Илья Подольский - Огненная печать
Мама сказала, что искать нахалку бесполезно. Да, это так, но только если искать обычными методами. Большие дяденьки-милиционеры, как только мы обратимся к ним с такой просьбой, тут же посмеются над нами, как над маленькими детьми, у которых отняли погремушки. Итак, надежды на земное правосудие у нас не было…
Видит небо, как я стараюсь раздавить свое отчаяние и не допустить темных мыслей. Где же ты сейчас, моя птица? И как она будет теперь летать, если ее держат в темнице злых и глупых рук?
Нет, мне не справиться с собой, по крайней мере, до тех пор, пока я не поделюсь с кем-нибудь своими чувствами. Мама? Она, быть может, меня поймет, приободрит, расскажет какую-нибудь байку, словом, – поступит так, как подобает хорошему подростковому психологу. Не то, не то все это!
В таком смятении чувств, эмоций и осколков каких-то мыслей я не заметила, как оказалась у порога школы и что уже прошло полдня, и все – впустую.
– Привет, Русалка! – поздоровался со мной Антон, как всегда, восхищенный моими длинными распущенными волосами.
– Честное слово, Красильников, – услышал он вместо привета мое ворчание, – я когда-нибудь их остригу! Перестань называть меня русалкой!
– Отчего вы, барышня, так расстроены? – продолжал он воображать.
– Оттого, сударь, что нет ничего ужаснее на свете, чем когда судьба нагло над тобой смеется, – выговорилась я.
– О! Слушай, давай прогуляем сегодня школу! – внезапно предложил Антон.
– А ты в курсе, чем эта прихоть нам грозит?
– Да, – заговорщицки улыбнулся он.
– Тогда я согласна.
Мы, стоя у самого порога школы, уверенно повернулись и – обратно, на свободу. Как речной песок на зубах, так и чувство вины скрежетало в наших сердцах. Но моя совесть была раздавлена стесненным отчаянием – я боялась представить, что воровка может догадаться о силе браслета, и этот страх был больше, чем чувство вины.
В то время, когда Антон на ходу старательно пытался починить кассету, хорошо прожеванную плейером, я степенно обдумывала то, как расскажу ему о браслете. Ведь меньше всего хотелось сболтнуть чего-нибудь лишнего.
– Кстати, Ева, ты не забыла о своем предсказании? – будто очнувшись, спросил он.
– Нет. Жалеешь, что не сможешь убедиться, правду я сказала или все придумала? – слукавила я.
– Думаю, это мы узнаем от Юрика, – схитрил мне в ответ Антон.
– Вот именно, – гордо сказала я, хотя внутри вдруг появилось сомнение: не обманом ли было ВСЕ ЭТО. Здравый смысл торжествовал… но лишь временно.
Антон захотел отпраздновать починку своей любимой кассеты, и мы решили для начала остановиться в ближайшем кафетерии. Красильников любезно угостил меня всякой сладкой всячиной, которую я терпеть не могу. Однако пришлось ответить на его щедрость и съесть это пресладкое мороженое с орешками, которые то и дело застревают в зубах. Рассказав Антону об Александре Ивановиче, я достала из рюкзака письмо и разрешила ему прочитать.
– Как странно, – удивленно сказал Антон, начиная читать, – мне почему-то знаком этот почерк.
В кафетерии было душно, и я машинально сняла кофту, которую пришлось надеть по маминой вечной просьбе не простудиться (благодаря этой маминой идее фикс я редко болею). Взглянула на руку, где еще вчера красовался браслет… Но – бесполезно даже надеяться: там, чуть ниже внутреннего локтевого сгиба, рука была будто нетронутый лист. Пока Антон читал, я сидела с закрытыми глазами, думая над тем, что же было причиной моих галлюцинаций… Да, я уже почти не верила в свой, как мне казалось, ДАР.
– Значит, я был прав, – дочитав, заключил Антон и отдал мне письмо.
Я подумала, что это письмо – единственное доказательство. Но кто знает, быть может, оно тоже вымышленное.
– Да, благодаря этой древности я получала энергию для возникновения видений, – сказала я так тоскливо, что даже самой стало неприятно.
– А почему ты говоришь «получала»? – спросил Антон и посмотрел на мои голые руки.
– Сегодня ночью браслет украли, – давясь от собственного уныния, вымолвила я. – Прямо из-под носа, представляешь?!
– Нет, расскажи подробней, – как-то строго попросил Антон, и эта его строгость, или, скорее серьезность, помогла мне не раскиснуть. Я собрала все свои речевые силы и рассказала ему о прохвостке по имени Василиса.
– Да уж, здесь действовала профессионалка! – рассмеялся он, когда я закончила возмущаться. – Так ловко увернулась, а хотя, казалось бы, весь обман налицо!
