Алексей Слаповский - Пропавшие в Бермудии
Обзор книги Алексей Слаповский - Пропавшие в Бермудии
Алексей Слаповский
Пропавшие в Бермудии
(Детско-взрослая книга, раскрывающая тайну удивительной страны, где исполняются все желания, включая те, исполнение которых нежелательно)
Эпиграф—детям:
В моей Вообразилии,
В моей Вообразилии
Там царствует фантазия
Во всем своем всесилии.
Там все мечты сбываются,
А наши огорчения
Сейчас же превращаются
В смешные приключения.
Стихи неизвестного автора (использовавшего образ Б. Заходера) с сайта Центра образования г. АнгарскаЭпиграф—подросткам:
– Счастье для всех!.. Даром!.. Сколько угодно счастья!.. Все собирайтесь сюда!.. Хватит всем!.. Никто не уйдет обиженный!.. Даром!.. Счастье! Даром!..
А. и Б. Стругацкие. «Пикник на обочине»Эпиграф—взрослым:
Желание – первичный биопсихологический импульс – мотивационное основание сопряженной поведенческой установки, задающее главные параметры индивидуальной активности человека (как в норме, так и в патологии), а также выступающее существенно значимой детерминантой массового сознания.
Представление (воображение) – форма индивидуального чувственного познания, имеющая своим результатом целостный образ объекта, возникающий вне непосредственного воздействия последнего на органы чувств.
Новейший философский словарь1. О том, как они пропали
Маленький белый самолет летел над океаном в районе Бермудского треугольника, одного из самых загадочных мест на Земле. Пилот и четверо пассажиров молча глядели на пустынные просторы воды, хранящие в себе тайны множества катастроф и исчезновений. Ничто не предвещало плохого, как выражаются в таких случаях, хотя ничто не предвещало и хорошего. Короче говоря, ничто ничего не предвещало, и было просто скучно. Самое экзотическое путешествие становится нудным, если несколько часов подряд видеть и слышать одно и то же, и неважно, что это – тайга и стук колес, пустыня и шорох песка или джунгли и пение многочисленных птиц.
К тому же у тех, кто летел в самолете, были и другие причины для уныния.
Одиннадцатилетний Николай, или Ник, как его звали старший брат и родители, забыл дома свой карманный компьютер. Спохватился еще в Шереметьево, страшно сожалел во время перелета на Багамы, переживал все три дня, пока они там были, и досадовал даже сейчас, когда отправились в развлекательных и познавательных целях на Бермудские острова (потому что ведь странно – оказаться в Бермудском треугольнике и не побывать на самих Бермудских островах!). Тем более обидно, что старший брат Вик свой КПК, конечно же, не забыл, сидит напротив и преспокойно играет, не обращая внимания на Ника.
Вик, или Виктор, мальчик или, точнее, подросток, двенадцати лет и восьми месяцев (то есть фактически почти тринадцати лет), на самом деле не играл, а читал заранее скопированные им из Интернета статьи про страшный треугольник, приходя постепенно к выводу, что ничего страшного в нем нет. Тут часто бывают смерчи, ураганы и бури, в том числе магнитные, это правда, но если посмотреть статистику, то приходишь к двум выводам. Первый: не пропадает людей в треугольнике гораздо больше, чем пропадает. Спокойно плавают и летают регулярными рейсами – и ничего. Второй вывод: на любом городском перекрестке несчастных случаев происходит столько, что отдыхают и Бермудский треугольник, и все другие жуткие места Земли вместе взятые. И никто не пишет в газетах, что виноваты какие-то там особые излучения, волны или летающие тарелки с инопланетянами. Дела больше нет инопланетянам (если они вообще существуют, в чем Вик весьма сомневался), кроме как цепляться за светофоры и путать на них сигналы или бросаться под колеса машин. Все упирается в теорию вероятности: если одно место пересекает больше людей, чем другое, то и всяких неприятностей в нем происходит больше, чем в том, которое никто не пересекает. И всё.
Отец Ника и Вика, человек еще молодой, поэтому можно называть его по имени – Олег, выглядел озабоченным. Его терзали неотвязные мысли об оставленной работе, о серьезных делах в области финансов. Когда любопытный Ник попробовал расспросить отца, как именно он занимается этими самыми финансами, Олег, усмехнувшись, ответил: управляю денежными потоками, чтобы они текли, куда надо. Ник тут же представил: по прозрачным трубам внутри огромных зданий несутся ручьи из купюр, вливаясь в реки и озера, полные разноцветных бумажек. А отец дает команды – какую трубу открыть, какую закрыть. Иногда сам приоткрывает небольшой люк, через который немного выливается и ему – за хорошую работу. Поэтому, когда Ник слышал по телевизору выражение «обвал на финансовом рынке», он ясно видел: одно из зданий на рынке (что такое рынок, он знал) рушится, из него водопадом сыплются кучи денег, спешат рабочие с лопатами и начинают сгребать все и запихивать обратно. Конечно, он понимал, что это не так, но ему нравилось именно так воображать. Смешнее получалось, а он любил, когда смешно.
