Вольфганг Хольбайн - Лабиринт
— Нам надо снова спуститься вниз, — предложил Том. — Здесь мы точно не найдём дорогу в замок.
Всех пугала сама мысль о том, что им снова предстоит спуститься в мрачный лабиринт и бродить по бесконечным туннелям и коридорам. Но то, что подстерегало их по ту сторону чёрной скалы, пугало куда больше. Ребекка молча присоединилась к Тому, когда он повернул обратно. Её рука всё ещё сжимала кулон. Странно, но он не остыл, а, наоборот, стал горячее.
Том, ускорив шаги, обогнал остальных — и вдруг резко остановился. Ребекка слышала, как он с шумно вздохнул, но через мгновение и сама испуганно вздрогнула. На лестнице, по которой они поднялись сюда, кое-кто был.
На верхней ступеньке сидела, злобно сверкая глазами, огромная серая крыса. Она не двигалась с места, не пыталась убежать, когда Том, воинственно расправив плечи, направился к ней.
— Я бы не стала этого делать, — сказала Таня.
— Почему? — спросил Том. — Ты думаешь, я боюсь одной-единственной крысы?
— Одной крысы, может, и не боишься, — ответила Таня. Она посветила фонариком дальше.
Две следующие ступеньки были видны, но остальные полностью скрылись под серой копошащейся массой. Но больше напугало Ребекку другое: крысы хоть и щурились от яркого света, но не делали ни малейшей попытки убежать. Её тайное оружие — её единственное оружие — потеряло свою силу.
Том отступил назад и, обернувшись, испуганно вскрикнул. Теперь крысы появились и позади них, да не одна, а сотни и тысячи! Куда ни погляди — копошились и шныряли крысы, поглядывая на ребят чёрными, полными ненависти и злобы глазами, их маленькие ушки подрагивали, а голые хвосты хлестали из стороны в сторону.
— О нет! — захныкала Саманта. — Это… конец!
— Заткнись! — приказал Том. — Если бы они хотели напасть, они бы уже давно это сделали!
Может быть, он и прав, но всё же страх от увиденного сковал Ребекке горло.
— Возможно, они всё это время не трогали нас, — сказала Таня, — чтобы мы вышли именно туда, куда им надо.
— Да, чтобы нас спокойно сожрать, — голос Саманты дрожал от страха.
Между тем кулон Ребекки уже почти обжигал шею — так он нагрелся. Она дотронулась до него — и тут же крысиная армия расступилась, образуя узкий коридор, который вёл прямиком к другому концу огромной пещеры.
— Что… что п-п-происходит? — спросила, заикаясь, Саманта.
Вместо ответа Ребекка медленно двинулась вперёд. Том и Таня шли позади, а остальные медлили, — пока с лестницы не прибежала крыса, намереваясь цапнуть Саманту за ногу. И хотя она не укусила, Саманта испуганно завизжала и тут же вместе со своей свитой поспешно присоединилась к Ребекке.
Они медленно шагали по живому коридору. Было жутковато ощущать на себе взгляды тысяч и тысяч крыс, и с каждой минутой страх нарастал. По какой-то причине крысы решили их не трогать, — но долго ли это будет продолжаться?
Они пересекли огромную пещеру и увидели лестницу, круто уходящую вниз. Отдельные ступеньки были очень большими, и по ним приходилось спускаться с большой осторожностью. Немного погодя лестница расширилась и перед ними открылась новая, более просторная пещера, наполненная таким же жутковатым серым светом.
Крысы были и здесь — их, наверное, были миллионы, от них даже пол шевелился, как живой! Кроме этого, вся пещера была завалена мусором: рваные пакеты от кукурузных хлопьев, пустые консервные банки, грязные пластиковые бутылки, картонные коробки, какие-то тряпки, сломанные транзисторные приёмники и обрывки от постеров, колёсные колпаки и смятые банки от кока-колы, пустые коробки из-под пиццы и старые телевизоры без внутренностей — короче говоря, было такое ощущение, что они набрели на огромную подземную свалку. В глубине пещеры высилась целая гора из мусора.
Крысы, шедшие за Самантой, со злобным шипением гнали их вниз.
Как только ребята дошли до конца лестницы, крысы расступились, образовав перед ними живой коридор, ведущий как раз к подножию этой огромной горы мусора. Ребекка охотно сбавила бы темп (да что там — повернулась бы и побежала во все лопатки!), но крысы не давали ей сделать этого, а, наоборот, всё настойчивее теснили её, заставляя идти быстрее.
Наконец они оказались у подножья мусорной кучи — высотой семь-восемь метров, состоящего из невообразимого скопища немыслимых отходов, — и Ребекка остановилась. Осколок зеркала между тем так нагрелся, что обжигал шею, и Ребекке пришлось держать его в руке. Её сердце колотилось так, что чуть не выпрыгивало из груди. Она пока не знала, зачем крысы её сюда привели, но чувствовала, что это ничего хорошего ей не сулит.
