Анна Устинова - Волшебная дуэль
Почувствовав, что ее заметили, птица немедленно скрылась в чаще.
– Подумаешь, событие, – сказал Мишка. – А то мы раньше сорок не видели.
– Ох, в том-то и дело, что видели, – с печальной многозначительностью произнес Хранитель Домашнего Очага. – И как-то чересчур много видели последнее время. Мелькают и мелькают. Спасу от них нет. И на участок лезут. И в дом пытаются пробраться. Не нравится мне это. Ох, не нравится.
Глава ХIII
Избушку нельзя щекотать!
Взявшись за руки, семеро Темных под монотонное бормотание Татаночи закружились в хороводе вокруг медного таза. По зеркальной жидкости сперва прошла легкая рябь, затем волнение стало сильнее и, наконец, в тазу закипело. Теперь колдовское варево едва не выплескивалось из таза. Несколько раскаленных капель попало на ногу поэту-сатирику. Он дернулся от боли.
– Не размыкать цепь, негодяй! – рявкнула на него Татаноча. – Все испортишь.
Козлавр подчинился, внутренне прославляя себя за мужество и стойкость. Жидкость в тазу продолжала бурлить.
– Теперь всем сосредоточиться, – отдала новый приказ старшая ведьма. – Объединяем силы.
Все, по-прежнему держась за руки, придвинулись вплотную к тазу и пристально уставились на его содержимое. Кипение мало-помалу унялось.
– Получается, – радостно прошептал Ничмоглот.
– Тихо, – хором шикнули на него все три ведьмы.
Поверхность снова стала зеркально гладкой, только по ней носились в разные стороны разноцветные огоньки. Тата забормотала новое заклинание, и вот уже вся поверхность покрылась ровным светом, словно экран телевизора. Затем на экране появились очертания предметов. Сперва расплывчато, потом – все четче и четче, будто кто-то настраивал резкость.
– Комната какая-то, – пригляделся к изображению поэт-сатирик.
Ядвига пнула его костяной ногой под коленку передней левой ноги.
– Тысячу извинений, забылся, – проблеял Козлавр.
Картина в тазу тем временем изменилась. В комнату вошел человек и, подойдя к столу, стал что-то сосредоточенно искать.
– Вот теперь действительно получилось, – радостно сообщила Тата. – Это Сил Троевич.
Изображение подернулось рябью.
– Не отвлекаться, держать энергию, – приказала старшая ведьма.
– Ой, не могу, – взмолился Ничмоглот Берендеевич. – Меня защита его так и пробивает, так и пробивает.
– Потерпишь, не маленький, – сказала Ната. – Главное, мы сами его защиту пробили.
Изображение опять прояснилось. Пошарив на столе, маг тяжело опустился на лавку и поднес к самым глазам мятый листочек бумаги. Рука у него заметно дрожала. Какое-то время он читал. Затем поднялся, вытащил из застекленного шкафа несколько баночек и, разведя спиртовку, начал что-то толочь в ступе. Чувствовалось, что каждое движение дается чародею с трудом. Он поработал какое-то время, остановился, отложил пестик и обернулся. Губы его зашевелились.
– Тата, он вроде кого-то зовет, – сказала Луша.
Она не ошиблась. В комнату вошел Веспасиан. Сил Троевич опять начал говорить. Кот кивнул и, превратившись в человека, принялся толочь что-то в ступке, а чародей устало уселся на лавку.
Поверхность колдовского варева подернулась рябью, в тазу булькнуло, и изображение исчезло.
– Не расслабляться, – свирепо прорычала Татаноча.
– Так сил уже, милая, нету, – жалобно простонала Ягуля Янусовна.
– Еще немного, еще чуть-чуть, – нараспев произнесла Тата. – Хочу посмотреть, что этот Сил Троевич там себе наколдовывает.
– Да все одно не поймешь, – сказала Ядвига Янусовна, которая, подобно сестре, уже чувствовала себя на последнем издыхании. – Чересчур далеко.
– Если как следует поднапрячься, можно и приблизиться, – не отступала Тата. – Раз. Два. Три. Со-сре-до-то-чи-лись!
В избушке послышался тихий стон. Силы и энергия у всех Темных и впрямь были на исходе. В тазу вновь проявились Сил Троевич и Веспасиан. Кот пересыпал порошок из ступки в колбу и закрепил получившуюся смесь в штативе над спиртовкой. Некоторое время спустя он перелил готовое снадобье в фарфоровую чашку.
– Напрягаемся и приближаемся, – сдавленным от напряжения голосом проговорила Тата. – Я должна разглядеть этикетки на пузырьках.
Компания Темных застыла в неимоверном напряжении. Стол увеличился в размерах, однако все, что стояло на нем, по-прежнему оставалось не в фокусе.
– Не расслабляйтесь, не расслабляйтесь, – взывала к соратникам старшая ведьма. – Еще немного прибавили. Еще чуть-чуть крупного плана.
