Джордж Липперт - Джеймс Поттер и Зал Пересечения Старейших
— Мистер Хьюберт особо просил, чтобы вы трое сопровождали нас, — ответил Гарри.
— Здорово иметь друзей в верхах, правда? — радостно заявил Зейн.
— Что ж, — сказала Директриса, когда они вошли в пустой тихий Большой Зал, — все прошло лучше, чем ожидалось, хотя мистер Амброзиус, пожалуй, слегка переборщил с этими Любовными чарами. Мистер Финней настоял на том, чтобы я присоединилась к нему за ужином, кода в следующий раз окажусь в Лондоне.
— Полагаю, вам стоит принять его предложение, мадам, — ответил Мерлин, снимая огромные очки в черепаховой оправе и распуская волосы из хвоста «мистера Хьюберта». — Я наложил на него самые слабые чары, какие только можно. Откуда я мог знать, что у мистера Финнея естественная склонность к высоким, сильным, красивым женщинам?
— Да что вы, — ответила МакГонагалл. — Уверена, вы шутите, сэр.
— Но как вы узнали про гараж, Мерлин! Я был уверен, что мы провалимся! — заговорил Джеймс.
Мерлин взглянул на него через плечо.
— Я не знал про гараж, Джеймс Поттер. Это не относилось к знаниям деревьев, в отличие от Форда Англия и мадам Делакруа. Тем не менее, импровизация всегда была одним из моих сильнейших талантов.
— Но как вы поместили туда Старелку? — спросил Ральф. — Это же абсолютно гениально!
— Деревья знали об этом, следовательно, и я знал, — ответил Мерлин. — Вопрос состоял в том, чтобы просто поменять объекты местами.
— Значит, машины Альмы Алерона сейчас в старом сарае на поле? — ухмыльнулся Зейн.
— Полагаю, им там неплохо, — кивнул Мерлин.
Группа целенаправленно пересекла Большой Зал и поднялась по лестнице к небольшой площадке. МакГонагалл открыла дверь в задней стене и провела остальных в большой вестибюль с каменным полом и потухшим камином. Там уже находились Сакарина и Рекрент, между ними сидел еще один человек, лицо которого было Джеймсу незнакомо.
— Это возмутительно, Директриса! — сказал Рекрент, вскакивая на ноги. — Для начала, вы приводите этого… человека, присвоившего себе наши права и посягнувшего на авторитет, а затем у вас хватает наглости наложить на нас проклятие Онемения! Министр будет…
— Ох, замолчи, Трентон, — сказала Сакарина, закатывая глаза. Рекрент моргнул, уязвленный, но закрыл рот. Его взгляд забегал между Сакариной и Директрисой.
— Самый мудрый совет, который я от тебя услышал в данной ситуации, — согласился Гарри, выступая вперед. — И я подозреваю, что Министр действительно об этом услышит.
— Мы поступали совершенно правильно, мистер Поттер, и вам это прекрасно известно, — сказала Сакарина, внимательно рассматривая свои ногти. — Благодаря появлению мистера Амброзиуса мир волшебства сохранил свою секретность. Все хорошо.
Гарри кивнул.
— Я рад, что ты так думаешь, Бренда, хотя и нахожу интересным тот факт, что вам, кажется, уже известно настоящее имя «мистера Хьюберта». Без сомнения, не найдется никаких доказательств связи между ним, тобой и несчастной мадам Делакруа. А также вашим другом, который тоже здесь присутствует?
Все внимание обратилось на мужчину, сидящего на стуле между Сакариной и Рекрентом. Это был невысокий пухлый человечек с редеющими черными волосами и подергивающейся бровью. Он, казалось, сжался под всеобщими взглядами.
Ральф, последним поднявшийся в комнату, протиснулся между Мерлином и профессором Долгопупсом, он наморщил лоб в недоумении.
— Папа? — спросил он, нахмурясь. — Что ты здесь делаешь?
Мужчина скривился с несчастным видом и закрыл лицо руками. Мерлин посмотрел вниз, на Ральфа, его неподвижное лицо было мрачным. Он положил ладонь на плечо мальчика.
— Этот человек сказал, что его имя Деннис Дидл. Я боялся, что ты узнаешь его.
— Что он здесь делает? — спросил Невилл.
— Я полагаю, его роль в случившейся катастрофе очевидна, — вздохнув, ответила Директриса. — Этот человек в ответе за проникновение мистера Прескотта в нашу среду.
— Что?! — вскричал Ральф, резко поворачиваясь к МакГонагалл. — Как вы можете так говорить? Это ужасно!
— Он пришел вместе с людьми мистера Прескотта, — тихо сказал Гарии, — хотя и явно пытался остаться незаметным. Возможно, он боялся, что ты его узнаешь, Ральф. Предполагалось, что позже это уже не будет иметь никакого значения. Но все пошло совсем не так, как он ожидал.
