Крис Вудинг - Отрава
Неужели это происходит с ней на самом деле? Не может быть. Ведь все совсем как в сказках об эльфах из книг Паруса! Чуть ли не в каждой истории о приключениях какого-нибудь героя обязательно упоминалась загадка, узел, который непременно нужно было распутать, чтобы пройти через охрану или победить врага. Но это же все вымысел! Такая же выдумка, сюжетный ход, как злые короли или счастливый конец.
– Зачем? – спросила Отрава. – Зачем? – отозвался Минога. – Ты не в том положении, чтобы спрашивать «зачем», дитя мое.
Девушка нахмурилась, пристальнее вглядываясь в огонь.
– Я всего лишь хочу понять, – сказала она. – Зачем нужны эти загадки? Если уж можете помочь мне, то помогите. Думаю, вы и так знаете, о чем я хочу спросить. А если хотите повесить меня к себе на стену, то я все равно вряд ли смогу вас остановить. У меня есть деньги. Может, я лучше вам заплачу? Мы оба выиграем. А какой толк от загадки?
Некоторое время Минога молчал. Когда он ответил, уверенности в его голосе поубавилось.
– Ты выслушаешь загадку или нет? Можешь уйти сейчас, если хочешь, но когда услышишь загадку, пути назад уже не будет.
Отраве этот ответ отнюдь не понравился, но все-таки правила игры устанавливал хозяин дома.
– Я хорошо отгадываю загадки, – сказала она.
– Посмотрим, – ответил Минога и произнес:
На зов владычицы морской
стекаются все волны,
Взойдя, не падает она, ныряя
в зыбкий омут.
– Луна, – тут же ответила Отрава. – Это же легко.
– Не думай, что это так просто! – провыл Минога и, повернувшись к девушке, вцепился своей холодной, мертвой рукой в ее запястье.
Отрава не удержалась и вскрикнула, увидев его разложившиеся глазные яблоки. Ссохшаяся, белая, как кость, кожа туго обтягивала череп, сломанная челюсть косо свисала набок. Вместо носа был лишь хрящ, который держался на лице благодаря нескольким уцелевшим мышечным волокнам. Из-под капюшона выбивались спутанные грязные волосы. Девушка попыталась вырваться, но Минога держал ее мертвой хваткой. От него пахло сыростью и гнилью, вонь была настолько сильной, что Отраве хотелось зажать нос.
– Посмотри на меня, – прошипел Минога, но Отрава не послушалась. – Когда-то я был таким же, как ты. Молодым, высокомерным… Думал, что знаю, как устроен мир. Я вижу в твоих глазах, Отрава, я вижу, ты думаешь, что очень умна. Я тоже так думал. Мне казалось, я настолько умен, что смогу перехитрить русалку. А ты знаешь, как поймать русалку, Отрава?
Девочка зарыдала от страха, но выдавила из себя:
– Загадкой… – Верно. Их можно приманить загадкой. Я думал, что могу плавать в ее реке, а когда она под– плывет ко мне, то обману ее загадкой и вытащу на берег. Тогда она станет моей женой и будет подчиняться мне до конца жизни. Разве это не здорово?
– Она утопила вас… – Я неправильно загадал загадку, – ответил Минога с ненавистью в голосе. – Сколько сказок, сколько легенд – и ни в одной ничего подобного! Она была прекрасна, так прекрасна… Но у меня было в запасе столько загадок, а она так быстро отвечала… Я забыл всего одну строчку… – Минога выпустил девушку, она отняла руку и прижала к груди. К счастью, старик в отчаянии склонил голову, и капюшон снова упал ему на лицо. – Тогда она превратилась в чудовище, показала свое истинное обличье: зубастое чудовище с острыми когтями. Да будут прокляты все эльфы! Да, она утопила меня. Но это был еще не конец. В реке эльфов и смерть не смерть. Спустя много недель я сбежал от нее, когда еще один несчастный глупец решил испытать судьбу. И вот я пришел сюда и живу здесь, загадывая свои загадки. Река эльфов что-то делает с тобой, дитя мое. Я думал, что все это знаю, но, как и ты, на самом деле не знаю ничего.
Отраву била дрожь, но Минога словно бы съежился в своем кресле, поэтому она уже не так сильно его боялась. Ей отчаянно хотелось выбраться из этого дома, но оставалось еще кое-что.
– Я разгадала вашу загадку, – сказала девушка. – Теперь ответьте на мой вопрос.
Минога как будто осел и поник, став маленьким и хрупким.
– Три дня иди на север, нока не увидишь высокую башню на холме. Оттуда иди на запад еще день. Тогда найдешь Перекресток.
– Переход? – переспросила Отрава. – Королевства во многих местах пересекаются. Если следовать правилам, то человек сможет проникнуть из одного королевства в другое.
– И я попаду в королевство эльфов через этот Перекресток? – спросила Отрава.
– Зависит от того, – сказал Минога, злорадно усмехнувшись, – поймает тебя она или нет.
