Джордж Липперт - Джеймс Поттер и Зал Пересечения Старейших
— Девять из десяти в магии происходит в уме, Джеймс Поттер. Главная хитрость в том, чтобы знать, что ваши зрители хотят увидеть, и убедиться, что они видят это.
Джеймс подошел к другой кровати и сел на нее.
— Вы пришли поговорить об этом? Или вы здесь потому, что получили мое послание?
- Я успел многое сделать с тех пор, как мы встречались в последний раз, — ответил волшебник. — Я побывал тут и там, там и сям. Я беседовал со многими старыми друзьями, заново познавал себя на земле и тварей в небе. Я встречал очень странные вещи в лесу, созданные за века, и узнал многое о мире этого времени. Я изучал тебя самого и твоих знакомых.
Джеймс медленно улыбнулся, осознав кое-что.
— Вы никогда не покидали нас! Вы исчезли с вершины башни, заставив нас думать, что вы улетели с птицами, но на самом деле никуда не ушли, верно? Вы просто стали невидимым!
- Ты обладаешь редким талантом заглядывать за плоскость зеркала, Джеймс Поттер, — сказал Мерлин низким голосом, его лицо было невозмутимо. — Но должен признаться, что слышал все, что твои профессора Франклин и Долгопупс, и Пендрагон, и да, твой отец, говорили обо мне. Я был поражен и возмущен тем, что они предполагали, что знают обо мне. И все же я не раб гордыни. Я спросил себя, что, если то что они предполагают — правда? Я покинул их и отправился к моим старым землям. Я ходил тут и там, там и сям. Я изучал глубины своей души, как и предполагал Франклин. И я нашел там тень, тень истины была в их словах. Тень…
Мерлин умолк. Джеймс решил ничего не говорить, но продолжал смотреть на волшебника. Его лицо оставалось совершенно неподвижным, но по глазам было видно, что мысленно он далеко отсюда. Спустя не менее чем две минуты Мерлин снова заговорил.
- Но тени было бы недостаточно, что бы привести меня обратно в грязь пышных туманных речей и запутанной лояльности, которые словно пропуск через линию фронта в невежественные времена. Я был далеко, изучал, искал пространства и земли, и нетронутые земли, уже погружался в глубокий язык ветра и дождя, когда в песне деревьев появилась новая нота. Твое послание, Джеймс Поттер.
Джеймс был поражен, наконец, увидев эмоции на широком лице мужчины. Он смотрел на Джеймса открыто, его глаза вдруг увлажнились. Джеймс почувствовал стыд за такое выражение страдания этого человека. Он так же почувствовал себя немного виноватым за свои собственные слова, слова, которые, видимо, потрясли, пронзили его большое скрытое сердце. Затем, словно страдания никогда и не проступали на нем, лицо снова окаменело. Это была не маскировка эмоций, понял Джеймс. Он просто наблюдал за эмоциями человека, чья культура была совершенно чуждой ему, у которого сердце было так близко к поверхности, что глубокие эмоции могли отразиться на лице без стыда и всецело, как облака, на мгновение закрывшие солнце.
- Таким образом, Джеймс Поттер, — сказал волшебник, медленно вставая, так что он, казалось, заполнял всю комнату. — Я вернулся. Я в твоем распоряжении. Моей душе это действительно нужно. Я узнал больше об этом мире, пока путешествовал сегодня, и я немного полюбил его, сейчас существует зло, даже если оно маскируется под двуличием и этикетом. Возможно, победить это зло не столь важно, как разоблачить его респектабельный фасад.
Джеймс улыбнулся и вскочил, не совсем уверенный, что стоит делать — пожать Мерлину руку, обнять его или поклониться. Он остановился на том, что выбросил в воздух кулак и воскликнул:
— Да! Э… спасибо, Мерлин. Э… Мерлинус. Э… Мистер Амброзиус?
Волшебник только улыбнулся на это, его льдисто-голубые глаза блеснули.
- Итак, — сказал Джеймс. — С чего мы начнем? Я имею в виду, у нас всего несколько часов до того, как Прескотт и его команда снимут фильм о школе и обо всем остальном. Я, наверно, должен все вам объяснить. Хех, это займет какое-то время.
- Я — Мерлин, Джеймс Поттер, — вздохнув, сказал волшебник. — Я уже узнал столько, сколько мне необходимо знать об этом мире и о том, как он работает. Ты будешь очень удивлен, полагаю, узнав, сколько деревья знают о твоей культуре. Мистер Прескотт — не твоя проблема. Нам просто нужно посоветоваться с союзниками, которые нам помогут.
