Джоанн Роулинг - Harry Potter and the Deathly Hallows
Гарри натянул Мантию-Невидимку и начал спускаться по этажам до последней мраморной лестницы, ведущей в вестибюль. Возможно, какая-то крошечная часть Гарри надеялась, что его почувствуют, заметят, остановят, но Мантия была, как всегда, непроницаема, совершенна, и он легко достиг парадного входа.
Тут в него чуть не врезался Невилл. Он был одним из двоих, несущих со двора тело. Гарри поглядел вниз и почувствовал тупой удар в животе: Колин Криви. Хотя он и был несовершеннолетним, но, наверное, пробрался в замок, как это сделали Малфой, Крэбб и Гойл. В смерти он казался совсем крошечным.
- Знаешь, Невил? Я справлюсь сам, - сказал Оливер Вуд, перекинул тело через плечо и понес его в Большой Зал.
Невилл на мгновение прислонился к дверному косяку и вытер лоб тыльной стороной ладони. Он казался постаревшим. Затем он снова отправился в темноту, чтобы забрать тела остальных.
Гарри бросил взгляд на вход Большого Зала. Люди двигались, стараясь подбодрить друг друга, пили, стояли на коленях около мертвых, но Гарри не увидел никого из тех, кого он любил, ни одного намёка на Гермиону, Рона, Джинни, никого из других Уизли, Луну. Ему казалось, что он готов отдать все оставшееся время, лишь бы увидеть их в последний раз; но тогда хватило бы ему сил прекратить смотреть? Лучше уж так.
Гарри спустился по ступенькам и вышел в темноту. Было около четырех утра, стояла мёртвая тишина, словно вся окгруга затаила дыхание в ожидание того, что он должен был сделать.
Гарри двинулся в направлении Невилла, который склонился ещё над одним телом.
- Невилл!
- Иди ты, Гарри, у меня чуть сердце не остановилось!
Гарри стянул Мантию, ему внезапно пришла в голову идея, рожденная желанием быть абсолютно уверенным во всем.
- Куда ты идешь один? - спросил подозрительно Невилл.
- Это - часть плана, - сказал Гарри. - Есть кое-что, что я должен сделать. Слушай, Невилл…
- Гарри! - Невилл выглядел испуганным. - Гарри, ты же не думаешь сдаться?
- Нет, - Гарри лгал легко. - Конечно, нет… это кое-что другое. Меня не будет какое-то время. Ты знаешь змею Волдеморта, Невилл? У него есть огромная змея… Он зовет ее Нагини…
- Да, я слышал… И что?
- Ее надо убить. Рон и Гермиона знают об этом, но если у них не получится…
Ужас от такой возможности перехватил на мгновение его горло, лишив возможности продолжать говорить. Но Гарри взял себя в руки: это был решающий момент, он должен походить на Дамблдора, должен сохронять трезвую голову и удостовериться, что есть запасные игроки, чтобы продолжить игру. Дамблдор умер со знанием, что трое человек знают о Хоркруксах, а теперь Невилл займет место Гарри, и в тайну будет по-прежнему посвящено трое.
- На случай, если они… будут заняты… и тебе выпадет шанс…
- Убить змею?
- Убить змею, - повторил Гарри
- Ясно, Гарри. У тебя всё в порядке?
- Все нормально. Спасибо, Невилл.
Но Невилл схватил его за запястье, когда Гарри собрался идти дальше.
- Мы все собираемся продолжить бороться, Гарри. Ты понимаешь это?
- Да, я…
Конец предложения комом встал в горле, Гарри не смог продолжить. Невилл не нашёл это странным. Он потрепал Гарри по плечу, выпустил его, и ушел, искать других погибших.
Гарри надел Мантию и пошел дальше. Кто-то ещё двигался недалеко, склонившись над распрастёртой на земле фигурой. Он был в шаге от нее, когда понял, что это Джинни.
Гарри остановился. Джини нагнулась к девочке, которая шепотом звала маму.
- Все хорошо, - сказала Джинни.- Все хорошо. Сейчас мы перенесем тебя в замок.
- Но я хочу домой, - шептала девочка. - Я больше не хочу сражаться!
- Я знаю, - сказала Джинни, и ее голос надломился. - Все будет хорошо!
Холодок пробежал по коже Гарри. Он хотел кричать в ночь, хотел, чтобы Джинни узнала, что он здесь, хотел, чтобы она знала, куда он идет. Он хотел, чтобы его остановили, отправили домой…
Но он БЫЛ ДОМА. Хогвартс был первым и лучшим домом, который он знал. И он, и Волдеморт, и Снейп - осиротевшие мальчишки - все нашли здесь свой дом…
Джинни стояла на коленях около раненой девочки, держа ее за руку. Огромным усилием воли Гарри заставил себя сдвинуться. Ему показалось, что, пройдя мимо, он увидел, как Джинни оглянулась, и захотел узнать, почуствовала ли она, как кто-то прошёл рядом, но он не сказал ни слова и не посмотрел назад.
