, бестолково замахав руками, еще больше усугубил свое положение, описав в космическом пространстве несколько нелепых кругов и вдобавок потеряв прилагаемую к скафандру присоску. Присоска немедленно стала описывать вокруг меня круги, появляясь в поле моего зрения каждые восемь секунд. Я попытался схватить ее, но случайно задел локтем включатель реактивного ранца.
Ранец завибрировал, и вылетевшей из него струей меня отбросило метров на двадцать от «Кашалота». Но это я понял лишь потом: в первые же секунды мне показалось, что я оказался в неведомой мне части Вселенной. Знакомые созвездия отсюда, из космоса, выглядели иначе, чем из-под прозрачного колпака навигаторской. Прошло немало времени, прежде чем я вновь узнал яркие звезды Кастор и Поллукс в головах Близнецов, скованную цепями Андромеду, вечно ожидающую своего Персея, и цепочку звезд Дракона. Но больше всего я обрадовался, увидев неподалеку знакомый неуклюжий бочонок, который был не чем иным, как нашим «Кашалотом».
Таинственное затягивающее поле, которым пришельцы удерживали звездолет, исчезло. Очевидно, его сняли сами инопланетяне, чтобы пришвартоваться к нашему кораблю. Их рейдер неторопливо вращался вокруг «Кашалота», а вдали, на расстоянии около полукилометра, был виден вытянутый темный силуэт их корабля.
Кое-как освоившись с управлением ранца, я подлетел к Дискетке и Пельменю.
– Почему бы нам не заглянуть к ним в гости? – спросил я, кивнув на рейдер пришельцев.
– Без спросу? – удивился Пельмень.
– А почему бы и нет? Они же обошлись без нашего приглашения, а мы обойдемся без их.
Мы включили реактивные ранцы – при этом, наученный горьким опытом, я уже был осторожен – и добрались до рейдера. Где искать вход, мы не знали и, возможно, никогда не попали бы внутрь, но тут нам повезло. Дискетка задела ладонью какой-то выступ в борту, и перед нами открылся люк. Мы все еще мешкали, не решаясь войти, но, оглянувшись, увидели, что из открытого люка «Кашалота» показались Мордатый и Йох. Не теряя времени, оба пришельца устремились к нам. В их движениях было столько целеустремленной ненависти, что мы пулей влетели в люк их рейдера и в кромешной темноте стали шарить по сторонам, пытаясь закрыть его.
Пришельцы были совсем рядом, когда Пельмень, как он утверждал, забывший выключить свой реактивный ранец, а на самом деле, как я подозреваю, понятия не имевший, как это вообще делается, врезался во что-то головой. Это что-то оказалось пультом управления. В то же мгновение люк рейдера захлопнулся перед носом у инопланетян, а сам рейдер задрожал, словно собрался рвануть куда-то в неизвестном направлении.
Глава VII
СОЗВЕЗДИЕ ЩИТА
Пошлите мне все хорошее для меня, хоть бы я и не просил о том, и не посылайте дурного, хоть бы я и просил о том.
Молитва Сократа богам1
Внутри инопланетного рейдера было абсолютно темно, а сквозь его непрозрачные борта не видны были звезды. Мы не знали ни как управлять рейдером, ни куда лететь. Я зажег фонарь, и луч его скользнул по приборной панели, состоящей из загадочных многогранных пирамидок и зыбких, как медузы, кругов. Снаружи доносились глухие удары – это Мордатый и Йох пытались открыть люк. Не дожидаясь, пока они в этом преуспеют, мы стали действовать методом научного тыка, то есть трясти все пирамидки, нажимать на все кнопки и дергать все рычажки. Это принесло быстрый, но неожиданный результат. Рейдер стало швырять из стороны в сторону. Во время одного из скачков мы услышали звук глухого удара и поняли, что очень основательно стукнули бортом рейдера кого-то из пришельцев.
– Надеюсь, ему мало не покажется! – хмыкнул Пельмень.
Поднявшись наконец на ноги – после одного из таких маневров мы в буквальном смысле оказались друг у друга на головах, – мы вдруг обнаружили, что рейдер пришел в движение.
– Летим! – глубокомысленно заявил Пельмень.
