Nora keller - Король звезды
Словно почувствовав на себе взгляд Карла, профессор поднял голову. Юноша молча поклонился.
Когда Северус Снейп, попрощавшись со студентами, собирался покинуть гостиную, Карл подошёл к нему и сказал тихо:
— Профессор, можно поговорить с вами?
На лице Северуса Снейпа мелькнуло недовольное выражение, но он кивнул.
Зайдя в кабинет и закрыв за собой дверь, профессор вопросительно посмотрел на юношу.
— …Я хотел спросить вас о профессоре Слизнорте…
— Это что, так срочно? — нахмурившись, проговорил Северус Снейп. — Вы не могли подождать до утра?
Конечно, это было совсем не срочно… Но последние дни он провёл в приюте… И ещё разговор с директором…
— …Можно, но…
— Ладно, спрашивайте, раз уж пришли, — махнул рукой Северус.
— Обязательно ходить в его Клуб Слизней?
— А вы надеетесь, что вас туда пригласят? — спросил он насмешливо.
— Он сегодня позвал нас на обед, когда мы ехали в поезде… Меня, Блейза, Гарри Поттера, Невилла Лонгботона, Джинни Уизли и других…
— Почему Слизнорт выбрал Поттера и Забини я понимаю, а вот вы с Лонгботоном зачем ему понадобились?
Вместе с насмешкой в голосе Северуса Снейпа прозвучало презрение, и Карл понял, что его Гораций Слизнорт в свой клуб не приглашал.
— Профессору кто-то рассказал про кита и дракона… Вот ему и стало интересно, — пожал плечами юноша.
— И вы собираетесь отказаться от этой чести? — он странно выделил последнее слово.
— Мне там не очень понравилось… Но я не знаю, может, если я не приду, это будет слишком невежливо?..
— Решайте сами, — сказал Северус Снейп. — Меня это не касается!.. Однако на вашем месте я бы больше волновался о недостаточно высоких оценках за СОВ. Хотя для профессора Слизнорта, возможно, будет достаточно и «выше ожидаемого», которое вы получили по зельеварению. Но вынужден напомнить, ваше «выше ожидаемого» было довольно близко к «удовлетворительно»!..
Если профессор Снейп начал отчитывать студента, то его было уже не остановить. Но Карл слушал все слова — и испытывал тихую радость от того, что этот человек был в безопасности и, по крайней мере, сейчас ему ничего не угрожало. Сейчас план Альбуса Дамблдора казался далёким и совсем нереальным.
— После церемонии распределения вы пошли за директором. Надеюсь, вы не приставали к нему с вашими глупыми расспросами, — Северус Снейп подозрительно посмотрел на юношу.
— Я спросил директора о Пророчестве, — сказал Карл.
— О Пророчестве?
— Да, о том, которое искал Тёмный Лорд.
— И зачем вам вдруг понадобилось Пророчество? — хмурясь, произнёс профессор.
— Директор сказал, что мы ничего не можем изменить. Я хотел проверить, правда ли это. И знаете — это неправда!.. Пророчества исполняются, не потому что так предначертано, а потому что люди верят в их исполнение!.. Какой-то человек поверил в Пророчество и рассказал о нём Тёмному Лорду. Тёмный Лорд поверил в Пророчество и пришёл убить Гарри Поттера. Альбус Дамблдор поверил в Пророчество и стал готовить Гарри Поттера к битве с Тёмным Лордом!..
Северус Снейп отвернулся, сминая листок пергамента, который держал в руке.
— Вы не согласны со мной?.. Но я ведь прав!.. Если бы тот человек не поверил в Пророчество, то Тёмный Лорд не погиб бы от собственного заклятия. И у Гарри не было бы никакого шрама, и родители его были бы…
— Замолчите! — резко крикнул Северус Снейп.
Карл испуганно замер — и вдруг весь как-то поник.
— Вы были тем человеком, который рассказал Тёмному Лорду о Пророчестве? — почти шёпотом произнёс он.
Улыбающаяся девушка с огненными волосами… Темноволосый ловец Гриффиндора… Сказанные горькие злые слова… И ещё более горькие — несказанные… Медленно складывались осколки воспоминаний, увиденные Карлом в сознании Северуса Снейпа… Этот человек напоминал ему море. Вычерпываешь, вычерпываешь, но боли так много…
Юноша тихо, почти невесомо коснулся рукава мантии профессора.
— Идите, — устало, не глядя на него, произнёс Северус Снейп. — Завтра Тёмный Лорд вызовет вас.
Карл ещё постоял немного, потом ушёл…
Он проснулся рано утром и, не дожидаясь завтрака, пошёл прогуляться около замка. Ему хотелось побыть одному, но оставлять Рабэ в душной комнате казалось слишком жестоким. Пришлось взять ворона с собой. Свернув с главной дороги, Карл оставил его на траве, а сам стал подниматься на холм.
