Лев Лобарев - Дорога, которая не кончается…
И в то же мгновение на тебя навалится кошмарная усталость, из бессильно разжавшихся пальцев выпадут ветки. И ты поймешь, что до этого момента Странник каким-то образом брал на себя твою усталость и твою боль.
Сил развести костер уже не останется. Странник, сжимая зубы, еще пару раз огладит зарубцевавшиеся края раны и почти повалится на траву. Тебя хватит только на то, чтобы стреножить обоих коней, оставив их пастись на другом краю поляны.
Вы проснетесь одновременно через несколько часов. Ночь изменится — посветлеет, хотя никакого намека на рассвет по-прежнему не будет. Ты лишь подумаешь, что, видимо, не вы одни движетесь в сторону утра…
А конь, которого ночью пытался спасти Странник, будет мертвой недвижной глыбой лежать у самого края деревьев. Странник подойдет, опустится над ним на колени и спрячет лицо в ладонях. Ты разберешь его невнятное бормотание:
— Не могу… Ничего, ничего не могу…
Потом вы, через силу заставляя себя двигаться, потушите так толком и не разгоревшийся за утро костер и медленно побредете через лес по еле различимой тропе. Сквозь редкие просветы в ветвях по-прежнему будут видны звезды. Ненормально, невозможно много звезд. А Странник будет, досадливо морщась, прятать под плащом руки.
А потом кто-то затопает сзади, задышит шумно, и прямо у тебя над ухом раздастся тихое ржание. Рывком обернувшись, ты увидишь второго — своего — коня, и только теперь ты, наконец, узнаешь его: на нем снова не будет седла и по бокам будут сложены огромные черные крылья.
Накатится волна страха, накатится и отступит, оставив стыдливое облегчение. Вы, не сговариваясь, расступитесь, конь втиснется между вами, и вы двинетесь дальше по раздавшейся в стороны тропе.
Снова начнется чередование рощиц и уходящих вправо и влево бесконечными полосами полей. А потом за очередной рощей откроется поле желтовато-оранжевой травы под желтовато-серым звездным небом. Страшно знакомым тебе небом мира Хамсар.
Ты рывком бросишь тело вперед и сразу упадешь, запнувшись, лицом вниз. Прямо перед глазами будет торчать наполовину вогнанный в землю двуручник, длиной в два твоих мизинца. Чуть дальше — разрубленная топориком крохотная кольчужка, прикрывающая белеющие кости. И нигде ни намека на жилье — ни замка, ни деревеньки, ни струйки дыма над очагом…
Странник опустится рядом с тобой на колено, запинаясь проговорит:
— Это не… Этого нет. Это только возможность… Это может произойти, если не кончится ночь…
Он положит ладонь на твое плечо, конь будет, всхрапывая, стоять рядом, обдавая твою спину теплым дыханием. Ты перевернешься на спину, почти с ненавистью глядя в низкое, желтое, болезненно-звездное небо. И совсем по-детски подумаешь, что за последние часы звезды все же немного сдвинулись с мертвой точки, и теперь надо только повернуть к рассвету небесный круг, но у тебя уже нет никаких сил…
А в следующее мгновение конь прянет в сторону, Странник обернется рывком, ты вскинешь голову и увидишь, как из леска выходит один за другим десяток людей-рептилий, гибких, осторожных, большеглазых, с тонкими клинками в длинных когтистых пальцах. И обреченно поймешь, что сейчас не в силах даже поднять шпагу…
Вас поведут обратно, и клинки конвоиров будут обнажены.
— Мы идем не туда, — мучительно медленно проговорит Странник. — Надо иначе… Ночь… Сейчас нельзя назад…
А ты будешь идти совершенно спокойно, точно зная, что ничего еще не кончено — хотя бы потому, что рептилии не успели увидеть коня. И тут же, словно отвечая на твои мысли, сверху опустится черная крылатая тень, ящеры брызнут в стороны, а вы мгновенно окажетесь на его широкой спине в нескольких метрах над землей…
Но несколько минут спустя, когда фигурки ящеров уже исчезнут далеко позади, конь вдруг развернется широким полукругом и гораздо медленнее, словно нехотя, тяжело взмахивая крыльями, полетит обратно, прямо в лапы врага. Ты только бессильно сожмешь кулаки. А Странник вдруг наклонится к морде коня и ладонями закроет его глаза. Тихо вскрикнет, потом зашепчет ему что-то, и конь почти сразу выровняет полет и быстро понесет вас прочь.
Пройдет больше часа прежде чем вы наконец опуститесь на землю. Конь будет беспокойно перебирать ногами, и, присмотревшись, ты увидишь, что земля под его копытами потемнела. Ты наклонишься, осторожно поднимешь его переднюю ногу и увидишь, что из-под проржавевшей подковы сочится кровь. Странник, не говоря ни слова, передаст тебе меч, ты подцепишь подкову, сорвешь и отбросишь ее, пуком травы оботрешь раненое копыто. Потом раскуешь коня полностью.