ДОМ КОСТЯНОЙ ВЕДЬМЫ
– Вот, – сказала Отрава, протягивая монеты. – Два серебряных соверена за помощь и третий за то, что ты вывез меня из Крепости. Ты их заслужил. Брэм позволил ей положить монеты в широкую ладонь и подозрительно оглянулся через плечо на полуразрушенный домик на вершине холма. В ясном и холодном вечернем свете он стоял как обрубок посреди окружающей зелени.
Отрава сомкнула его пальцы рукой и тоже обернулась, проследив за его взглядом. Легкий ветерок шевелил на плечах ее темные волосы,
– Надо полагать, ты не соблазнишься четвертым совереном, если я попрошу тебя проводить меня дальше? – сказала она, и ее слова были шуткой лишь наполовину.
– Ни за какие сокровища королевства я туда не пойду, – ответил Брэм, бросая монеты в кошель на поясе. Он рассеянно похлопал по голове своего крокоящера, поправил шляпу и нахмурился. – Я бы попробовал тебя переубедить, но знаю, что это бесполезно.
Отрава виновато улыбнулась.
– Ну, хоть скажи мне зачем, – сказал он. – Раз уж мы больше никогда не встретимся, скажи – зачем?
– Эльфы похитили мою сестру, – ответила Отрава. – Я пытаюсь ее вернуть.
– А… – протянул Брэм. По тому, как он это произнес, Отрава видела, что он понял.
Они долго стояли молча и смотрели на дом. Он был громадный, и, казалось, гнулся под собственной тяжестью. Искореженная груда покосившихся шпилей и балконов, закоптелые окна и почерневшие коньки крыш. И весь дом как будто рос на глазах, принимая угрожающие размеры, и вершина становилась больше основания. Даже при дневном свете создавалось такое впечатление, словно дом терпеливо выжидает, когда же следующая жертва переступит его порог. Вокруг кто-то соорудил кривую ограду. Ее контуры выделялись на фоне синего неба, и даже издалека было видно, что сделана она не из дерева, а из какого– то другого материала, который Отрава не смогла узнать. Итак, это был Перекресток – мост между королевством людей и королевством эльфов.
А в доме ждала Мэб, костяная ведьма. «Мэб охраняет врата, – вспомнила девушка слова Миноги. – Она слепа и глуха, но зато чует твой запах. И у нее есть две собаки, которые разорвут тебя в клочья, если только попадешься им. Будь начеку, дитя мое. Она всегда высматривает незваных гостей. Ей нужны твои кости».
– Что мне делать? – спросила тогда Отрава. – Ты должна войти в дом в полнолуние и уйти
в полночь на следующую ночь, – прошептал Минога. – Тогда попадешь в королевство эльфов.
Главное – остаться в живых. И не пытайся уйти до времени. Знаешь ли, между королевствами живут такие… существа… С ними лучше не встречаться. – Мертвые, истлевшие черты сложились в гримасу, которая, видимо, означала улыбку. – Пока светит солнце, о Мэб можешь не беспокоиться. Но собаки никогда не спят. Они всегда настороже.
Девушка пыталась выяснить еще что-нибудь, но Минога ничего ей не сказал, и она ушла, не желая ни минуты больше оставаться рядом с этим гнилым чудовищем. Вернувшись к Брэму, Отрава предложила ему третий соверен, если тот отвезет ее к Перекрестку. Там они должны были распрощаться. Она попытается попасть в королевство эльфов, а Брэм останется здесь.
И вот настало время прощаться. Отрава вдруг почувствовала необъяснимую грусть оттого, что больше никогда не увидит этого сварливого немолодого человека. За все время, какое они путешествовали вместе, она очень к нему привязалась, даже больше, чем к Парусу. Ведь Брэм был рядом с ней во время ее первого приключения, когда она делала свои первые шаги в мире, о котором читала только в книгах. И даже несмотря на то, что она платила ему за помощь, Отрава чувствовала, что Брэм взял последние два соверена про– сто потому, что знал: она не нуждается в милосердии. Он не хотел оставлять ее на растерзание Крепости, поэтому предложил ей сделку, которая бы не ущемила ее гордости. А Отрава была уверена, Брэм сделал бы все и просто так, стоило ей попросить. Но, опять же, она платила ему, чтобы не чувствовать себя в долгу. В любом случае, Брэм стал ее другом, и теперь она будет скучать по нему.
– Ну, что ж, – сказала Отрава, взглянув на солнце, которое начало клониться к закату. – Мне пора идти.
Луна уже поднялась на западе – идеально круглая, она, как призрак, свисала с небес. Брэм вытащил из телеги котомку и вручил ее девушке. На его лице появилось выражение, которого Отрава прежде не видела: что-то среднее между печалью и разочарованием. Она знала, как он ненавидит эльфов. Брэм думал, что отпускает Отраву на верную гибель. Наверное, ему казалось, что он в состоянии ее защитить, поэтому он так не хотел, чтобы девушка уходила.
