Мачей Войтышко - Синтез
Муанта был глубоко убежден, что он как нельзя лучше знает, в чем должен заключаться истинный неколебимый порядок. «Спокойствие и дисциплина, — говорил он, — повиновение и отсутствие сомнений! Вот идеальный вариант для наших граждан, который мы должны претворить в жизнь!!»
Убедить диктатора в том, что он был жестоким сатрапом, который бесцельно измывался над соотечественниками, оказалось не под силу даже лучшему преподавателю. Властелин стоял на своем: он реализовал трудный, но возвышенный замысел установления полного порядка. Муанту больше злило другое. Хотя его ненавистный антагонист из прошлого и не жил уже пятьдесят семь лет, но за двадцать три года своей деятельности он заслужил такую огромную любовь и уважение народа, что Муанта на каждом шагу наталкивался на след соперника. Его превосходительство невероятно раздражало то, что Рауль вовсе не рвался к власти. Сразу после переворота он уступил Пабло пост премьер-министра, а сам поехал строить школы, своими песнями вдохновляя народ и приобщая его к науке. Хотя потом Рауль и стал президентом, но только для того, чтобы способствовать созданию Совета Наций и максимальному расширению его компетенции. «Одним словом, чтобы увеличивать неразбериху», — прокомментировал диктатор, который нынешнюю политическую организацию, представляющую собой Федерацию Народов Мира, сразу же расценил как исключительно безалаберную и бессмысленную. Тем более, что разделение полномочий между членами Совета было очень странным. Решение принимали те, которые знали данную проблему, а не те, которые были в ней наиболее заинтересованы. Кроме того, существовало очень много кодексов, положений и правил, ограничивающих единоличную власть.
«Обуздывание свободной человеческой инициативы, — вынес приговор Муанта, хотя, конечно, он имел в виду при этом свою собственную инициативу, — приводит к ослаблению индивидуальности!»
*Когда дети уехали, в доме стало пусто. Мама и отец удобно уселись друг против друга и попросили нового робота с заданной хозяйственной программой R-1 принести им сок из черной смородины. Они хотели о многом поговорить. С момента, когда удалось разморозить Марека Торлевского и Муанту Портале и Грасиа, Александр Зборовский был завален работой. Все шло к тому, что совсем скоро человечество пополнится почти тридцатью новыми гражданами, большинство которых составят чудаковатые миллионеры и вообще люди с допотопными взглядами на мир. Мама беспокоилась о судьбе тетки Флоры, приходившей в себя с огромным трудом. «Только такой сильный организм в состоянии выдержать подобную перегрузку. Но что бы было, если бы...»
Беседу прервал звонок. В дверях стояла тетка Флора.
— Поболела — и хватит! — воскликнула она радостно. — Привет, мои золотые! Аль, что-то у тебя слишком темные круги вокруг глаз! А не чересчур ли много ты работаешь? Знаешь, Эва, я всегда была уверена, что и со мной приключится что-нибудь необычное! Но чтобы от пирожных?! Завтра меня показывают по головидению. Я буду давать интервью на тему, что это за ощущения, когда ничего не хочется. Я!!! Доктор Майлер тоже будет там! Очаровательный мужчина. Если бы не он, хорошо бы я выглядела! Он нашел такие способы! Специальная психорегенеративная камера! Необыкновенная, скажу я вам! Послезавтра еду на Луну. А потом на какие-нибудь две недели заскочу к дедушке и бабушке. Может, что-либо передать на остров?
— Сделай одолжение, Флора! — обрадовалась мама. — Я обещала послать им библиографию по древнему Риму.
— А зачем им это? Опять какие-то сюрпризы! Я так часто вспоминаю эти кружащиеся и подскакивающие маслёнки и подберёзовики! А помните, как дедушка и бабушка устроили сад Большерота[9]? Это мне даже понравилось, только там было слишком тихо. Ну хорошо, дай мне эту библиографию. Доставлю ее, вернувшись с Луны. Ох, Луна... Романтичная планета... Жаль, что доктор Майлер не может ехать со мной. Обаятельный мужчина! И отличный специалист! Великолепный!
— Это видно, — сказал Александр. — А он выражал желание ехать?
— Представьте себе, что да! Он поехал бы со мной на Луну — я вижу это по его глазам! Но, к сожалению, он собирается к своей матери куда-то в район экватора. Вернется через месяц, и тогда не знаю... не знаю... быть может...
Тетка закатила глаза и посмотрела в потолок с характерной для нее иронической игривостью.
— Говорю тебе, Аль, со смерти Славека я в разобранном состоянии. Мы не должны слишком долго пребывать в одиночестве, а то начинаем чудить. Вот и я со своей стороны...