– Вот-вот…
– Ну, старушка ясновидящая, не печалься, – ободрил меня Антон. – Нет, постой-ка. По письму я понял, что ты уже теряла один раз этот браслет. Так вот, может быть, его сиятельство снова вернет тебе потерянный дар.
– Нет, я даже думать об этом не хочу, – пришлось мне возразить. – Ведь Александр Иванович уже предупреждал меня, чтобы я была с ним поаккуратней, но, как видишь, не получилось…
– Что с тобой? – принялся Антон прочищать мне мозги. – Ева, ты ли это? Всегда такая уверенная в себе, а теперь чего? Подумаешь, воровка какая-то прикарманила серебришко. Но разве она сможет разгадать тайну браслета? Для нее это – всего лишь средство наживы.
– Да! Ведь именно это меня больше всего и пугает, – чуть не разрыдалась я. – Антон, нам срочно надо разыскать ее! В самом деле, не ведьма же она, не может ведь она провалиться сквозь землю!
Видимо, я так была взволнована, что остальные посетители кафетерия, сидя за своими столиками, стали коситься в нашу сторону.
– Хорошо, допустим, мы ее найдем, – с холодной рассудительностью продолжил Антон. – Но тогда где гарантия, что она к этому времени не продала кому-нибудь заветное твое украшеньице? Или другой вариант: она попросту не отдаст его тебе. Я хочу сказать, что здесь номер с выпрашиванием, как тогда, в антикварном магазине, может, и не прокатит…
– Все, Антон, довольно, – прервала я его. – Мне, кажется, ясно теперь. Браслет попадает в другие руки не просто так, а по провидению… Возможно, я сделала что-то не так, и магическая связь оборвалась.
– Но в письме сказано, что ты его вечная обладательница, – не мог угомониться Антон.
– Мало ли что мог написать сумасшедший, – сама себе не веря, сказала я.
Мы умолкли, каждый подумав о невозможном, и спустя несколько минут решили покинуть душное, но теплое помещение. На улице волосы раздувал уже похолодевший осенний ветер. Интересно, какая сейчас осень в Поволжье, в местах, где много веков назад обитало древнее сарматское племя?.. Бесполезно: без браслета я не способна сосредоточиться.
Северные горы. Средневековый замок
В кабинете алхимика упругий солнечный свет слабо проникал в высокое готическое окно и вовсе рассеивался, создавая таинственный полумрак. Альфредо задумчиво склонился над вещей доской, загадку которой они с Долорес постигали долгими мучительными столетиями. И теперь, когда открыта ее судьбоносная тайна, нет ли опасности в появлении другой, более сложной тайны. Предметы древности неисчислимы, как неисчислимы загадки их…
Суровая колдунья Долорес, шелестя темным, лоснящимся плащом, стремительно прошлась по широкой зале. Двери кабинета произвольно распахнулись перед ней, и алхимик, не оборачиваясь, пригласил колдунью войти.
– Ты знаешь, Альфредо, как непомерно смущена я тем, что происходит, – тут же сказала она. – Наши подопечные дети теряют с нами связь.
– Знаю, но знаешь ли ты, какова мера твоей вины? – строго произнес алхимик. Вот уже несколько часов он был зол на непокорную Долорес.
– Я лишь хотела обезопасить нас, – проговорила она. – Нет доверия нашим почтительным гостям с восточных земель. Есть опасение, что в их помыслах есть намерение лишить нас преемников, дабы заполучить их себе.
– Ты поступила глупо, Долорес, – ответил ей Альфредо. – Оборвать полет под самыми небесами – значит низвергнуть в пустоту. Дитя уже было готово разгадать тайну древнего украшения, но ты, лишив ее этой возможности, обернула весь замысел к исходной точке. Чего ты боялась? Того ли, что девочка не ко времени станет мудрее, чем ты?
– Даже если это так, Альфредо, – принялась колдунья защищать себя, – то мне удивительна твоя уверенность в Лейле и Эль-Хане. Почему ты думаешь, что они не могут утаить свой замысел?
– Потому, что сами они до некоторого времени пребывали в замешательстве, – объяснил алхимик. – А ты противоречишь себе, ведь они тоже Хранители. К тому же, увеличив психическую энергию, они поступили верно и поистине мудро…
Самолюбивая Долорес рассмеялась:
– Не забывай, кто ты, – предупредила она. – Ты Хранитель Северных земель, и полномочия твои неизменны. К чему тебе иные посягательства? Или ты втайне хочешь завладеть их властью?
Альфредо повернулся к ней лицом и, почувствовав мутность в мыслях ее, спокойно проговорил:
– Все сказанное тобой в этом кабинете – странное лукавство. Ты не запутаешь меня. Будет лучше, если мы придем к согласию, объяснившись друг другу.