– Что летим – это еще ничего. Главное – нам куда-нибудь не влететь! – дополнил я.
Иногда мои слова бывают пророческими. Так произошло и сейчас. Послышался скрежет, словно наш рейдер снаружи обхватила мощная рука, потом нас рывком потащило куда-то, и все замерло.
– Блатья, и что зе дальше? – спросила Дискетка.
Входной люк разъехался, и, выглянув из него, мы поняли, что находимся внутри звездолета пришельцев. Очевидно, мы включили программу автопилота, которая вернула рейдер на корабль.
Мы выбрались из рейдера и увидели, что корабль пришельцев состоит из нескольких отсеков, соединенных между собой полукруглыми арками. Светились приборные панели, на которых были все те же пирамиды и полусферы.
На одной из ближних к нам стен висело оружие. О том, что эти вытянутые предметы были именно оружием, мы догадались по тому, что среди них были и лучевые пистолеты, какие мы видели у инопланетян.
Я хотел было снять со стены нечто, отдаленно похожее на автомат со спиральным дулом, но Пельмень удержал меня.
– Погоди, – сказал он, – еще неизвестно, в какую сторону он стреляет! Лучше давай возьмем лучевые пистолеты!
Пока мы рассматривали оружие, Дискетка, равнодушная ко всему, что стреляет, ухитрилась всунуть голову в круглый шлем, каким-то чудом державшийся в воздухе на пересекающихся лучах. Как она потом утверждала, ей просто захотелось примерить его, но когда она попыталась снять шлем, у нее ничего не вышло.
– Помогите! Я застляла! – завопила она.
Мы поспешили к ней на выручку, но в этот миг шлем вдруг осветился, стал прозрачным, и вокруг него стали перекатываться цветовые волны.
– Ой, мама! Он со мной лазговаливает! – закричала Дискетка.
– Кто разговаривает?
– Не знаю! Его голос у меня в голове! Он говолит, что будет меня слушаться, и сплашивает, что ему надо делать.
– Вот так штука! Выходит, шлем установил с Дискеткой телепатическую связь, – сказал Пельмень.
«Наверное, шлем – это автоматический мозг управления кораблем пришельцев. Странно, что он принял нас за своих. Может быть, потому что туманники тоже превращались в роботов и были в скафандрах?» – подумал я и спросил:
– Дискетка, а что он сейчас говорит? Или молчит?
– Он повтоляет, что здет моих ласполязений! – сказала сестра, озабоченно дергавшая на голове шлем.
– А ты спроси у него, что он может, – предложил я.
– Я сплосила, он говолит, что мозет все.
– Врет небось, – убежденно заявил Пельмень. – Давай проверим! Попроси его перенести нас в созвездие Щита. С этим-то он точно не справится. Попросила?
– Поплосила.
– И что он? Не может?
– Он плосит уточнить, что такое созвездие Щита и где оно находится?
– Ишь ты болван какой, таких элементарных вещей не знает! – презрительно изрек Пельмень.
– Откуда ему знать, что мы имеем в виду под созвездием Щита? Названия созвездий у всех цивилизаций разные! – резонно предположил я и попросил Дискетку вообразить звездную карту.
– А она сможет? – усомнился Пельмень.
– В самых общих чертах сможет. Ее мама учила.
– Ну как, получилось? Вообразила? – Пельмень переминался с ноги на ногу от нетерпения.
– Угу! Вооблазила! Он говолит, что тепель ему все ясно и он готовит звездолет к плызку в какое-то там плостланство, – легкомысленно откликнулась Дискетка.
– В гиперпространство? – охнул я.
– Угу! – отозвалась сестренка.
Для нее предстоящий прыжок в гиперпространство казался пустяком, и она забавлялась тем, что рассматривала свое отражение в висевшей напротив зеркальной панели.
– Шлемик сплашивает, мозет ли он начинать отсчет? – спросила она.
– Какой отсчет?
– Сейчас сплошу. Ага, сплосила! Он говолит, что сказет: лаз, два, тли – а потом плыг, и мы узе в гипелплостланстве. Лаз...
– Стой! – закричал я. – Стой! Мы не можем!
