Nora keller - Король звезды
На Востоке говорят, человек проживает много жизней. Рождение за рождением он идёт по своей дороге — то двигаясь вперёд, то оступаясь и делая шаг назад — идёт в поисках самого себя. Он учится видеть свою тьму и свой свет, учится оберегать других от своих туч и дарить им своё солнце. И когда его сердце засияет подобно звезде, ему дают имя — Король Звезды…
Карл, тихо слушавший волшебника, приложил руку к груди.
— …Может, тот человек ошибся… Моё сердце… не такое… Туч там, наверное, всё-таки больше…
— Ты ведь понимаешь, дело не в том человеке, дело в тебе.
— Понимаю… Но мне страшно… Началась война… Он сказал, война неизбежна… Те, кто обладает меньшим, всегда будет стремиться получить большее. А те, кто обладает большим, всегда будет желать ещё большего… Тогда какой смысл…
— Неизбежна только одна война — с самим собой. Только в ней можно победить, во всех остальных войнах ты обречён на поражение.
Карл разглядывал пыльцу, оседающую на дне пиалки… Потом тихо сказал:
— От ваших слов мне то радостно, то грустно…
— Одни мой знакомый индийский философ сказал: «Радость — это любовь к тому, что есть. Печаль — это любовь к тому, чего нет». Но суть всего одна — любовь.
— Да… — эхом откликнулся Карл.
Он снова замолчал на несколько минут, а когда поднял глаза — в них был почти прозрачный осенний свет.
— Вы ещё долго пробудете в Англии? — спросил он волшебника.
— Нет. Этот вечер последний. Мне нужно вернуться на Восток, побродить по пустыням, по которым ходил Гайтана…
— Гайтана? — с удивлением переспросил Карл. — Великий волшебник, который не успел найти своего Короля Звезды?
— …Гайтана нашёл Короля Звезды… — медленно произнёс Дала Вонгса, и взгляд его затуманился. — Но у них оказались разные дороги…
Карл, затаив дыхание, смотрел на сидящего перед ним человека: на мгновение он не увидел, нет, скорее почувствовал — бесконечную боль, сжимающую старое сердце. Потом видение исчезло, но воспоминание осталось… Белая молния боли…
— Спасибо вам… — почти шёпотом проговорил юноша. — Вы были добры ко мне… С самой первой нашей встречи… Я не забуду этого…
— И тебе спасибо, мальчик… — ответил волшебник. — Я тоже не забуду тебя…
Карл поднялся, взял свои пакеты с покупками, выбрался из-за стола… Он уже собирался идти, но вдруг повернулся и спросил:
— Господин, который хотел получить Дары Жизни… он тоже в конце станет Королём Звезды?
— Ты правильно понял мою сказку… — тихо произнёс Дала Вонгса.
Карл вышел на улицу и посмотрел вверх, туда, где за крышами домов садилось солнце. Разговор с волшебником не изменил будущего, но сделал сердце чуть-чуть светлее. Печаль не исчезла, но стала прозрачнее и невесомее… Теперь он мог выполнить то, на что никак не решался.
Карл не навещал Бена с того дня, как оставил его в доме Марты Эдисон. Приют, дом в Паучьем тупике и замок в Уилтшире почти не оставляли свободного времени, да и после встреч с Тёмным Лордом просто не было сил идти куда-то. Но правда заключалась в другом: он боялся. Боялся узнать, что Бен сбежал в поисках новой дозы, боялся увидеть его, бьющегося в конвульсиях от ломки…
Сегодня, передав воспитательницам пакеты с покупками, он заставил себя пойти на пустырь. Мужчина в плохо пахнущей одежде дремал на скамейке, подставив заросшее щетиной лицо солнечным лучам. Может, он найдёт Бена таким же или не найдёт вообще…
Травы в поле у железной дороги гудели голосами кузнечиков. Можно было перенестись прямо к дому Марты, но Карл выбрал долгий путь. Он шёл по полю, словно по морю, касаясь пальцами травянистых волн. Но чем ближе становился дом с красной черепичной крышей, тем медленнее делался его шаг. У самой калитки Карл остановился. Вдруг откуда-то из кустов выпрыгнул рыжий кот и замер, заметив гостя.
«А, это ты, мальчик-призрак…» — говорили внимательные зелёные глаза.
— Здравствуй, Томас… Я…
Тут до него донёсся слабый голос:
— Томас… Томас, ты где?..
На посыпанную гравием дорожку, опираясь на палочку, вышел юноша — и тоже замер.
— Карл… — наконец, выговорил он.
— Здравствуй, Бен… — ответил тот почти шёпотом, словно боясь прогнать видение.
— …Я ждал, что ты придёшь… — проговорил Бен, опуская глаза.
— Прости… — пробормотал Карл.
— Ничего… Я понимаю, почему ты не приходил так долго… Давай посидим там и поговорим, — он указал на скамейку.
— Да-да, извини!.. Твоя нога…
— Скоро заживёт, — Бен медленно прошёл по дорожке и опустился на скамейку.