Ночью он почти не спал, думая, что делать дальше. Разговор с директором ни к чему не привёл… А ведь это был, пожалуй, его единственный план… Паника, бессильное отчаяние — он чувствовал их этой долгой ночью в начале осени… Но сейчас, поднимаясь по холму к восходящему вдалеке солнцу, понимал, что ни паника, ни отчаяние никому не помогут. Никого не защитят и никого не спасут.
Он приехал сюда учиться, и он должен учиться. Только так он сможет найти выход… Он должен верить, что другой путь существует, потому что нельзя обрести то, во что не веришь!.. Ничего не решено окончательно. У него ещё есть время!..
Карл поднялся на вершину холма и оперся рукой о старое дерево. Откуда-то издалека прилетел ветер. Он трепал волосы юноши, вплетая в них опавшие листья, и шептал: «Как давно тебя не было… Я думал, ты больше не вернёшься…»
— Я вернулся… — ответил Карл то ли себе, то ли ветру.
«Я рад… Не уходи так надолго…»
— Хорошо… — улыбнулся он, щурясь от солнечных лучей.
У подножия холма старый ворон смотрел на тонкую фигуру, вырезанную на голубом небе. Подслеповатые глаза слезились от солнца, но человеческое сердце видело в нечётком силуэте другое лицо. Бледное, печальное, обрамлённое светлыми волосами… Карл повернулся и начал медленно спускаться с холма, но Вильгельм фон Дитрих продолжал видеть в его взгляде взгляд сына…
— Мне пора на занятия, — сказал Карл, беря ворона на руки.
Он нёс его через поле, где травы уже покорно ложились на землю, чтобы уснуть до того, как их накроет белый снег. Он нёс его и чувствовал, как бьётся в нём боль.
Ворон вдруг поражённо повернул голову. Исчезли и металлическое крыло, и Тёмная метка, теперь сохранившаяся только в сердце… Стих вой противовоздушных сирен, звуки ужасных «Катюш» и разрывающихся мин… И в этой тишине, словно закрывая его от отравленного мира, появилось бледное, печальное лицо…
Карл вернулся в спальню, посадил Рабэ на стопку книг и ушёл быстрее, чем голос ворона успел зазвучать в его мыслях…
Первыми в расписании стояли зелья. Было очень странно прийти в класс, в котором за пять лет успел выучить каждый камень, и увидеть там совсем другого преподавателя.
Гораций Слизнорт выглядел весьма довольным, вернувшись в свой старый кабинет. В качестве разминки он предложил ученикам определить, что за зелья у него в пробирках.
Первым была прозрачная жидкость — сыворотка правды… Долорес Амбридж угрожала в прошлом году напоить ею Карла. Профессор Снейп его спас, незаметно превратив сыворотку в обычную воду… От этого воспоминания юноше стало тепло…
Названия второго зелья Карл не знал. Это оказалась Амортенция — приворотное зелье… Он тихо фыркнул — вот уж чего ему никогда не хотелось научиться готовить!
Гермиона Грейнджер знала все ответы. Профессор Слизнорт был поражён своей ученицей… В его взгляде зажглись такие же огоньки, как во время того обеда в поезде. И Карл вдруг подумал, что для профессора дети — что-то вроде роботов. Он восхищается последними моделями, обладающими новыми функциями и возможностями. Он даже в своём роде коллекционирует их. Но способен ли он за блестящими панелями и сложными микросхемами разглядеть в них душу?..
Сегодня ученикам предстояло сварить Напиток живой смерти, приготовивший самое лучшее получал в награду пузырёк «Феликса Фелициса» — зелья везения. У всех загорелись глаза — кому же не хочется получить удачу почти задаром?..
Карл листал учебник, а сам пристально смотрел на профессора. Как легко он пообещал наградить одного из учеников абсолютным везением!.. А что он знает об этих учениках, кроме их родителей, известных родственников и необычных способностей? Вот Драко, например, собирается убить Альбуса Дамблдора… Ясно, как он использует своё везение…
Хорошо ещё, что зелье очень сложное. В книге, которую дал Карлу профессор Снейп, рядом с описанием состава было много пометок, сделанных рукой профессора. Драко вряд ли сможет правильно приготовить такое…
Но проверить, сможет ли он сам верно приготовить Напиток живой смерти, Карлу не удалось. Стоило ему наклониться над разложенными на столе бобами, как левое запястье пронзила острая боль. Закрыв и без того довольно бесполезный учебник, он поднял руку и сказал:
— Профессор, извините, могу я выйти?
Гораций Слизнорт с удивлением посмотрел на студента:
