Евгения Бабина - Чудеса в подвале
Нафаня подумал:
«Что еще за дрожжи»?
Однако выяснилось все очень, и очень скоро. На одной из перемен по школе стал распространяться ужасный запах из туалетов. Как выяснилось, засорилась канализация сразу во всех туалетных комнатах. И в мальчишеских и в девчачьих… С чего бы это? Говорят — в трубах оказались дрожжи… Обыкновенные пищевые дрожжи, которые применяют в кулинарии. Кто-то смыл несколько пачек сухих дрожжей, а в воде они естественно разбухли, перекрыв сток. Результат на лицо: всеобщий полный потоп.
Дурдом продолжается!
Кто-кто, а Нафаня сразу понял, чьих рук это дело. Остальные бурсаки радовались невероятно: по требованиям санэпидемстанции, когда не работают все туалеты, занятия в школе нужно отменять, а учеников отпускать по домам…
По домам! Эх! Нафаня вспомнил о доме. Раньше он бы тоже порадовался. А теперь…
За время своего житья в детском доме, Нафаня не разу не слышал ни одного доброго слова в свой адрес. А разве может человек жить без доброго слова?..
По дороге из школы, Нафаня думал о том, что неплохо было бы сходить повидать Степку, Федю и Лорика с Настей.
Такая мысль не раз приходила ему в последнее время. Но маленькое событие, происшедшее по дороге, круто изменило его мнение на этот счет…
— Эй, тинэйджер! Хэй ююю! — Нафаня не сразу понял, что столь странное обращение относится именно к нему. Видимо произнесший эту фразу мужчина просто слегка шутил подобным образом.
— Молодой человек! Да, да! Я тебя спрашиваю, — уже более просто изъяснился прохожий.
Нафаня обернулся в сторону говорящего.
— Будь добр! Подскажи, как тут пройти на улицу Степ… — он оборвался на полуслове, увидев ботинки Нафани.
— Ба! Вот это мокасины! — присвистнул он. И не удержавшись, засмеялся. — Это что сейчас новая мода такая?
Нафаня ничего не ответил. Он обиженно отвернулся и поплелся восвояси.
— Парнишка! Да ты не обижайся! Если у вас такая мода, так чего ты дуешься? В мое время пацаны вообще хипповали: в рваной одежде, не чесанные, не мытые, ходили. Скажи-ка, юный хиппи: как мне все же пройти на улицу Степную? — не унимался прохожий.
Нафаня не знал. Он вообще здесь почти ничего не знал. Небольшое расстояние между школой и детским домом бедняга всегда стремился прошмыгнуть быстро и незаметно, как мышка. Нафаня сильно стеснялся своих мерзких ботинок.
Сейчас, по этой бурной реакции прохожего, убедившись какое впечатление производит на посторонних его обувь, Нафаня размышлял:
«Нет! Ни к Степке, ни к Федьке, ни к Ларисе с Настей, НИКУДА я в таком виде НЕ ПОЙДУ. Это же на другом конце города. Засмеют по дороге…
А если ночью?.. Допустим! Ну, дойду я, хотя бы ночью… А перед друзьями в такой обуви все равно стыдно… Может быть у Буша на время его ботинки попросить? Интересно, где он есть! Пожалуй, с того раза, когда в изоляторе лежал, я его так ни разу и не видел!»
8
Уроки все равно отменили, заняться было нечем. Поэтому Нафаня решил сегодня, во что бы то ни стало, проведать Буша. В школе его не было видно. Поэтому логично было предположить, что бедняжка по-прежнему находится в изоляторе. Как он там? Возможно, уже оклемался, и в одиночестве скучает? Нет, определенно нужно его увидеть!
Нафаня долго робко стучал в двери медпункта. Полное ощущение, что там никого нет…
— Кто нарушает наш покой? Что еще за незваные гости? — на пороге, наконец, показался заспанный доктор Павел Антонович. К каким либо посетителям он совсем не привык.
— Это я! Это я! Помните меня? — заволновался Нафаня, опасаясь, что доктор не захочет с ним разговаривать.
— Помню! Помню! Как же! Как же! Что опять живот прихватило? Недолго же ты продержался…
— Да нет! С животом сейчас уже все нормально. Я просто хотел бы проведать Лешу.
— Какого еще Лешу, — удивился Павел Антонович.
— Алексея Бушило. Он со мной вместе в изоляторе лежал. Помните, Буш еще все время спал…
Доктор как-то странно смотрел на Нафаню. А тот распалился во всю! Здрасьте — до свидания! Что же это такое? Неужели у них тут каждый день тысячи человек проходят, так что они одного своего больного забыли! Глупость какая-то!
— Как вы не понимаете? Худенький такой мальчик… На соседней койке…
— Зачем он тебе?
— Проведать!
— Вот что! — почему-то рассердился Павел Антонович, — Нечего тебе здесь делать!
