Олег Павловский - Необычайное путешествие Петьки Озорникова
— Молодец! А это соученик твой? — спросил сашин папа, подавая Петьке руку.
— Он тоже в четвертом классе учится, — уклончиво ответил Саша.
— А почему здесь так тихо? — спросил Петька.
— Как «тихо»? — не понял токарь.
— Ну, на заводах обыкновенно такой шум и грохот стоят, что даже разговаривать невозможно, а здесь тишина.
— Где ты такие шумные заводы видел?
Ничего не поделаешь, пришлось Петьке рассказать и Сашиному отцу о своем путешествии.
— Вот оно что! — воскликнул тот. — Интересно! Нет, милый, теперь таких заводов у нас и в помине нет. Шум, как известно, мешает человеку работать, не дает ему сосредоточиться, вреден для нервной системы, а потому он на современных заводах почти полностью устранен, благодаря многим изобретениям. Раньше части станков делались из чугуна и стали. При соприкосновении между ними возникал неприятный для слуха скрежет. Теперь трущиеся части делаются не из металла, а из особых пластмасс, которые по прочности намного превосходят металл. Это раз. Во-вторых, в каждом станке приспособлены шумоустраняющие аппараты-глушители. Места, о которые возможен удар деталей, сделаны из резины.
— А все-таки странно, — сказал Петька, — завод и без шума!
— Для тебя странно, а мы «привыкли»! — усмехнулся сашин отец. — Ну идите, ребята, заговорился я с вами. Работа не ждет. Сегодня у нас особо напряженный день. Мы увеличиваем скорость обработки деталей на десять процентов. Видели — поломка была? Значит, недоучли чего-нибудь. Идите, идите, — подтолкнул он Сашу и пошел к своей группе станков.
«Слушайте, товарищи потомки…»
— Вот мы и дома! — сказал Саша, когда лифт доставил их на шестой этаж и остановился против двери Сашиной квартиры.
— Разве вы не запираете квартиру на замок? — спросил Петька, заметив, что входная дверь была без всякого запора. Дома у Саши между тем никого не было.
— А зачем? — удивился Саша.
— Ну, вдруг… — Петька замялся, — зайдет кто-нибудь.
— И что же?
— И украдет…
— Как украдет?
— Ну, возьмет что-нибудь из квартиры.
— Зачем? — все больше удивлялся Саша.
Петька с трудом объяснил, зачем люди воруют, а Саша, с еще большим трудом поняв его, рассмеялся:
— Этого не может случиться. К чему брать что-то из чужой квартиры, если любую вещь можно взять в магазине и притом новую.
Но Петьку он так и не убедил. Тот остался, как говорят дипломаты, при своем «особом» мнении.
Саша стал показывать Петьке их квартиру. Больше всего Петьку удивил кабинет Сашиного отца. Кроме письменного и чертежного столов, книжного шкафа и телевизора, здесь стояли три мольберта с начатыми эскизами картин.
— Разве твой папа художник? — спросил Петька.
— Нет. До настоящего художника ему далеко. Но на выставке его картины часто отмечают.
— И много он картин нарисовал?
Саша перечислил названий десять.
— А где же все эти картины? — спросил Петька, оглядывая стены кабинета, где висели лишь два портрета — Саши и его матери.
— Есть люди, — ответил Саша, — которые не умеют рисовать. А ведь им тоже хочется иметь у себя дома хорошие картины. У нас работает постоянная художественная выставка. Ее жюри и распределяет картины, поступающие на выставку, среди жителей города. Лучшие из картин идут для украшения общественных учреждений, а самые-самые лучшие передаются в музей. Я тоже учусь рисовать. Папа говорит, что у меня есть способности.
— Ты мне покажешь свои рисунки?
— Конечно, покажу. А вот это наша комната отдыха, — сказал Саша, раздвинув драпри из темнокоричневого бархата вместо двери.
Пол комнаты устилал мягкий ковер. Около окна стоял диван, а по обе его стороны — тумбочки-шкафчики. На одной из них находился большой телевизор, такой же, какой Петька видел в кабинете Сашиного отца, на другой — похожий на радиоприемник, но без диапазонов, аппарат. В стены были вделаны шкафы. Сквозь стеклянные дверцы Петька увидел книги и какие-то коробки из пластмассы различных цветов.
— Что в этих коробках? — полюбопытствовал Петька.
— Книги, — ответил Саша. — Только это не обыкновенные бумажные книги. Их не читают, а слушают.
Саша подошел к шкафу, достал одну из коробок и вынул из нее широкую и низенькую пластмассовую катушку с намотанной коричневой лентой.