Верхушка огромной мусорной горы начала дрожать, и разный хлам посыпался под ноги ребятам. Тут же со всех сторон подскочили крысы и аккуратно водворили мусор обратно, — причём именно в те места, откуда он упал. То, что для Ребекки и остальных было ненужным и даже вызывающим отвращение мусором, для крыс оказалось большой ценностью.
Сверху послышался шорох, там что-то зашевелилось. Ребекка подняла голову и вскрикнула: на самой вершине мусорной горы она увидела осколок Чёрного Зеркала величиной в две ладони. А маленький кусочек зеркала, зажатый в её руке, так раскалился, что невыносимо жёг кожу.
Чёрный осколок! Это был кусочек разбитого зеркала, за которым заточён Пэр Андерматт! Помимо своей воли она подошла поближе к мусорной пирамиде и остановилась, когда несколько крыс с угрожающим шипением преградили ей дорогу.
Наверху, рядом с осколком, появилась огромная крыса, которую Ребекка сразу узнала, несмотря на большое расстояние. Её умные глаза, светившиеся коварством и жестокостью, внушали непреодолимый страх. Именно эта крыса укусила тогда Ребекку, и именно её она видела на кухне и в своём видении.
— Теперь, когда ты увидела наши сокровища, — прошипела крыса, — вы все умрёте!
Ребекка от изумления широко раскрыла глаза. Крыса… говорила с ней?
— Ты… ты можешь говорить? — пробормотала она.
— А? — переспросил Том, стоящий за её спиной. — Ты с кем разговариваешь?
— Вы не должны были приходить сюда, — продолжала крыса. — Я тебя предупреждала! Никому не заполучить наших сокровищ!
— Ваших… сокровищ? — в недоумении переспросила Ребекка.
Она не понимала, о чём говорит крыса. Здесь ведь не было никаких сокровищ. Только мусор.
Том, Таня и остальные девочки, видимо, понимали ещё меньше: они таращились на неё так, будто она свихнулась. Скорее всего, она была единственной, кто мог слышать крысиный голос.
Может быть, всё дело было в зеркальном осколке или в том, что её укусила эта самая крыса, а может быть, из-за того и другого.
Но времени на то, чтобы объяснять спутникам своё странное поведение, не было. Крыса буквально буравила её взглядом.
— Вот это и есть ваше сокровище?
Ребекка показала на мусор.
— Никто у нас его не отнимет, — сказала крыса. — И вам здесь не место! Это наш мир! Мы вас ненавидим!
— Но почему? — удивилась Ребекка. — Мы ведь вам ничего не сделали!
— Вы убиваете, — ответила крыса.
— Убиваем? Кого?
— Нас, — прошипела крыса. — Многих уже убили. Тысячи. Тысячи тысяч.
— Но это… это неправда! — стала оправдываться Ребекка. — Мы никого не убивали!
Насколько она знала, ни одна крыса серьёзно не пострадала в схватке на кухне, которую устроила Оса с метлой.
— Многие убиты, — упорствовала крыса. — Тысяча тысяч, умноженная на тысячу.
— Это миллиард, — подсчитала в уме Ребекка.
Она испугалась этой цифры, но потом поняла, что под этим выражением крыса подразумевает «многие».
— И многие тысячи из вас должны умереть, если вы придёте сюда, — продолжала крыса. — Никому не украсть наших сокровищ!
— Но это же никакие не… — начала было Ребекка, но вовремя прикусила губу и уже спокойнее сказала: — Ты ошибаешься. Всё это… — она снова показала на гору, — не имеет никакой ценности, поверь мне. Никто сюда не придёт, чтобы это у вас отобрать.
— Послушай, у меня галлюцинации или ты действительно разговариваешь с крысой? — раздался сзади насмешливый голос Саманты. — Она совсем, что ли, чокнулась?
— Заткнись, — пробормотал Том, — немедленно!
Ребекка слушала только вполуха. Обычно Саманта действовала ей на нервы, но в данную минуту ей было не до того. У неё были другие заботы, например остаться в живых…
— Ты лжёшь, — шипела крыса. — Все хотят получить наше сокровище. И потому нас убивают.
— Но никто… — начала Ребекка и осеклась, так как вдруг вспомнила о том, что рассказывала Оса.
— Ты говорила, что многие из вас были убиты. А когда это случилось? Давно, не так ли?
— Мы ничего не забываем, — прошептала крыса. — Тысяча тысяч лет, но мы не забыли.
— Наверное, это было всё-таки двадцать лет назад, — пробормотала Ребекка.