От добродушного вида доктора не осталось и следа. Он бесцеремонно захлопнул дверь. И Нафаня услышал звук поворачивающегося в замке ключа.
Вот это да! Разговаривать не стал. Повидать товарища не дают. Жалко им что ли? Можно подумать, что у них от этого убудет.
Пришлось Нафане ни с чем возвращаться к себе.
Он в расстроенных чувствах открыл дверь спальни и остолбенел. Первое что бросилось в глаза, это то жуткое, неподвижное лицо, которое так испугало его ночью в изоляторе…
Парализованный от неожиданности, или даже от страха, вошедший несколько секунд не замечал ничего, что происходило в комнате. Кроме этого лица, конечно.
Потом до него дошло, что ЛИЦО, как ни в чем не бывало, с кем-то разговаривает:
— Пробрался к изолятору. Заглянул в окно. А они оба там чуть со страха в штаны не наделали. Я от смеха, чуть вниз не свалился. Этот выступ в стене не настолько широкий, чтобы ходить по нему как по бульвару… Еле удержался! А вы прикиньте: они там думают — «Страшная рожа за окном, а здесь все же второй этаж! Привидение, однако! Не иначе!».
Нафаня начал понимать, что у этого говорящего лица вполне человеческое тело. Да это же… Самый обычный человек! Он просто надел какую-то страшную резиновую маску…
— Ларионов! Ты нам уже тысячу раз рассказываешь эту историю. Снимай свое «свиное рыло», а то сейчас Новенький придет, а ему еще рано правду знать. Маска может не раз пригодиться — попугать! — распорядился Катя.
Он вместе с другими слушателями стоял спиной к двери и появления Нафани не заметил. Зато Ларионов, до этого увлеченный собственным рассказом, наконец, увидел вошедшего.
— Поздно! Этот хмырь уже пришел! — с сожалением заметил он. — Эх, такой номер пропал! Можно было бы повторить…
— Ты что это Новенький подкрадываешься и подслушиваешь? — взбеленился Катя, также заметив Нафаню. — Может быть, ты еще и стукач?
«Начинается!» — вздохнул Нафаня. Он решил, что сейчас опять его будут бить. Причем, на этот раз, даже не дождавшись отбоя.
Нафаня посмотрел прямо в глаза Кати. Вдруг там промелькнет что-нибудь человеческое? Но, увы! В этих глазах нельзя было найти даже капельку какого то сочувствия. Черная бездна, и только.
— Интересно! За что вы меня все время бьете? В чем я виноват? — спросил Нафаня.
И чего сейчас ему уже бояться и молчать? Все равно терять нечего. В любом случае отмолотят по первое число.
— Ты виноват потому, что — новенький!
Совсем как в басне: «…виноват уж тем, что хочется мне кушать»…
Начинающееся было выяснение отношений, неожиданно прервали:
— Новенький! Там к тебе пришли! Целая куча народу. Ё! Они ждут во дворе, возле больших оранжевых скамеек, — сообщил Нафане, всюду поспевающий, и все знающий Пупырь. На физиономии Пупыря было написано… Нет, не написано, а прямо-таки отчеканено, что его терзает любопытство: «Что за гости?»
«На самом деле! Кто бы это мог быть? Ждать — то мне некого!», — растерянно думал Нафаня, лихорадочно застегиваясь на ходу и спускаясь к выходу, на первый этаж детского дома.
Заметив издалека в указанном Пупырем месте каких-то людей, он быстрым темпом направился к ним, но по мере приближения, все боле и более начал замедлять шаг:
— Не может быть!
Он узнал Жмота.
— Что он здесь делает?
И только чуть позже, заметил, что на скамеечке, рядочком, скромненько так, сидели его друзья: Степка, Федор, Настя и Лариса.
Увидев Нафаню, все подскочили и бросились навстречу. Каждый норовил обнять его, похлопать по спине, или хотя бы слегка ущипнуть. Радости не было предела. Настя с Лориком даже прослезились от нахлынувших на них чувств: «Вот он наш Нафаня миленький, родненький…»
Во время столь бурной встречи Нафаня, поначалу даже забыл про свои несуразные ботинки. Которые, собственно, и явились причиной того, почему эта встреча друзей не состоялась гораздо раньше.
— Ну ты и запрятался! — негодовал Степка. — Почему же, как договаривались, сразу при устройстве сюда, ты не сообщил нам свой адрес? Позвонить трудно было? Мы тебя еле-еле нашли! Да и то, только благодаря вот ему…
Он небрежно, как само собой разумеющееся, махнул в сторону Жмота, который все это время скромно стоял чуть в сторонке.
— Никита, использовал свои обширные связи среди босоногой братвы, а точнее местных сорвиголов. Он помог нам кое-как отыскать этот твой детский дом, — пояснила Лариса.
