Джеймс Роллинс - Линия крови
— Так определи, что именно. Это ведь твоя работа, верно? Складывать воедино то, что вроде бы не складывается… но только вроде бы.
Проще сказать, чем сделать.
А может, на этот раз действительно не складывается?
Пирс закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла, тяжело вздохнул. Голова Сейхан коснулась его плеча. Они держались за руки, и Грей большим пальцем нежно поглаживал запястье девушки. Они никогда не произносили слов, объяснявших, что тянет их друг к другу, но оба знали, что поступают правильно. Тут-то как раз все складывалось.
Грей расслабился, впервые за многие месяцы ощутив умиротворение… И тут же все разом сложилось, образовав полную картину, такую четкую, ясную, что оставалось лишь удивляться, почему он не понял этого сразу.
Пирс резко выпрямился. Сейхан взглянула на него.
— Что такое?
— Иудейская традиция. Роберт сказал мне об этом. Мы ошибались. Это не Ганты… Они никогда не имели к этому отношения.
Он поднялся, потянув за собой Сейхан, и поспешил к Пейнтеру, склонившемуся над ноутбуком.
Грей сел рядом.
— Вы можете вывести на экран семейное древо Ганта, которое показывали раньше? И еще я хочу, чтобы Джейсон Картер помог кое-что проверить.
Пейнтер кивнул, не спрашивая зачем, зная, что Грей не станет понапрасну никого беспокоить.
Подтянулись и остальные.
Несколько секунд спустя семейное древо вновь расцвело на экране, показывая все родственные связи, детализируя каждую ветвь, веточку, сучок, корень и отросток. Центральная часть, наиболее густо наполненная датами, носила фамилию Ганты.
Но Грея Ганты не интересовали.
— Джейсон на связи, — сообщил Пейнтер.
Из динамиков ноутбука раздался голос аналитика:
— Чем могу помочь, коммандер Пирс?
— Я хочу, чтобы ты показал мне нижнюю часть и отростки семейного древа.
— Понял.
Плотный ствол уступил место спиралям и дугам. Ветви поначалу удалялись и удалялись — члены клана выходили замуж и женились на совершенно посторонних людях, — но через несколько поколений их потомки вновь находили себе пару в семье. Пейнтер называл эти линии ответвлениями, частью семьи, которая находилась рядом, но жила обособленно.
— Что ты ищешь? — спросил Пейнтер.
— Вы говорили, что интуитивно почувствовали некую систему, но так и не смогли найти.
— Да, но какое значение это сейчас имеет? Роберт мертв. Теперь, скорее всего, мы сможем все распутать.
— Роберт — не проблема… да и не играл он никакой роли. Считал себя королем или как минимум высокопоставленным военачальником, но в итоге выяснилось, что был всего лишь марионеткой, как и все остальные. Его использовала «Линия крови», ровно до тех пор, как он решил оборвать все нити.
В этот момент Грею открылось и кое-что еще, последние штрихи общей картины.
— Я думаю, Роберт уже начал бунтовать против этих неведомых кукловодов. Я уверен, именно он послал Аманде записку насчет побега.
Пирс вспомнил последние слова Роберта.
Ни один отец не должен терять дочь…
Он говорил не только о себе, но и о президенте. Роберт знал, какой это ад — утрата дочери. И не мог позволить, чтобы брата ждала та же участь. Поэтому и пытался спасти Аманду.
— Какие еще будут соображения? — спросил Пейнтер.
Грей указал на экран.
— Вы были правы, система тут есть. Но мы искали ее предвзято, с патриархальной точки зрения, исходя из того, что преемственность определяется по мужской линии, когда сыновья получают фамилии отцов. Это здесь и отражено.
— Понятно.
— Но на генетические корни можно взглянуть и с обратной, зеркальной стороны. Роберт упомянул, что клан Гантов проследил свои корни до колен, изгнанных Моисеем. Правда это или нет, но он говорил, что они до сих пор сохраняют некоторые иудейские традиции.
Грей повернулся и указал на Лизу.
— Ты упоминала, что тройные спирали могут передаваться только по женской линии. От яйцеклетки к яйцеклетке, учитывая цитоплазменную природу нити ПНК.
Она кивнула.
— Вот почему они отказались от других путей, ведущих к бессмертию, и сосредоточились исключительно на этом. И не только потому, что он напрямую соотносится с посохом Христа, но и потому, что полностью их устраивает. Соответствует их традициям и целям.
