Эрин Хантер - Долгое эхо
Голубичка проползла на животе под низкими ветками.
— Они подумают, что мы совсем тупые, раз не заметили, как очутились на вересковой пустоши, — заметила она.
— Ладно, — покладисто согласилась Искролапка, сбегая вниз по берегу. — Тогда скажем, что мы лунатики и бродим во сне.
— Сразу обе? — уточнила Голубичка. Она не понимала, шутит сестра или говорит серьезно.
— Но не можем же мы сказать, что пришли проведать Осоку и Белогрудку! — воскликнула Искролапка.
«А почему нет? — сердито подумала Голубичка. Ведь мы же вместе ходили в путешествие!»
— Лучше давай постараемся не попадаться, — решила она.
— Легко! — хмыкнула Искролапка, ныряя в ежевику, росшую вдоль опушки леса.
Не успели они выбежать из-за деревьев, как Голубичка почувствовала запах пустошей. Она мысленно обшарила торфяники и вереск, и с облегчением перевела дух — на пустошах совершенно тихо, слышалось лишь мирное сопение котов, спавших в своих палатках в лагере воинов Ветра.
— Интересно, какой у них лагерь? — спросила она.
Искролапка остановилась на самом краю крутого склона. Ветер растрепал ей усы, и она поежилась.
— Все-таки хорошо, что я родилась не в племени Ветра! — пробормотала она. Ручей громко журчал под лапами у сестер. — Не могу понять, как можно спать под открытым небом.
— Наверное, у них тоже есть какие-то палатки.
— Но деревьев-то нет, — возразила Искролапка. — Одно небо над головами. — Она понеслась вниз по склону, с силой отталкиваясь задними лапами, и очутилась возле ручья. Потом обернулась и посмотрела на Голубичку, все еще стоявшую на берегу. — Ты только представь, каково тут в грозу! — Она поежилась.
Голубичка смотрела на пустошь, вздымавшуюся перед ними, как огромная кошка, уснувшая под бледным ночным небом.
— Пошевеливайся, — поторопила Искролапка. — Мне тут не по себе.
Голубичка поспешно сбежала вниз и перепрыгнула через ручей. Ветер гулял в траве и вереске, он хлестал ее, как стая назойливых скворцов. Голубичка поежилась, вспомнив долгое путешествие к истокам ручья и огромные открытые территории, которые им при- шлось пройти в поисках бобров.
— Вот так же было, когда мы… — начала было она, но резко оборвала себя.
— Что?
Голубичка помотала головой.
— Ничего.
Искролапка до сих пор переживала из-за того, что ее не взяли в путешествие. Не удивительно, что ей совершенно не хотелось наносить визит Осоке и Белогрудке!
Искролапка встревожено оглядывала пустоши.
В ночном воздухе отчетливо чувствовался запах пограничных меток племени Ветра.
— Как ты думаешь, у них есть ночные патрули?
Голубичка насторожила уши, выискивая следы патрульных. Чудище прорычало вдали, овцы тихо блеяли в холмах, их жирный, резкий запах был хорошо знаком Голубичке по путешествию, когда котам пришлось прятаться от собак между грязных и вонючих овечьих ног.
Она помотала головой, отгоняя воспоминание. Нет, пустоши были совершенно пустынны, там не было никаких котов.
— Нет, — сказала сестре Голубичка. Потом, испугавшись, что сестра не поверит, добавила: — Ветер дует в нашу сторону, мы бы непременно почувствовали запах патрульных.
Искролапка приоткрыла пасть и втянула в себя запахи.
— Ладно, идем. — Ее серебристая с белым шерстка ярко засветилась под луной, когда Искролапка зашагала вверх по склону, прикрыв глаза от режущего ветра.
Голубичка пошла за ней следом через границу. Тревога когтями царапала ей живот, но теперь они были на чужой территории, поэтому приходилось помалкивать. Сестры побежали вверх по склону, и ветер еще свирепее взялся за их шерсть. Совсем рядом заблеяли овцы, заставив кошек подскочить от страха; продравшись сквозь заросли утесника, они побежали через вереск, стараясь как можно ниже прижиматься к земле.
Искролапка чуть замедлила бег.
— Ты уверена, что хочешь пробраться прямо к ним в лагерь? — дрожащим голосом спросила она.
Голубичка чувствовала запах лагеря за ближайшим гребнем холма. Она уже слышала сонное дыхание котов. Сосредоточившись, она мысленно увидела перед собой лагерь племени Ветра: колючие кусты, прикрывающие низинки в песчаной земле; истоптанная кошачьими лапами полянка; окруженная утесником ложбинка, пропахшая целебными травами… Они были слишком близко к цели, чтобы повернуть назад!