Олег тревожился еще о том, как новая помощница Ольга справляется со своими задачами. Она молода, красива, умна, но это хорошо в обычной жизни, а при общении с сотрудниками может оказаться минусом. Да еще Настя, жена Олега, кажется, считает, что он взял Ольгу на работу не из-за деловых качеств, а каких-то других.
Настя, мама Ника и Вика, если честно, именно так и считала. Она, увы, ревновала Олега. В последнее время часто сердилась на него, твердила, что он пропадает на работе с утра до вечера и готов сидеть там по ночам, что ему пора отдохнуть и, хотя отец упорно отказывался и говорил про свое нежелание и неумение отдыхать, настояла взять путевку. Желательно куда подальше. Вот и взяли – дальше некуда, на Багамские острова. Отдохнув там несколько дней, решили слетать на Бермуды. Это немножко страшно, но в целом – весело. Правда, веселья что-то не получается: вон Ник надулся, Вик уткнулся в КПК, Олег весь ушел в свои мысли… Да и у Насти разболелась голова… А еще Настя, слыша в мерном гудении мотора неясную музыку (это часто бывает), вспоминала время, когда она была довольно популярной певицей. Могла стать звездой. Ее знала бы вся страна. Но она все бросила ради Олега и семьи…
Мануэль, смуглый пилот с седой головой, человек в возрасте, но еще крепкий, обернулся и что-то крикнул по-английски. Неразборчиво – его родной язык был испанский.
Но Олег понял его и перевел:
– Мы летим над самым опасным местом треугольника!
Ник закрыл глаза ладонями и, дурачась, закричал:
– Кошмар! Падаем! Спасите!
– Перестань! – рассердилась Настя.
Она посмотрела на спокойный океан, безоблачное небо и пожала плечами:
– Сроду не подумаешь…
– Так и бывает, – сказал Олег. – Самые тихие места – самые опасные. Небо ясное, никаких волн, никакого ветра. И вдруг – смерч, буран, вихрь. Пронесся, уничтожил все живое, и опять тишина, будто ничего и не было.
Он хотел развеселить Настю, но она даже не улыбнулась.
Олег, привыкший во всем добиваться своего, продолжил, подмигивая Вику и Нику:
– Другой вариант: нас схватят инопланетяне. По слухам, они тут как раз водятся, устраивают всякие катаклизмы. Возьмут нас на свою тарелку – и полетим куда-нибудь на Марс.
– На Марсе никакой жизни нет и не может быть, – тут же дал справку Вик.
– Конечно, кроме тебя, никто не помнит! – съехидничал Ник.
– Тогда на какую-нибудь Альфу Центавру, – предположил отец. – Короче, туда, где есть жизнь.
– Перестань, я прошу! – поморщилась Настя и прикоснулась пальцами к виску: голова болела все сильнее.
– Мам, ты маленькая, что ли? – упрекнул ее Ник. – Ерунда это все!
Он успокаивал ее, чтобы самому меньше бояться.
Мануэль оглянулся, увидел хмурую Настю, смеющегося Ника, улыбающегося Олега и хладнокровного Вика (тот всегда держал себя в руках) – и опять что-то прокричал.
– Бояться – правильно, не бояться – неправильно! – перевел Олег.
– Что это значит? – не поняла Настя.
Олег задал этот вопрос пилоту, выслушал ответ и пересказал его:
– Местные люди считают, что здесь пропадают только те, кто не боится пропасть. Некоторые даже хотят этого.
– Как это? – удивилась Настя. – Кто и зачем может захотеть пропасть?
– Я! – закричал Ник. – Мне надоело лететь! И вообще, я хочу домой!
– Помолчи! – приказала ему Настя.
Не в шутку приказала, серьезно. Она не суеверна, но – мало ли. Если местные люди в это верят, значит, есть какие-то основания.
Ник примолк. Он знал по своему опыту, что ее лучше не дразнить.
Все смотрели в иллюминаторы и размышляли о словах Мануэля.
Ник в самом деле был не прочь – нет, не пропасть, а прилететь домой. Хорошо бы вместо этих Бермудских островов оказалось родное Шереметьево. Приземлиться и тут же поехать домой, сесть за компьютер и играть целый день до вечера, пока не загонят спать… Ник вспомнил, как здорово нажимать на мышку и клавиши, ловко управляясь со сложной игрой, и у него даже пальцы зачесались.