— И что это за путь?
Грей указал на экран.
— Взгляд на наследственность, зеркальный по отношению к патриархальному. Естественно, матриархальный. Согласно «Мишне»[32], старейшему сборнику иудаистских традиций, иудеем может считаться только тот, кто родился от матери-иудейки. Отец значения не имеет. То есть иудейская наследственность передается только по женской линии.
Но Грею требовались доказательства.
— Джейсон может отделить на генеалогическом древе мужской пол от женского? Показать, где первые, а где вторые?
— Легко. Эта информация уже введена… нужно только сделать запрос… — Пауза и вновь голос Джейсона: — Вот мужские линии семьи.
У них на глазах появились и прибавили в яркости синие линии. Закономерность прослеживалась без труда. В большинстве они концентрировались в центральной части — в стволе, — лишь некоторые уходили в ответвления, на периферию семейного древа.
— А теперь женские линии, — попросил Грей.
Синее исчезло, периферийные участки окрасились розовым: клан Гантов оплетала алая паутина.
Пейнтер ахнул.
— Почти все эти ответвления — женщины.
Грей наклонился и проследил одну алую линию.
— Женщина покидает семью Гантов, а через несколько поколений возвращается, чтобы выйти замуж за кого-то из них. С мужчиной такого практически не случается. — Тут у него вдруг возникла другая идея: — Джейсон, ты можешь оставить только ответвления, посмотреть, как глубоко они проникают в семью Гантов?
— Дайте мне секунду… готово. Смотрите.
На экране осталось только алое марево на периферии. Лишь несколько линий глубоко и надолго уходили в ствол. Обычно они задерживались на одно или два поколения, чтобы начать новое ответвление.
На эту закономерность обратил внимание и Пейнтер.
— Они немного зачерпывают из генного фонда и дают задний ход, — он повернулся к Грею, начиная осознавать, что перед ними. — Они — паразиты на семье Гантов. Мухи-кровососы. Вьются возле колодца богатства и власти, регулярно пьют из него, кормятся, чтобы обеспечивать свое существование, но по большей части живут сами по себе.
Очень точное определение ответвления.
Пейнтер указал на экран.
— Это не случайность. Все делалось сознательно. Передача наследственности по женской линии.
— Но зачем? — спросила стоявшая за их спинами Лиза.
Ответил ей Грей:
— Вероятно, это единственный для них способ сохранить себя в мире, где богатство передается первому сыну, а власть принадлежит главным образом мужчинам. Чтобы выжить в этом мире, они к нему приспособились. Стали паразитировать на нескольких семьях. Помните, когда-то в число «Линии крови» входил не только клан Гантов. То же самое они проделали с пятью или шестью богатыми европейскими семьями. Скорее всего, эти мухи-паразиты перелетали от семьи к семье, чтобы лучше маскироваться.
— Не хотели держать яйца в одной корзине, — вставил Монк.
Грей согласился.
— Но со временем эти другие семьи вымирали, уходили в небытие, пока не остались только Ганты. Мы знаем, что в прошлом «Линия крови» пыталась рекрутировать новые семьи, но в современном мире скрывать это сложнее, да и богатство семьи часто уходит через пару поколений, поэтому они везде потерпели неудачу.
Пейнтер откинулся на спинку, лицо побледнело.
— У них оставались только Ганты.
— Они кормились на них, вероятно зная, что этот колодец не бездонный. Думаю, в том и заключалась цель последних экспериментов. Они искали пути и дальше сохранять преемственность, прилагали все силы к тому, чтобы их линия крови стала вечной.
Голос Лизы осип от волнения.
— Вот почему они сделали упор на тройную спираль. Ее можно передать только по женской линии. И они были так близки к успеху…
— Думаю, этот грядущий успех, а также давление, которое оказывала на них «Сигма», заставили нанести этот, по их мнению, решающий удар, поставить заключительную точку в игре, которая гарантировала бы им власть до скончания веков.
— Покушение на президента, — кивнул Пейнтер.
— И убийство Роберта. Им надоело кормиться крохами. Они хотели полностью подмять Гантов под себя, завладеть богатством и властью.
— Но их планы провалились.
— Именно этого нам и надо опасаться, — предупредил Грей. — Они выживали многие столетия, существуя в свободных пространствах между другими семьями, делая все для того, чтобы выжить, маскируясь и приспосабливаясь.