— Ну пожалуйста, еще немножко, — умоляюще попросила Голубичка. Она уже ясно чувствовала запах Осоки. И не просто чувствовала запах, а видела ее внутренним взором! Светлая кошка лежала в палатке рядом с Белогрудкой. Со всех сторон их окружали другие коты, их и теплые пушистые тела были надежно скрыты кустами от ветра. Все спали, только Осока ворочалась с боку на бок, то и дело обнюхивая свою рану.
«Раз она не в палатке целительницы, значит, все не так уж плохо», — поняла Голубичка. И все-таки тревога жалила ее, как колючка в шерсти. Она должна была убедиться!
Но как, во имя Звездного племени, она сможет привлечь внимание Осоки, не перебудив всех ее товарищей?
«Об этом я буду беспокоиться после того, как мы доберемся до лагеря», — решила Голубичка.
Они поднялись на вершину холма. Здесь земля круто обрывалась под их лапами, сбегая к широкой низине прямо среди пустоши. Со всех сторон эта низина была окружена поросшим травой склоном, заканчивавшимся стеной колючих кустов. За кустами виднелась песчаная полянка, сиявшая под луной. Все было так, как и представляла Голубичка.
— Ну вот, — прошептала она, с трудом сдерживая свое волнение. — Их лагерь!
Искролапка шлепнула ее хвостом по губам.
— Готова поспорить, что Иглолапка или Шмелелап никогда в жизни такого не делали! — выдохнула она. — Но ведь ты не пойдешь туда, чтобы искать Осоку и Белогрудку, правда же?
— Еще как пойду! — прошипела Голубичка, бросаясь вниз по склону, так что трава защекотала ей живот.
— Не надо! — шепотом воскликнула Искролапка. — Это слишком опасно!
На этот раз Голубичка обернулась к ней через плечо.
— Можешь остаться здесь, если хочешь, — с вызовом прошипела она.
Как она и ожидала, Искролапка бросилась за ней следом.
— Ни за что! Куда ты, туда и я! Мы же вместе, да?
Голубичка точно знала, где расположена воинская палатка, поэтому поползла прямо туда, скользя лапами по мокрой траве пустошей.
Искролапка ни на шаг не отставала от нее. Она едва дышала от страха.
— Все спят?
Голубичка пошевелила хвостом.
— Почти все.
— Что это значит? — замерла серебристая кошка.
— Да все в порядке, — горячо заверила ее Голубичка. — Это всего лишь дозорный. Он нас не видит.
Сама она отлично видела темный силуэт одинокого воина, сидевшего на поляне, устало сгорбив плечи.
Он сидел к сестрам спиной, глядя в противоположную сторону.
Заметив его, Искролапка на миг замерла, а потом пригнулась еще ниже и скользнула в тень под колючей стеной кустарника. Юркнув в узкий лаз между ветвями, кошки беззвучно зашагали к густой заросли кустов. Воинская палатка!
Пробравшись в густую тень веток, Голубичка с облегчением перевела дух.
Искролапка дрожала с головы до лап.
— Что дальше?
— Осока спит прямо возле стены, — прошептала Голубичка, коснувшись хвостом колючих веток. Она чувствовала, как ее подруга мечется по подстилке в каком-нибудь хвосте от них. — Осока! — шепотом позвала она.
— Что ты делаешь? — ахнула Искролапка.
Но Голубичка не удостоила ее ответом.
— Осока! — еще громче прошипела она.
Листья зашуршали за стеной колючек. Осока резко села.
— Она выходит, — радостным шепотом сообщила сестре Голубичка. Она слышала, как воительница Ветра ковыляет между подстилками своих товарищей, поджимая к груди раненую лапу.
Наконец светлый силуэт кошки, как луч лунного света, показался из тьмы палатки.
— Великое Звездное племя! — тихо охнула Осока. — Голубичка! Что ты здесь делаешь?
Голубичка озадаченно склонила голову. Вопрос прозвучал довольно резко, в нем не чувствовалось никакой радости при виде подруги по путешествию.
— Идите за мной, — шепотом приказала Осока и, не оборачиваясь, пробралась через лаз в стене и захромала вверх по склону. Взобравшись на вершину, она опустилась на траву и, морщась от боли, прижалась животом к земле.
Голубичка и Искролапка уселись рядом.
— Ты в порядке? — встревоженно спросила Голубичка, не сводя глаз с задней лапы Осоки, которая была густо обмотана несколькими слоями паутины и сильно пахла целебными травами.
Но Осока не приняла ее заботы.
— Зачем ты пришла? — сердито спросила она.
Голубичка невольно прижала уши. Разве Осока не рада видеть ее?
— Я… я волновалась, — пролепетала она. — Я слышала, что на тебя напали собаки…
Она не посмела ничего добавить, чтобы не выдать себя, однако и этого оказалось достаточно. Низкое рычание исторглось из горла Осоки.
