Владимир Аджалов - О Главном. IT роман
Ну, ладно. Теперь хоть есть, что в храмах жертвовать. Деньги‑то небось у паломников отнятые. Куда должны были, туда и пойдут. Кстати, вернусь‑ка я назад, да начну жертвовать с нашего подворья. Там, уж я‑то знаю, на многое еще не хватает. А заодно и руки помою. Да и выйду потом через рабочую калитку на другую улицу, чтобы с этими убогими больше не пересекаться».
Шагая по неровному тротуару, Сергей продолжал размышлять: «Противно. Опять я нагрешил. Да. Хоть и сволочи они, а все равно получается: плохой я христианин. Не подставил им вторую щеку, а обломал сволочей по полной программе. Господи, еще и еще раз прошу тебя, прости великодушно меня, грешного. Прости, раз уж Ты меня таким создал».
И только выходя второй раз в город, Бойцов вдруг осознал, что его впервые в жизни пытались развести. Ведь никогда и никто не пробовал его ранее пригласить в какой‑нибудь «лохотрон». И тут вот на тебе. К чему бы это?
Сергею было трудно догадаться, что за последние месяцы выражение его лица сильно изменилось. И вовсе не из‑за возраста, и уж точно не из‑за инъекций врача Валеры. Которые, кстати сказать, за пару дней рассосались бесследно.
Дело в том, что недавно лицо Бойцова раз и навсегда потеряло с детства отработанное непроницаемо‑жесткое, волчье выражение.
Глава 27
По пути из Вены в Зальцбург
Спутники, выехавшие в автомобиле из аэропорта Вены в лабораторию под Зальцбургом, были озабочены своими мыслями и поначалу ехали молча. После выезда на автостраду Илья остановился в первом же разрешенном месте для отдыха. Он достал из походной сумки и прикрепил к лобовому стеклу изнутри два приборчика. Потыкав по очереди пальцем в экраны, Илья завел мотор, и они тронулись дальше.
Почти сразу после этого в машине зазвучали два голоса – один мужской, другой женский. Оба говорили на русском языке. Они стали говорить регулярно, то чаще, то реже. Говорили эти голоса примерно одно и то же, иногда одновременно, но в основном с небольшой разницей по времени.
Дождавшись, когда машина в очередной раз повернула и оба голоса на какое‑то время замолчали, пассажир деликатно спросил водителя:
– Илья, можно задать пару вопросов, может быть, не очень толковых?
– Слушаю внимательно.
– Скажите, а почему вы всегда сами водите машину? Вы же вполне можете себе позволить заказывать авто с водителем?
– Дело в том, что у меня неважный вестибулярный аппарат. По морю я вообще стараюсь не передвигаться, разве что на пароме. В автомобиле, когда я не сам за рулем, тоже сильно укачивает. Попросту говоря, тошнит. А когда сам веду машину – ничего подобного. Вот такая особенность организма. Или, наверное, моей головы.
Почему думаю, что дело в голове? Я как‑то заметил, что в бизнесе у меня примерно то же самое. В смысле, если сам рулю – все нормально, а если под кем‑нибудь нужно находиться, то есть под другим рулевым – то через какое‑то время тоже начинает тошнить.
– Спасибо, с этим понятно. Теперь разрешите второй вопрос. Насколько я понимаю, вам не приходилось ездить из этого аэропорта в свой европейский дом. Поэтому меня совсем не удивляет то, что вы используете эту штуку, я имею в виду навигатор. В моих путешествиях я привык к тому, что многие их используют. Некоторые без них не ездят даже в хорошо знакомых местах.
Но вот чтобы завести два навигатора одновременно – вам не кажется, что это все‑таки, наверное, излишество?
– Ну, если честно, то один из этих навигаторов предназначен вам в подарок. Давно хотел подарить вам что‑нибудь, да ведь в нашем случае это дело непростое. А вот навигатор, как мне кажется, может оказаться кстати, особенно, если будет хорошо работать в пешеходном режиме. В незнакомых городах это было бы полезно для вас, я надеюсь.
– Ну, если честно, то трудно возразить.
– Вот и я так подумал. Кстати, а какой из них на вас смотрит? В смысле больше нравится внешне?
– Мне больше нравится тот, что от меня подальше.
– Отлично. Это он и есть.
– А они, в смысле эти ваши два навигатора, чем‑то принципиально друг от друга отличаются?
– Тот, который я привез вам, непростой. Говоря откровенно, это элемент нашего национального самосознания. Может, звучат мои слова слишком громко, но это на самом деле так. Дело в том, что последние лет двадцать весь, буквально весь мир пользуется навигаторами на базе единственно работающей американской спутниковой группировки. А вот этот новый прибор сделан у нас, и он видит сразу две группы спутников – американскую и нашу, российскую, недавно запущенную в космос.