Славек, муж тети Флоры, погиб в космическом пространстве во время одной из экспедиций на Сатурн. Авария аппаратуры. По правде говоря, тетя не была близкой родственницей супругов Зборовских, но она издавна дарила своей дружбой их дом. Они знали тетку еще со школы — совсем молоденькой девушкой, которая прогуливалась под руку с космонавтом. Зборовские дружили с Флорой столько времени, что даже не заметили, когда она стала „теткой", и упустили из виду, что это уже десять лет прошло со смерти Славека. И теперь, когда Флора сама так неожиданно прямо начала говорить о своем одиночестве, им стало немного не по себе.
— Видите ли, у меня определенные планы, связанные с поездкой на остров. Я бы хотела познакомиться с этим мальчиком — Мареком. А вы, я говорю про Институт, решили, что будет с Мареком дальше?
Зборовский внимательно посмотрел на тетку.
— Нет. Пока что я отправил его на каникулы. А когда он вернется, тогда подумаем.
— А я не могла бы... Вы бы позволили мне взять его на свое попечение?
Зборовский не совсем знал, что ответить. Наконец, он справился с застрявшим у него в горле комком.
— Не знаю. Я не могу решать. Мы думали, может, он сам... Это уже большой мальчик. Тут нужны какие-то юридические основания.
— Юридические основания имеются! — с триумфом заявила тетка. — Я искала в архиве. По всему, Славек был правнуком брата матери этого мальчика.
— Как ты до этого додумалась? — с изумлением спросил Александр.
— Все очень просто, — объяснила Флора. — У его матери была та же самая фамилия, что у меня и Славека.
Супруги Зборовские посмотрели друг на друга. Тетка Флора со времени замужества носила фамилию Ковальская[10].
Часть пятая,
или
Остров и грот
— Здравствуйте, здравствуйте, дорогие!
— Эля, ну и выросла же ты!
— Петрусь, почему ты нас не представляешь? Долг мужчины...
— Извини, дедушка, но я здоровался с бабушкой. Это Марек Торлевский.
— Мы слышали о тебе, Марек, все только самое хорошее. Надеемся, что...
Дедушка вдруг замолчал и начал так внимательно приглядываться к мальчику, что тому стало не по себе.
— Послушай, старик, — сказал дедушка внезапно изменившимся голосом. — Ты знал Артура Зборовского?
— Конечно. Артур Зборовский сейчас... то есть был защитником команды «Ураган».
— Вот видишь, видишь! — вскричал дедушка, обращаясь к бабушке. — Я говорил тебе, что откуда-то знаю его! И только когда я его увидел, меня осенило!
— Вы меня знаете? — обрадовался Марек. — Может, вы знали моего папу?
— Только не хлопнись в обморок, старик, когда услышишь правду. — Дедушка почесал лысину. — Боюсь, что тебя ждет потрясение.
— Я понемногу привыкаю к потрясениям, — ответил Марек. — Мне даже кажется, что я знаю, кто такой Артур Зборовский.
— И ничуть не ошибаешься, старик... Этот стоящий перед тобой покрытый морщинами субъект в возрасте, что ни говори, девяноста четырех годков называется Артуром Зборовским. И прошу тебя только не говорить мне, что я совсем не изменился! Я не выношу дешёвых комплиментов.
— Фантастическая встреча! — согласилась бабушка. — Вы играли в одной команде?
— Нет, он играл в «Молниях», — ответил дедушка. — Противник. Он был отличным вратарем и держал команду в ежовых рукавицах. Если бы не он, все давно бы разбежались. Только нам они проигрывали, и то не всегда.
— Но у вас есть... были переростки! В «Урагане» всегда играли несколько второгодников. А Казику Сумику, наверно, лет семнадцать!
Дедушка стал серьезным.
— Профессор Казимеж Сумик умер в возрасте восьмидесяти трех лет. Он работал микробиологом в Антарктиде, и врачи не успели вовремя заменить ему сердце. Честно говоря, я не помню, был ли он старше меня. Может, и был. Вроде на год. Теперь ты мог бы ему это простить, правда?
— Я должен привыкнуть ко многим вещам. То, что я вас встретил, меня очень обрадовало. Значит, некоторые мои знакомые еще живы. Может, я встречу ребят из класса, из команды...
— Думаю, несколько человек найдется. Но немного. Ведь тебя показывали по головидению! Поэтому если кто-нибудь припомнит, то сможет видеофонировать в Институт. Поищем вместе, ладно?
— Конечно! Спасибо вам.