— Это просто смешно, — настаивал Ральф. — Папа — маггл! Он подписал маггловскую клятву о неразглашении, разве не так? Он не смог бы сделать это, даже если бы захотел! Я не знаю, что он здесь делает, но явно не то, о чем вы все подумали!
Мерлин продолжал держать руку на плече Ральфа. Он легонько похлопал его по плечу.
— Возможно, вам стоит самому спросить его об этом, мистер Дидл.
Ральф посмотрел на огромного волшебника, на его лице отражались гнев и беспокойство. Он оглядел все присутствующих в комнате, переводил взгляд с лица на лицо и, наконец, остановился на своем отце.
— Хорошо. Папа, почему ты здесь?
Дэннис Дидл продолжал держать руки у лица. Несколько секунд он не двигался. Наконец, он сделал глубокий вдох и откинулся назад, опустив руки. Он одарил Ральфа долгим взглядом, а потом осмотрел всех собравшихся.
— Хорошо. Да, — сказал он, взяв себя в руки. — Я сказал Прескотту. Я послал ему шоколадную лягушку и игровую приставку. Я использовал ее для связи с кем-то на территории школы, кем-то под ником Астрамаддукc. Делая это, я знал, что Прескотт сможет отследить школу по ДжПиэС.
Лицо Ральфа застыло в неверии и горе.
— Но почему, пап? Зачем ты сделал все это?
— Ох, Ральф, прости. Я знаю, тебе кажется, что это плохо, — сказал Дэннис. — Но это все очень… очень запутанно. Шоу Прескотта, «Взгляд изнутри», они предлагали деньги за доказательство сверхъестественного. Ну, дела наши не очень хороши, сын. Я искал работу с тех пор, как попал под сокращение, но это было очень тяжело. Мы нуждались в деньгах. Я думал, что шоколадной лягушки будет достаточно. Правда! Но Прескотт захотел большего. Я знал, что должен показать ему что-то действительно впечатляющее, и… — он запнулся, снова нервно оглядев комнату.
— Но деньги вы так и не получили, — сказал Мерлин низким, рокочущим голосом. — И это не было настоящей причиной, так ведь?
Брови Дэнниса лихорадочно двигались, пока он смотрел на Мерлина, очевидно, решая, что сказать. Рядом с ним Сакарина многозначительно прочистила горло. Дэннис взглянул на нее и перевел взгляд на Мерлина.
— Деньги, — сказал он неуверенно. — Прескотт сказал, мы получим их, когда передача выйдет. Он обещал.
— Но теперь никакой программы не будет, — спокойно заметил Мерлин.
— Ты думал, что продать весь волшебный мир ради того, чтобы мы продержались на плаву какое-то время, это неплохая идея, пап? — спросил Ральф, в его голосе не было осуждения, но он был действительно вопрошающим. Сердце Джеймса сжалось, когда он услышал разочарование в голосе мальчика.
— Нет, сын! — ответил Дэннис, но смотрел в сторону. — Я не думал, что это угрожает всему миру магии. Я имею в виду, это же просто глупое телешоу. Кроме того… — он умолк, проглотив свои слова, борясь с самим собой.
— Кроме того… что? — спокойно спросил Мерлин.
Деннис снова посмотрел на Мерлина, его лицо было напряженно, правая бровь дергалась.
— Кроме того, что такое магический мир для меня? — он сплюнул и снова закрыл лицо руками. Он сделал глубокий, прерывистый вдох. — Бросил меня совсем одного, вот что. Избегаемый и заброшенный, как какой-то… как какой-то никчемный мутант! Лишенный имени и семьи, покинутый своими родными родителями потому, что я был не таким, как они! Мне запретили когда-либо видеться или говорить с ними снова. Они сказали, я должен адаптироваться в мире маглов, потому что принадлежу к нему. Они сказали, там я буду счастливее. Я считал, что покажу им, так ведь? Они не хотели, чтобы я портил их репутацию в мире магии. Так почему я должен заботиться о секретности всего мира магии в целом?
Лицо Ральфа напоминало маску непередаваемого ужаса.
— О чем ты говоришь, пап? Ты не волшебник. Бабушка и дед умерли до моего рождения. Ты был так же удивлен, как и я, когда мы получили письмо из Хогвартса.
Дэннис попытался улыбнуться сыну.
— Я почти забыл о своем прошлом, Ральф. Это было так давно, и я приложил столько усилий, чтобы похоронить его. Я — сквиб, сынок. Твои бабушка и дедушка, и твой дядя были волшебниками, но я родился без их способностей. Они терпели меня так долго, как могли, но они ненавидели мою природу. Когда я вырос, и они убедились, что у меня нет способностей к магии, они перестали сдерживаться. Они укрыли меня от магического мира. Я был их уродливым маленьким секретом. Но они не могли скрывать меня вечно. Наконец, когда мне было двенадцать, они отослали меня прочь. Я пошел в магловский детский дом, под предлогом того, что мои родители умерли в результате несчастного случая. Они заставили меня обещать никогда не упоминать о них и никогда не пытаться их разыскивать.
