Лиз Кесслер - Правдивая история про девочку Эмили и ее хвост
— Ты слышала ее раньше?
Шона кивнула.
— Кажется, да.
— Но где?
— В школе.
— В школе?!
— По-моему, я видела твое имя в учебнике. Но непонятно было — то ли это правда, то ли просто очередное морское предание. Мы это проходили по истории.
— Что проходили?
Шона замялась.
— Незаконные браки.
— Незаконные… То есть…
— Между морским народом и людьми.
Я силилась вникнуть в ее слова. О чём она говорит? Что имеет в виду? Что мои родители…
— В школьной библиотеке наверняка про это что-нибудь есть. Поплыли? — Шона соскользнула в воду.
— Я думала, уроки уже закончились.
— По вечерам в школе работает библиотечный кружок. Поплыли скорей, думаю, мы там обязательно что-нибудь отыщем.
Я плюхнулась в воду вслед за Шоной, и мы помчались к школе. В голове моей творилось что-то невообразимое — все мысли спутались в один клубок, как старые рыбачьи сети.
И снова — сквозь проход в скале, по темным туннелям и переходам, через пещеры и закоулки — мы оказались на школьном дворе. Кроме нас там не было ни души.
— Нам сюда.
Шона показала на каменное строение, стоящее чуть в стороне. Оно, словно гигантская раковина, завивалось спиралью, и снизу доверху было испещрено многочисленными отверстиями и трещинами. Мы проникли внутрь через широкую расщелину и поплыли по плавно закручивающимся переходам, пока не оказались в круглой комнате с шероховатыми стенами. Несколько морских мальчишек и девчонок словно на стульях сидели на мягких губках перед свисающими с потолка длинными листами чего-то, отдаленно напоминающего бумагу. Ребята то скручивали, то раскручивали эти листы, внимательно разглядывая их и поворачивая головы то в одну, то в другую сторону.
— Что это они делают? — спросила я шепотом.
Шона бросила на меня изумленный взгляд.
— Читают! А ты как думала?
Я растерянно пожала плечами.
— А где же книжки?
— Со свитками работать удобнее. Пошли вон туда, там все записи.
Шона утянула меня в противоположный конец комнаты, чуть ли не к самому потолку. Мы стали рассматривать названия на футлярах аккуратно скрученных свитков: «Кораблекрушения», «Рыбаки», «Сокровища»…
— Вот, «Сирены». — Шона потянула на себя толстый свиток. — Помоги-ка.
Мы вытащили свиток, подвесили его к крючкам на потолке и принялись крутить деревянные ручки, проглядывая факты, цифры и события. Истории о сиренах, прекрасным пением заманивавших рыбаков в океан; о рыбаках, сошедших с ума от любви и бросившихся в морские волны в поисках своей таинственной возлюбленной; о русалках, заслуживших славу и богатство за то, что из-за их пения затонуло то или иное судно. Мы внимательно прочитали весь свиток, но не обнаружили ничего о незаконных браках.
— Так мы ничего не найдем, — разочарованно сказала я. — Мы даже не знаем, что ищем.
Шона же продолжала кружить около свитков.
— Должно же быть хоть что-нибудь, — бормотала она.
— А почему это, вообще, незаконно? Почему люди не могут жениться на ком захотят?
— Нептун этого страшно не любит, просто в бешенство приходит. Ходят слухи, это всё из-за того, что когда-то он сам женился на человеческой женщине, а потом она его бросила.
— Так Нептун женат? — я подплыла к Шоне поближе.
— У него целая куча жен и сотни детей. Но эта была самая любимая. Он так и не простил ее, а вместе с ней — и всех остальных людей тоже.
— Шона Плавнишёлк, что ты здесь делаешь? — раздался у нас за спиной знакомый голос.
Мы резко обернулись — к нам приближалась учительница по истории!
— Ой, миссис Крутохвост, мы просто… я….
— Шона помогает мне делать уроки, — я простодушно улыбнулась.
— Какие еще уроки? — подозрительно сощурилась миссис Крутохвост.
— Мне их задали в моей школе в… в….
— В Шеллоупуле, — быстро вставила Шона. — Моя сестра оттуда.
— Нам задали написать доклад о незаконных браках, — выпалила я. Мне вдруг пришло в голову, что учительница может нам помочь. Ведь Шона слышала мою фамилию на уроке истории. — А Шона сказала, что она это уже проходила.
Миссис Крутохвост уселась на губчатое сиденье и жестом велела нам сесть рядом.
— Что именно тебя интересует?
Я бросила вопросительный взгляд на Шону. А правда, что меня интересует? Что я хочу знать? И хочу ли?