— Это Маяковский, — прочитал Саша на этикетке коробки. — Поэма «Во весь голос». Папа и мама очень любят ее слушать. А вот этот аппарат называется магнитофоном, — сказал он, подходя к похожему на радиоприемник ящику.
Саша открыл крышку, Петька увидел несколько блестящих никелированных стерженьков. На одном из них была точно такая же катушка, какую держал в руках Саша, только без ленты.
Саша насадил катушку с лентой на один из стерженьков, повозился несколько секунд, прикрепляя конец ленты к пустой катушке, и включил магнитофон. Зеленым светом вспыхнул «магический глаз» — индикатор настройки. И словно сам поэт вошел в комнату и, обращаясь к своим потомкам, могучим голосом, отчеканивая слова, заговорил:
Слушайте,
товарищи потомки,
агитатора,
горлана-главаря.
Заглуша
поэзии потоки,
Я шагну
через лирические томики,
Как живой
с живыми говоря.
Я к вам приду
в коммунистическое далеко…
— И он пришел… — прошептал Саша.
Экран в небесах
Пока Саша делал уроки, Петька сидел у телевизора. Саша научил его ловить станции и настраивать видимость. Как это было интересно! Вот на экране появился молодой человек и, словно обращаясь к нему, Петьке, отчетливо объявил:
— Выступает ансамбль русской народной песни и пляски.
По комнате разнеслась веселая плясовая музыка, а на экране телевизора несколько парней в широких шароварах, в длинных вышитых рубахах, перехваченных красными кушаками, и в начищенных до блеска сапожках начали выделывать такие коленца, что у Петьки дух захватило от восторга. Когда они кончили плясать и, раскланявшись невидимому зрителю, ушли с экрана, Петька громко захлопал в ладоши. Второй танец исполняли девушки. Мелко перебирая ногами, они звонко притопывали каблучками в такт музыке… А вот к девушкам подбежали парни, подбоченившись, прошли мимо них, взяли девушек за руки, и все вместе они закружились, завертелись в легком веселом танце.
Телевизор ловил все станции, какие брал обычный радиоприемник. Петька повернул искатель. Экран потемнел, и на нем только ярко заблестели какие-то маленькие точечки. Петька услышал увлекательный рассказ о звездах, о Млечном Пути, о планете Марс, на которую уже готовилась экспедиция с Земли… Это передавали зрительную лекцию из московского планетария.
Больше часа провел Петька у телевизора. Вслух смеялся он, смотря и слушая выступление духового оркестра, в котором на тромбоне играл очень толстый и румяный человек, смешно раздувая щеки.
Вошел Саша.
— Ну, уроки выучены. Теперь полетим смотреть кинокартину.
— Так ведь еще рано, — сказал Петька в ответ.
Саша рассмеялся и показал на циферблат часов. Было девять часов вечера. Петька не заметил даже, когда наступил вечер. И не заметил не только потому, что быстро пролетело время, а оттого, что не успело солнце скрыться за крышами домов, как улицы Майска снова озарились ярким дневным светом. Свет струился из окон, из-под карнизов зданий, из фар электромобилей — отовсюду, где только можно было приспособить электролампы дневного света.
С работы пришла сашина мама.
— Куда это вы собрались?
— В кино, — ответил Саша.
— На вертолете?
— Конечно.
— Смотрите осторожнее. Не разбейтесь.
В ответ Саша только вздохнул. А когда подошли к лифту, опросил у Петьки:
— У вас мамы тоже так говорят — не упади, не разбейся, будь осторожен?
— Да, тоже так.
— Мамы, видно, не меняются! — с огорчением произнес Саша.
Лифт вынес ребят на крышу дома. У Петьки чуть закружилась голова, когда он подошел к парапету и глянул вниз. Такой непривычной казалась высота. На плоской крыше в ряд стояли вертолеты открытого и закрытого типа. Ребята выбрали открытый вертолет. Они хотели было уже садиться, как Саша, вдруг нагнувшись, поднял какой-то предмет. Это была самая обыкновенная гайка. Саша принялся ее озабоченно разглядывать.
— Брось, на что она тебе! — нетерпеливо сказал Петька.
— Мне-то она не нужна, — ответил Саша. — Но эта гайка от шасси вертолета. — И полез под вертолет.
— Нет, не от нашего. Придется все вертолеты осмотреть, — огорченно сказал он, вынырнув оттуда.
— Вот еще выдумал — с гайкой возиться! — Кому надо, тот пусть и привинчивает.