«Экран» мигнул. Крупный план получился и даже очень четкий. Однако совсем не пузырьков, а губ чародея, обрамленных бородой и усами. Губы жадно припали к фарфоровой чашке, которую вручил Силу Троевичу кот.
– Разворачиваем, разворачиваем, – режиссировала Татаноча.
Изображение поплыло. В этот момент избушка задрожала, как при землетрясении. «Экран» мигом погас. Медный таз вместе с компанией Темных взлетел в воздух, а затем все они шмякнулись на пол. Жидкость вылилась и со злобным шипением начала испаряться.
– Что у тебя тут происходит? – накинулась Татаноча на Ягулю.
– Эльфы, эльфы, – бросилась к двери Гуля. – Совсем, проклятые, избушку мою замучили!
Остальные следом за Бабой-ягой поспешили на улицу, но там было пусто, тихо и спокойно.
– Попрятались, – развела руками Гуля.
– Какие еще эльфы? Куда попрятались? Откуда они тут взялись? – затормошили ее сестры-ведьмы.
– Эльфы английские, – начала объяснять та. – Сказочник заслал группу на мой участок. Для акклиматизации.
– С какой стати? – удивилась Ядвига. – Что английским эльфам здесь делать?
– Мировое изменение климата, – продолжала объяснять сестра. – Расчеты показали: Гольфстрим меняет течение. Поэтому в Великобритании климат изменится. Что там настанет, точно не помню. То ли холод собачий, то ли жара адская. Но эльфам при любом раскладе не выжить. Поэтому им готовят запасной плацдарм в средней полосе России. Тут вообще никогда ничего не меняется. И вот эти паразиты эльфы наладились избушке моей пятки щекотать, а она щекотки боится. Сами видели, как дергается. Совсем, проклятущие, старушку мою замучили.
– Сказала бы раньше, я бы защиту от них поставила, – с досадой проговорила Татаноча. – А так колдовство испортили на самом интересном месте.
– Да мы все равно уже больше не могли, – вырвалось у Ничмоглота.
– Мочь можно и через «не могу», – отрезала Татаноча.
– Сестренка, но главное-то мы все равно увидели, – вкрадчиво обратилась к ней Луша. – Силы у чародея окаянного уже не те.
– Были бы те, мы бы с вами вообще ничего не увидели.
– Слабеет, – злорадно потерла руки Ядвига Янусовна.
– И, по-моему, болеет, – проблеял поэт-сатирик. – Видели? Лекарство пьет.
– Разглядеть бы еще какое лекарство, – задумчиво проговорила Тата. – Мы бы в два счета с ним справились.
Судьбы решительное нет
Есть окончательный ответ, —
проблеял Козлавр и протяжно, сладко зевнул.
– Пожалуй, в этом ты прав, – согласилась Татаноча и тоже зевнула. – Пошли-ка спать. А то ночь нам предстоит тяжелая.
Разлегшись по лавкам, все Темные моментально заснули. И избушка – тоже, стоя на одной ноге и подогнув вторую, прямо как фламинго. Внутри на разные лады громко храпели Темные, а избушка тихо посапывала и посвистывала печной трубой.
Глава ХIV
Снова ночь на Ивана Купалу
Тимка проснулся из-за того, что лежать в постели стало как-то ужасно неудобно. И к тому же дышать оказалось совершенно нечем, ибо его крепко прижали носом к самой стенке.
– Чугаев, ты что, в темноте кровати перепутал? – недовольно прошептал Тимофей и, выгнувшись, попытался спихнуть непрошеного соседа на пол.
Не тут-то было. Сосед даже не сдвинулся. Зато из противоположного угла комнаты тоже шепотом донеслось:
– По-моему, это не я, а ты, Ружин, перепутал. Брысь с моей кровати!
Тимка окончательно проснулся:
– Выходит, ты, Мишка, в своей лежишь?
– Естественно. На фига мне чужая, – обиженно откликнулся тот. – А вот тебя попрошу уйти.
У Тимки от ужаса выступил холодный пот, он сел и зажег ночник. Рядом с ним в кровати лежал… он сам. Точная копия. Только она, в отличие от него, спала.
– Фу-у, – облегченно выдохнул он. – Мишка, это наши иллюзии.
Чугаев подскочил как ужаленный.
– Тимка! Это значит, что мы проспали!
Тот полез под подушку и вытащил будильник, который спрятал, чтобы звон разбудил его, а не бабушку.
– Проклятие! Видно, когда иллюзия в постель ложилась, то кнопку прижала. Ну, ничего, Мишка. Мы, если и опоздаем, то совсем чуть-чуть. Давай скорей собираться.
Натянув на себя одежду, они осторожно вылезли в окно и понеслись в летних ночных сумерках к дому Сила Троевича. Возле ворот их поджидал недовольный Веспасиан.