Карл осторожно сел рядом. Он не стал спрашивать, что случилось, вряд ли Бену было приятно об этом говорить.
— …Последний раз, когда мы виделись… — с трудом начал Бен, видно, это давно мучило его. — Я наговорил тебе много несправедливых слов… Я плохо помню ту дорогу, но то, что сказал тебе, сохранилось в памяти… Я был неправ… Ты не посылал мне тех снов… Даже если я и увидел их благодаря тебе, это были мои сны… Но мне не хватило сил понять и… принять их… Тот корабль плавал не в далёких морях, он находился внутри меня… Не твоя вина, что в моём сердце не было дорог…
— Бен…
— …Всё это время… я думал, что скажу, когда снова увижу тебя… Поблагодарю тебя за спасение… Или скажу, что жалею о той встрече. И лучше бы ты оставил меня умирать на том вонючем складе… Потому что это очень больно… очень больно рождаться заново… — он бросил быстрый взгляд на свою ногу.
— Бен, я не спасал тебя… — грустно проговорил Карл.
— Тогда я почти сдался… Но ты заставил меня снова цепляться за жизнь. Ты заставил меня снова и снова переживать боль. Поэтому я решил не говорить слов благодарности… Но вот сейчас я смотрю на тебя… и мне хочется сказать спасибо… Попав сюда, я многое сумел понять… Знаешь, мы растём в городах, окружённые каменными стенами и зарешеченными окнами. Небо нам заслонили небоскрёбы, дым закрыл солнце… И мы начинаем верить, что мир состоит из камня и металлических прутьев… Здесь… Здесь я увидел другой мир… Я часто хожу к железной дороге и вдоль путей, дальше, к мосту. Оттуда видна река, лес на правом берегу и поля на левом — до самого горизонта… Вечером солнце медленно садится, словно растворяясь в золотой воде… Лес, поля, река и солнце не спрашивают у меня ни имени, ни фамилии, не спрашивают, почему в свидетельстве о рождении не записаны имена моих родителей, им всё равно, сколько силы в моих руках и сколько денег в карманах. Они признают во мне Человека — каким я, может, сам ещё себя признать не могу… Им не нужно ничего не доказывать… Рядом с ними можно просто быть…
Карл слушал Бена и вспоминал их общее детство в приюте. Тогда он почти боялся Бена, а Бен почти не замечал его… Сколько им обоим нужно было пережить, чтобы сегодня вот так сидеть на скамейке и разговаривать…
— Но с каждым днём я всё больше боюсь… — продолжал юноша. — Марта очень добра ко мне… Но я не могу находиться здесь вечно… Я не хочу, чтобы это место превратилось для меня в убежище. Слово «убежище» образовано от глагола «бежать». В нём есть что-то непорядочное…
— Миссис Эдисон рада, что ты остался здесь…
— Тебе бы она тоже была рада. Но ты не остался. И я… Если я останусь, я этим предам Марту. Она столько старалась, чтобы я жил. И теперь я не имею права бежать от жизни.
— Да… наверное, ты прав…
— Но мне страшно… Что если, вернувшись в мир, откуда пришёл, я потеряю того себя, которого сумел найти здесь?.. Что, если не смогу устоять и снова упаду на самое дно?
— Ты сильнее, чем думаешь… Ты был для нас примером… Наверное, самому тебе от этого было только тяжелее, но мы верили тебе!.. Помнишь, когда я первый раз вернулся из новой школы и стал рассказывать о замке, подземелье и привидениях, — ты сказал, что это враньё и ушёл — и все пошли за тобой!..
— Я ошибался… Марта часто рассказывает мне о своих школьных годах, о том, как учились её дети… До сих пор не могу поверить, что это правда… Что ты — правда… Нет, я был плохим примером. Я слишком рано перестал верить в чудо и пытался заставить их не верить. Думал, иначе жизнь потом сломает их… Но сам сломался раньше…
— Бен, главное… не презирай себя за то, что произошло!.. Как бы ни сложилась твоя жизнь дальше — не презирай себя!..
— Я постараюсь…
В доме послышались шаги, и на пороге появилась Марта. Рядом, важно распушив хвост, шёл толстый рыжий кот.
— Томас сказал, у нас гости, — довольно улыбаясь, проговорила старушка.
— Так прямо и сказал? — Бен поднялся, опершись на палочку.
«Что с тебя взять, с глухого!..» — фыркнул кот.
— Здравствуйте, миссис Эдисон! — Карл быстро встал со скамейки.
— Идём в дом, чай уже готов.
Чай у Марты был удивительный: клубника, апельсин, васильки, вишня, лимон и жасмин, корица, ромашка и мята… Лето, заваренное в чашку… Они пили чай с печеньем и говорили о том, что осень обещает быть тёплой, а зима, напротив, холодной, что огурцов уродилось столько — только банки успевай закрывать, а следующий год должен стать яблочным… Томас дремал, лениво растянувшись на коленях хозяйки. За окном начался мелкий дождик…