Хижина Хагрида неясно вырисовывалась в темноте. Не горел свет, не слышно было Клыка, скребущегося в двери, его приветственного лая. Все эти визиты к Хагриду, и его большое бородатое лицо, и отсвет медного чайника на огне, и каменные пироги и гигантские личинки, и Рон, рвущий слизняками, и Гермиона, помогающая Гарри спасти Норберта…
Он пошёл дальше и, достигнув края леса, остановился.
Стая дементоров скользила среди деревьев, Гарри чувствовал их гнетущий холод и не был уверен, что будет способен благополучно миновать их. У него не осталось сил для патронуса. Он больше не мог справиться с собственной дрожью. В конце концов, не так уж легко было умирать. Каждую секунду Гарри делал вдох и выдох, запах травы и прохладный ветерок на его лице были такой драгоценностью. Подумать только, у людей впереди годы и годы - время, пропадающее впустую, так много медленно тянущегося времени, а он цеплялся за каждое мгновенье. Он чувтствовал, что больше не сможет сдвинуться, и в тоже время знал, что должен. Долгая игра была закончена, снитч был пойман, пришло время приземляться…
Снитч. Вялыми пальцами Гарри повозились в мешочке на шее и вытащил снитч.
Я открываюсь в конце.
Часто и тяжело дыша, Гарри глядел на него. Теперь, когда он хотел, чтобы время двигалось как можно медленнее, оно, казалось, ускорялось, но и понимание пришло быстро без долгих раздумий. Это был конец. Это был именно тот момент.
Гарри прижал снитч к губам и прошептал: «Я собираюсь умереть».
Золотая скорлупа раскрылась. Гарри опустил дрожащую руку, поднял под мантией палочку Драко и пробормотал: "Люмос".
Черный камень с зубчатой трещиной, пересекающей центр, находился между двумя половинками снитча. Камень Воскрешения треснул вдоль вертикальной линии, означающей Старшую Палочку. Треугольник и круг, символизирующие мантию и камень, были все еще различимы.
И снова Гарри осенило. Возвращение мертвых не имело значения, поскольку Гарри собирался присоединяться к ним. Он не призывал их, они призывали его.
Он закрыл глаза и трижды перевернул камень в руке.
Он понял, что это произошло, потому что услышал вокруг себя легкие движения, похожие на перемещения хрупких тел по усыпаной ветками земле, отмечавшей границу леса. Он открыл глаза и огляделся.
Они не были ни призраками, ни живыми людьми из плоти и крови, он ясно видел это. Больше всего они напоминали Тома Риддла, вышедшего из дневника, воспоминание, почти ставшее твёрдым телом. Менее осязаемые, чем живые люди, но намного более, чем призраки они шли к нему. И на каждом лице была одинаковая любящая улыбка.
Джеймс был точно такого же роста, как и Гарри. Он был одет в тоже, в чём погиб, волосы взъерошены в беспорядке, очки немного перекошены, как у мистера Уизли.
Сириус был высок и статен, намного моложе, чем Гарри знал его в жизни. Он двигался с непринужденной грацией, руки в карманах и усмешка на лице.
Люпин был тоже моложе, и намного менее потрепан, его волосы были гуще и темнее. Он выглядел счастливым от того, что вернулся в знакомые места, где было столько юношеских проделок.
Улыбка Лили была самой широкой из всех. Она отбросила назад свои длинные волосы, приблизившись к нему, и ее зеленые глаза, так похожие на его, жадно изучали его лицо, как если бы у нее никогда не было больше возможности насмотреться на Гарри.
- Ты был так храбр…
Гарри не мог говорить. Его глаза наслаждались ею, и он подумал о том, что хотел бы стоять так и смотреть на нее вечно, и этого было бы достаточно.
- Ты почти у цели - сказал Джеймс. - Очень близко. Мы… так гордимся тобой…
- Это больно? - детский вопрос сорвался с губ Гарри прежде, чем он смог сдержать себя.
- Умирать? Нисколько - сказал Сириус. - Быстрее и легче чем уснуть…
- И он захочет, чтобы это было быстро. Он хочет покончить с этим, - сказал Люпин.
- Я не хотел, чтобы вы умерли - сказал Гарри. Эти слова вылетели против его воли. - Никто из вас. Я сожалею… - Он обращался больше к Люпину, умоляя его. - Сразу после того, как у вас родился сын… Ремус, я сожалею…
- Мне тоже жаль,- сказал Люпин. - Жаль, что я никогда не узнаю его… но он будет знать, почему я умер, и я надеюсь, что он поймет. Я старался создать мир, в котором он мог бы жить более счастливо.
Холодный ветерок, который, казалось, исходил из глубины леса, приподнимал волосы со лба Гарри. Он знал, они не скажут ему, что пора идти, это должно было быть его решением.
- Вы останетесь со мной?…
- До самого конца, - сказал Джеймс.
- Они не смогут видеть вас? - спросил Гарри.
