Nora keller - Король звезды
— Я постараюсь…
В доме послышались шаги, и на пороге появилась Марта. Рядом, важно распушив хвост, шёл толстый рыжий кот.
— Томас сказал, у нас гости, — довольно улыбаясь, проговорила старушка.
— Так прямо и сказал? — Бен поднялся, опершись на палочку.
«Что с тебя взять, с глухого!..» — фыркнул кот.
— Здравствуйте, миссис Эдисон! — Карл быстро встал со скамейки.
— Идём в дом, чай уже готов.
Чай у Марты был удивительный: клубника, апельсин, васильки, вишня, лимон и жасмин, корица, ромашка и мята… Лето, заваренное в чашку… Они пили чай с печеньем и говорили о том, что осень обещает быть тёплой, а зима, напротив, холодной, что огурцов уродилось столько — только банки успевай закрывать, а следующий год должен стать яблочным… Томас дремал, лениво растянувшись на коленях хозяйки. За окном начался мелкий дождик…
Карл смотрел, как крошечные капельки барабанят по стеклу и тут заметил на стене, полуприкрытые прозрачным тюлем, разноцветные камешки на тонких кожаных верёвочках.
— А это… — начала старушка, обрадованная его заинтересованностью. — Мой внук гостил у меня летом… Давно, когда ещё в школу не ходил. И насобирал много камешков, и откуда только такие нашлись здесь! Но у детей ведь глаза особенные… Я раньше эти камешки в банке берегла, а потом подумала — мне ведь не так долго жить осталось, пусть других порадуют. Вот, сделала из них амулеты… И Бену такой подарила!..
Бен достал из ворота рубашки шнурок с камешком цвета морской волны.
— Хочешь, выбери себе тоже, — щедро предложила старушка.
— …Я не для себя… — замявшись, пробормотал Карл. — Хотел подарить потом одному человеку…
— Ну, выбери для него.
Юноша поднялся и обвёл взглядом амулеты.
— Можно, я возьму этот? — он снял с гвоздика шнурок с прозрачным камнем, похожим на горный хрусталь.
— Конечно, бери, какой нравится!.. Жалко, защитной силы в них совсем нет — не осталось у меня сил для такой магии. Теперь только память в этих амулетах.
— Память — тоже хорошо, — тихо отозвался Бен.
Они пили чай, пока дождь не закончился. Потом пошли провожать Карла. Зелень в саду сияла, покрытая бисеринками капель, воздух был наполнен свежестью, какая бывает после дождя. Бен, Марта и даже ворчливый Томас дошли с ним до калитки. Выйдя на дорогу, Карл махал им рукой. Внутри было и радостно, и грустно: почему-то ему казалось, одного из них он видит в последний раз…
Дела были закончены, нехитрый багаж — старый рюкзак — стоял у стены. Никто больше не пытался вытереть его мантией разлитое по полу варенье, и палочка спокойно лежала между книгами и конспектами. Теперь он был старшим. Но Карлу хотелось надеяться, что дело не только в возрасте.
«…Учиться видеть свою тьму и свой свет, учиться оберегать других от своих туч и дарить им своё солнце. И когда сердце засияет подобно звезде…» — он часто вспоминал слова волшебника. Тогда он ответил, что в сердце его больше туч… Но после встречи с Беном решил, что не имеет права на такие ответы. Бен пытается бороться с собой, и он должен бороться. «Неизбежна только одна война — война с самим собой…» Сказать: «В моём сердце больше туч», — и уйти, опустив руки, легче всего. Но, как и Бен, он не имеет права на бегство, потому что это тоже будет предательством.
В последний день он сидел на подоконнике и слушал тихую музыку Софи. Все вещи были уже собраны, завтрак съеден. Он так ничего ей и не сказал, потому что всё ещё надеялся выжить. Но когда, попрощавшись, шёл по коридорам приюта, невольно представлял, что значит никогда сюда не вернуться…
С верхней ступеньки его окликнул Тэд. Карл поднялся по лестнице и вопросительно посмотрел на юношу.
— Слушай, мы уже попрощались… Просто я хотел… — Тэд замялся. — Ну, я только тебе хотел сказать… То есть не сказать… Вот, держи!.. — выпалил он, протягивая продолговатый белый конверт.
— …Спасибо… — немного растерянно протянул Карл. — А что там?
— Посмотри, — Тэд вцепился в подлокотники кресла.
Карл открыл конверт и достал оттуда… билет на футбольный матч.
— У меня тоже такой есть! — затараторил Тэд. — Я два купил: тебе и мне! Мистер Картер зарплату дал — и я купил!.. Ты пойдёшь со мной?
— …Конечно, пойду… — поговорил Карл, глотая подступившие к горлу слёзы. — Спасибо…
— …Ну, давай, а то опоздаешь на свой поезд!.. — смутившись, поторопил его Тэд.