– Вы так об этом говорите, что я уже по интонации понимаю: наверное, это чем‑то гораздо лучше?
– Ну, с политической точки зрения, это, на мой взгляд, вообще исключительно важно. Я не буду говорить очевидных слов о преимуществах для нашей национальной безопасности. Хотя для меня лично это вещь серьезная. Но дело не только в безопасности моей страны, России.
Весь мир не может, не должен зависеть от одной страны. Какая бы она большая и сильная ни была. Монополизм, в чем бы он ни проявлялся, всегда вреден. Две спутниковые независимые навигационные системы лучше, чем одна. Кстати, скоро европейцы тоже свою спутниковую группировку поднимут. Следующими, наверное, будут китайцы. Тогда, я думаю, появятся еще более продвинутые навигаторы, которые будут видеть вообще все навигационные спутники, и будет все совсем правильно.
Ну, а если говорить с точки зрения обычного пользователя, абстрактного жителя планеты Земля, то я как раз сейчас и проверяю, есть ли заметные отличия. Пока могу точно сказать, что наш прибор однозначно быстрее «схватывается», то есть определяет свое положение. Когда я навигаторы только включил, это было показательно. И вот и сейчас мы заезжали в небольшой тоннель, потом из него выезжали. Наш приборчик вообще в тоннеле не потерялся, в отличие от обычного.
– Ну, наверное, это естественно, если вы говорите, что он видит гораздо больше спутников?
– Точно. И это подтверждает мою идею, что в пешеходном режиме, скажем, в городе или где‑нибудь в лесу, он должен работать гораздо лучше.
Включенный в систему громкоговорящей связи мобильный телефон Ильи громко запел.
– Наверное, это звонит доктор Бирман. У меня в телефоне эта мелодия, из «Маленькой серенады» Моцарта, заряжена на звонки из нашей лаборатории, – сказал Илья и нажал на клавишу громкой связи.
Голос доктора Бирмана подрагивал от волнения. Он торопился объяснить неожиданно поступившее предложение, просил принять это предложение и разрешить подготовку к процедуре.
Доктора никто не перебивал, спутники слушали внимательно, вопросов по ходу рассказа не задавали.
А рассказал доктор Бирман о следующем.
Нянечка Ирина узнала из разговоров в лаборатории о том, что предстоит старшему лаборанту. В смысле его возможного переноса в тело бомжа. От нее на самом деле никто секрета и не делал.
Но самое главное не в этом. Оказалось, что как раз к этому времени Ирина и ее муж окончательно потеряли надежду на возвращение их дочери к жизни. Поработав в лаборатории, Ирина многое узнала и поняла. Буквально на днях ее муж приехал сюда, в Зальцбург, для принятия окончательного решения.
Оставаться более Ирине здесь не было никакого смысла. Муж тоже дошел до крайней точки. Без Ирины он там один с двумя детьми не справляется. Они рискуют и других своих детей потерять, только в другом смысле. Да и вообще семья на грани развала.
Бедные супруги уже все обсудили и решили. Тело дочери они хотели в ближайшее время из клиники Зальцбурга забрать и перевезти в реанимобиле в соседнюю европейскую страну, где официально разрешена эвтаназия. Там они собирались проститься с ней.
В общем, нянечка с мужем просто дожидались, когда приедет Илья. Хотели увидеться с ним, за все поблагодарить и попрощаться.
В этот самый момент времени Ирина и узнала про нашу ситуацию, в смысле планов по двойному переносу. Они с супругом приняли серьезное решение, которое вчера официально оформили у нотариуса. Если в двух словах, то они просят забрать их дочь из клиники Зальцбурга в нашу лабораторию и использовать ее тело вместо тела бомжа для старшего лаборанта.
Доктор закончил свой рассказ, прибавив в завершение, что он лично тоже очень просит это неожиданное предложение принять. С его точки зрения, это морально, достойно и просто правильно.
– Я, конечно, далеко не специалист, – сказал Илья, – но я тоже присоединяюсь к доктору. Так все в одно время сходится, я думаю, тоже не случайно.
– Вот и договорились, – подытожил Иисус.
– Спасибо! Огромное спасибо! – доктор не скрывал эмоций. – Ой, вот что чуть не забыл. Если позволите, еще один вопрос. Тут меня достали корреспонденты. Вся та же команда, если не больше, что и в прошлый раз. Опять настаивают на пресс‑конференции.