— Бедняга, — шепнет Странник. — Ничего, потом мы подкуем его светлым серебром…
Потом, вяло подумаешь ты. Потом — это значит утром?..
Чуть передохнув, вы двинетесь дальше. Вокруг снова станет темнее, зато и луна появится вновь — огромная, низкая, круглая. И вдруг со стороны луны на вас помчатся черные силуэты, похожие на тени фантастических летучих мышей. И над вами в небе закружатся крылатые кони.
Ваш конь пронзительно закричит и взметнется в воздух. И в небе закипит сражение. Противников будет много — луна почти исчезнет за мельтешением черных крыльев. Один из пришельцев покатится, словно запнувшись, и рухнет вниз. Другой вырвется из драки и медленно, с трудом, исчезнет вдали. Странник тихо скажет тебе: «Серебряный». И тогда ты наконец различишь в круговерти сражения вашего спутника. Он действительно будет светлее прочих — словно черная ночь подернута легкой серебристой дымкой рассвета.
А потом Странник опустится на колени, а в небо, разрывая битву надвое, взметнется огненная стена. И по вашу сторону от нее останутся только Серебристый с одним, последним противником.
Схватка над вами продолжится. Кони будут кружить друг против друга, остальные вскоре перестанут с криками биться в огненную стену и, потеряв надежду прорваться, исчезнут.
И тут Серебристый, набрав высоту, ударит копытом, и его противник рухнет вниз, прямо в огонь и жалобно, совершенно по-человечески, закричит. Странник мгновенно кинет руки вперед, и огонь погаснет. На обгорелой земле останется стоять черный конь, всхрапывая и дрожа всем телом. Странник подойдет к нему и, как прежде Серебристому, положит ладони на глаза. Конь затихнет, а ты увидишь, что если одно крыло его по-прежнему черное, то второе — видимо, то, что побывало в магическом пламени — ясное серебряное, почти белое. Странник обернется к тебе и спокойно скажет: «Среброкрылый, Лан-нэй. Теперь нас четверо».
Серебристый подойдет к ним, дружелюбно ткнется мордой в шею Ланнэя. Тот тихо заржет в ответ.
Дальше вы пойдете вчетвером.
Дорога бесконечной лентой будет стелиться впереди. Серебристый пойдет справа от тебя, Ланнэй — слева от Странника. И в какой-то момент Странник, неосторожно повернувшись, заденет рукой черное жесткое крыло и с шумом вздохнет сквозь зубы. Ты остановишься, заставишь его показать руки. И увидишь, наконец, в чем дело: все ладони будут в ожогах — и чуть подживших, и совсем свежих.
Ты, не слушая слабых протестов, только тихо ругаясь, осторожно перевяжешь его, поможешь сесть на спину Ланнэя. И вы двинетесь дальше, а Странник будет время от времени виновато посматривать на тебя сверху вниз.
Пройдет несколько часов. Кони будут идти сами, словно зная дорогу. Странник скажет тебе: «Они чуют его…»
— Кого?
— Эрру… Мне кажется, Шериф должен знать, где Дэнни…
Ты помолчишь. Потом спросишь:
— Как мы его найдем?
Но Странник лишь повторит: «Они чуют…»
И тогда ты подумаешь, что да, верно, кони чертовски хорошие проводники, но кто поручится, что они не приведут вас в ловушку? Ведь не зря же тебе столько раз чудились в кошмарах черные крылья в ночи…
Серебристый, словно прочтя твои мысли, покосится на тебя и слегка отстранится. Ты с раскаяньем положишь руку ему на шею, и он тихонько фыркнет и чуть прибавит шаг.
И впереди из темноты выступит массивная тень высоких городских стен.
В городе будет царить карнавал. Расцвеченные морем огней улицы, яркие фейерверки, и везде — толпы веселых смеющихся людей в разноцветных плащах и одинаковых белых смеющихся масках.
Но прежде чем вы пересечете площадь, с нескольких сторон разом, разрезая толпу, как акулы — толщу воды, вынырнут шестеро без масок, в серой форме, накрест перехваченной на груди белыми эмалевыми ремнями. И со словами: «Дорожная полиция! Вы арестованы…» защелкнут на ваших запястьях наручники. Странник вскрикнет от боли, дернется, закинув к темному небу белое лицо. Ты тоже выкрикнешь что-то, неловко выхватишь клинок, бросишься на них… Но они будут готовы: у тебя мгновенно выбьют оружие, и пока двое будут держать тебя за плечи, третий быстро примотает шпагу лубком вдоль твоей руки, так что клинок окажется где-то за плечом. Тебя отпустят, но шпага перестанет отзываться на твои судорожные попытки перехватить ее за рукоять.