— …Да…
Карл медленно спустился по лестнице, гадая о том, что изменило Тэда. Потом снова посмотрел на билет и убрал его в рюкзак. Теперь он знал, что точно вернётся сюда. И это было хорошо…
Когда он пришёл на платформу 9 и ¾, красный экспресс уже начал заполняться первыми пассажирами. Но цвет вагонов, пожалуй, был единственным, что радовало глаз в этой картине. Ни радостных приветствий, ни шумных прощаний не слышалось больше под окнами Хогвартс-экспресса. Ученики прощались с родителями в начале перрона и стройными рядами шли к поезду. За порядком следили старосты и их помощники с чёрными повязками на рукавах. Заметив Карла, Кребб и Гойл дружно преградили ему дорогу:
— Ты одет не по форме.
— Мантия в рюкзаке, — устало объяснил Карл.
— В Хогвартс-экспресс запрещено садиться в джинсах.
— Кем запрещено?
Они стали называть фамилии, хорошо известные Карлу по библиотеке в замке Уилтшира. Он слушал, слушал, а потом спросил с горькой усмешкой:
— Может, вам показать пропуск?
— Какой пропуск? — не поняли ребята.
Он коснулся рукава, но тут голос за спинами Кребба и Гойла произнёс:
— Оставьте его.
Они расступились, пропуская Драко вперёд.
— Спасибо, — коротко поблагодарил Карл.
Но Драко не услышал слов благодарности, глаза его горели холодным, бессильным гневом. Прошло время, когда он мог угрожать этому выскочке побоями, разговором с отцом, исключением из Хогвартса. Теперь отец его был на свободе только благодаря милости Тёмного Лорда, приказ которого Драко так и не сумел выполнить.
А Карл, пристально смотревший на Драко, вспоминал свой последний разговор с Беном. Разговор, к которому они шли шестнадцать лет. Если бы у них с Драко было больше времени, может, когда-нибудь и они смогли бы поговорить так…
Найдя свободное купе и усевшись поближе к окну, Карл смотрел, как забираются в вагоны последние пассажиры, как начинает двигаться здание вокзала, мелькают крыши домов, пустыри, леса, поля… Что бы ни случилось с ним дальше, никогда уже первого сентября он не сядет в красный экспресс… За шесть лет он так и не научился любить свою школу, но именно сейчас понял, как сильно ему будет не хватать старого замка с его большими аудиториями, двигающимися лестницами, подземельями, озарёнными тусклым зеленоватым светом…
«У меня есть ещё год. Это не так мало», — сказал себе Карл и, порывшись в рюкзаке, достал книгу в потрёпанном переплёте.
Всю дорогу он читал. Его не потревожили ни весёлые голоса из соседних купе, ни дребезжанье тележки, нагруженной сладостями. В Хогвартс-экспрессе больше не было ни веселья, ни сладостей. В середине пути к нему заглянули ученики с чёрными повязками, ещё раз сделали замечание протёршимся джинсам и спросили, что за книга у него в руках. Он показал переплёт и прочитал название: «LumosSolem: К вопросу о способах передачи энергии». Название им не понравилось.
— Эта книга запрещена. Ты должен сдать её!
— Куда сдать? — не понял Карл.
— Нам!
— Но я не могу отдать вам книгу, она принадлежит не мне.
— А кому?
— Не важно. Главное, что не мне и не вам. Но если вы говорите, что она запрещена, я не стану её читать. Когда мы приедем, я передам её профессору Снейпу.
Это имя их успокоило. Правда, они пообещали проверить, действительно ли он отдаст книгу директору. Карл кивнул. Когда они ушли, он снова нашёл страницу, на которой остановился, и продолжил чтение.
Часом позже зашёл Амикус Кэрроу, за его спиной клубилась холодная чёрная тень.
— Здравствуй, Вильгельм, — сказал Пожиратель Смерти, заметив ворона. — Давно не виделись. Жаль, этого времени тебе не хватило, чтобы умереть.
На Карла Кэрроу только посмотрел. Ни человек, ни дементор ничего не сделали ему. Первого останавливала чёрная змея на руке юноши, второго — чёрная тень за его плечом…
До конца пути больше никто не приходил. Когда вдали показались огни станции, Карл переоделся, взял рюкзак, посадил на плечо ворона.
— Не сердитесь на него, полковник, — тихо сказал Карл. — Он думает, вы сумели продлить себе жизнь, спрятавшись в этом теле. Он завидует вам…
«Меня не волнует ни его мнение, ни твоё…» — ответил ему хриплый, простуженный голос.
С того дня, как полковник ушёл один бродить по городу, его отношение к Карлу изменилось. Карл не мог понять причин таких перемен, а на вопросы Вильгельм фон Дитрих не отвечал…