- Хорошо, — сказал Джеймс, плюхаясь обратно на кровать. — Какие союзники нам нужны?
Глаза Мерлина сузились.
— Нам требуются герои умные и ловкие, не боящиеся нарушить традиции, чтобы защитить высшую приверженность. Боевые навыки не важны. Что нам нужно сейчас, Джеймс Поттер, это негодяи с честью.
Джеймс коротко кивнул.
— Я знаю таких. Негодяи с честью. Возьмем их.
- Тогда давай отправимся к ним, мой юный советник, — сказал Мерлин, улыбаясь немного пугающе. — Веди.
- Так вы думаете, мы победим? — спросил Джеймс, ведя Мерлина вниз, к проходу за портретом.
- Мистер Поттер, — беззаботно сказал Мерлин, выходя на лестничную площадку и упирая кулаки в бока, — вы выиграли в тот момент, когда я решил к вам присоединиться.
- Это говорит прославленная гордость Мерлина? — с сомнением спросил Джеймс.
- Как я уже говорил, — ответил Мерлин, следуя за Джеймсом длинными, медленными шагами, — девять из десяти в магии происходит в голове. Оставшееся, мистер Поттер, чистое и неподдельное бахвальство. Примите это к сведению, и все у вас выйдет прекрасно.
После яркого мглистого утра день прогрессировал в туманную тишину, не по сезону жаркую. Директриса МакГонагалл настояла на том, чтобы занятия продолжались даже во время экскурсии Мартина Дж Прескотта и его команды, но несмотря на ее приказ десятки студентов собрались во дворе, чтобы взглянуть на прибытие репортерской команды маглов. Перед группой плечом к плечу стояли Джеймс и Гарри. Всего в нескольких шагах от них — Табита Корсика и ее поддержка из Слизерина, они были возбуждены, их глаза блестели. На верхней ступени Директриса МакГонагалл стояла в окружении мисс Сакарины и мистера Рекрента. Мартин Прескотт на нижней ступени взглянул на часы.
- Вы уверены, что они смогут добраться на автомобилях по указанному вами пути, мисс Сакарина? — спросил он, прищурившись от солнечного света, когда посмотрел наверх, где она стояла. — Это ведь транспорт, передвигающийся на колесах, знаете ли. На колесах. Там ведь нет никаких зачарованных трясин и мостов с троллями или чего-то в этом роде, верно?
Сакарина собралась было ответить, но тут тишину нарушил звук двигателей приближающихся автомобилей. Прескотт подпрыгнул и повернулся, вытягивая шею, чтобы разглядеть свою команду. Джеймс, стоящий в первом ряду собравшихся возле своего папы, подумал, что Директриса отлично держится, учитывая все обстоятельства. Ее губы только слегка сжались, когда первый автомобиль въезжал во двор. Их было всего два, в которых Джеймс распознал огромные внедорожники, которые Зейн называл «Лендроверы». Первый из них остановился вплотную возле ступеней летницы. Все четыре дверцы распахнулись, и из них показалось несколько мужчин, щурящихся от солнечного света, в руках у них были плотно набитые кожаные сумки с множеством карманов. Прескотт прыгал между мужчинами, называл их имена, тыкал пальцем и давал указания.
- Я хочу, чтобы были прожекторы и отражатели слева от лестницы, под углом к дверям. Именно здесь я скажу свои последние комментарии и проведу интервью. Эдди, ты не прихватил стульев? Нет? Ну ладно, окей, мы постоим. Сидение может показаться слишком, знаешь, наигранным в любом случае. Мы ведь хотим все время поддерживать постоянное впечатление живой съемки. Винс, какие камеры ты прихватил с собой? Мне нужна тридцатипятимиллиметровая Нandycam для всего этого. Продублируй каждый кадр, понял? Потом отредактируем отснятый материал для создания впечатления тайной съемки. Где Грета с макияжем?
Бригада совершенно проигнорировала собравшихся учеников и директрису с представителями министерства на ступенях. Все слаженно суетились вокруг машин, монтировали камеры, выставляли свет, нанизывали микрофоны на длинные шесты и говорили «Тест» и «Проверка» в более мелкие микрофоны, прикрепленные к рубашке Прескотта. Джеймс заметил двоих, перемещавшихся в группе, но, казалось, не принадлежавших к техническому персоналу. Они были одеты гораздо лучше и, похоже, интересовались замком и садом. Один из них, пожилой, лысоватый, выглядящий дружелюбным человек в светло сером костюме, направился по лестнице к Директрисе.