— Эмили пишет про Корабельную бухту, — пояснила Шона. — Она хотела выяснить, не случалось ли здесь подобных происшествий.
— Одно точно было, — ответила миссис Крутохвост, поправляя прическу. — Довольно известный случай. Помнишь, Шона? Мы говорили о нём в прошлой четверти. Или ты как обычно проболтала весь урок?
— А не могли бы вы рассказать? — попросила я.
— Конечно, — миссис Крутохвост важно кивнула.
Я замерла на своей губке, боясь пошевельнуться.
— Так сложилось, что некая группа людей узнала о морском народе, — начала учительница. — Неподалеку отсюда проходили лодочные гонки, и несколько лодок сбились с курса, а потом перевернулись. Тритоны обнаружили эти лодки и помогли командам спастись, после чего, естественно, пришлось стереть людям память. — Она выдержала эффектную паузу. — Но одну девушку упустили.
— И?..
— И она ничего не забыла. Пошли слухи — как среди морского народа, так и среди землян. Тритоны начали встречаться с людьми, которых спасли. В какой-то момент они даже хотели уехать на необитаемый остров и жить там все вместе. Говорят, что действительно существует такой остров, где дружно живут земной и морской народы.
— Правда?! — ахнула Шона.
— Повторяю: это всего лишь слухи. Лично я ни минуты не сомневаюсь в том, что это чистейшей воды вымысел. Но, так или иначе, люди и морской народ продолжали встречаться. Представьте себе, как разгневался Нептун, когда узнал об этом!
— И что же было дальше? — спросила я.
— Море штормило целую неделю. Нептун заявил, что если кого-то из морского народа уличат в подобных встречах, его до конца жизни упрячут в тюрьму. Он даже специально объездил все моря, чтобы заявить об этом.
— А для Нептуна это большая редкость, — вставила Шона. — Он почти всё время безвылазно проводит у себя во дворце, и только изредка отправляется отдыхать в дальние края или посещает другие свои замки. Правда, миссис Крутохвост?
— Верно, Шона.
— И он прибыл в Корабельную бухту?
— Именно.
Шона аж подскочила на своей губке.
— А вы его видели?
Миссис Крутохвост кивнула.
— И какой он?
— Гневный, шумный, с ног до головы увешан золотыми побрякушками, но по-своему очень обаятельный.
— Хлестко! — Шона смотрела на миссис Крутохвост с нескрываемым восторгом.
— Подготовка к его визиту длилась несколько недель, — продолжила та. — Как вы знаете, Нептун ужасно обижается, если его не осыпают всевозможными подарками и роскошными драгоценностями. Наши тритоны ежедневно обшаривали подводные скалы на несколько миль вокруг в поисках драгоценных камней. В результате мы преподнесли ему новый скипетр.
— Ему понравилось?
— Очень. В благодарность он подарил городу одного из своих дельфинов.
— А встречи между людьми и тритонами? — спросила я. — Они прекратились?
— К сожалению, нет. Они продолжали встречаться тайком. Уж не знаю, мучила их совесть или нет… Ослушаться самого Нептуна!
— А браки… — у меня перехватило дыхание.
— Да, был тут один тритон. Поэт по имени Джейк. Он женился на человеческой женщине, на Радужных Камнях.
Что-то всплывало со дна моей памяти, какие-то мысли, легкие и стремительные, словно пузырьки воздуха, которые я никак не могла ухватить.
— А как была его фамилия? — напряженным голосом спросила Шона, глядя куда-то в сторону.
Миссис Крутохвост снова поправила прическу и наморщила лоб, вспоминая:
— Вирлстенд? Вичмэп? Висплэч? Нет, не помню…
Я опустила голову и крепко зажмурилась.
— Может быть, Виндснэп?
— Виндснэп! Да, очень может быть.
Пузырьки превратились в камни, ставшие у меня поперек горла.
— У них даже родилась дочь, — сообщила учительница — Тут-то их и поймали.
— А когда это случилось? — с трудом выдавила я.
— Сейчас скажу… Лет двенадцать-тринадцать назад.
Я кивнула, не смея произнести ни слова.
— Вот так они себя и выдали. Глупая женщина притащила ребенка на Радужные Камни, и тут-то мы этого тритона и отловили.
— Отловили? А куда вы его дели? — спросила Шона.
— В тюрьму, конечно, — миссис Крутохвост самодовольно улыбнулась. — Нептун решил, что Джейк должен стать показательным примером для всех и осудил его на пожизненное заключение.
— А что стало с… ребенком? — спросила я, чувствуя, как сжимается мое горло.
