Том Клэнси - Живым или Мертвым
— Но нам-то что делать, черт возьми? — резко спросил Брайан.
— Ведите себя как американские туристы. Бесцеремонно лезьте всюду, вот и все дела. Никого это не удивит. Если, конечно, вы не в «красном поясе», скажем, в бывшем СССР. Там нельзя улыбаться. Русские почти никогда не улыбаются, в их культуре это, можно сказать, табу. Знаю, это нелегко. Но я провел там почти тридцать лет. Когда все время рискуешь своей задницей, такие вещи легко усваиваются, — закончил он, улыбнувшись.
— И сколько раз вы там были?
— В России? Не единожды. И каждый раз мне было чертовски страшно. Ходишь, словно голый, оружия нет, бежать некуда, и всей защиты — легенда, за которой можно спрятаться, если, конечно, повезет.
— Если повезет?
— Какие-то факты, позволяющие выдержать не слишком придирчивую проверку. Гостиница в другом городе, где ты недавно останавливался, номер телефона, по которому ты работаешь… И тому подобное.
— Давно хотел спросить вас, — сказал Доминик. — А что вы думаете об этих типах? Наших нынешних врагах. В целом.
Кларк задумался.
— Что-то во мне говорит, что они такие же, как были прежде — пусть с другой мотивацией, другим мировоззрением и всякими прочими штуками, но занимаются точно такой же дрянью. Эти, по крайней мере, верят в бога, но при этом постоянно нарушают правила своей собственной религии. Скопище человеконенавистников? Черт возьми, сомневаюсь. У них свое представление о мире, у нас другое, и одно с другим не сходится абсолютно ни в чем.
Объявили посадку, и они поднялись в самолет. Эконом-класс, пять мест в одном ряду. Низкорослого Чавеса это устраивало, а вот Кларка — не очень. Чем старше становишься, тем труднее гнуться. Прозвучали обычные предупреждения о подготовке к полету. Кларк застегнул ремень, который положил себе на колени, как только сел в кресло. За долгую жизнь он научился не нарушать (без необходимости) правила безопасности даже в мелочах. «737–400» вырулил на полосу и поднялся в воздух так буднично, словно пилот управлял автомобилем. Кларк взял лежавший в кармане впереди стоявшего кресла журнал, заготовленный авиакомпанией, принялся листать его и остановился, дойдя до рекламы набора инструментов.
— И все-таки: что мы будем делать? — снова спросил Джек у Кларка.
— Импровизировать, — ответил Кларк и снова взялся за журнал.
Посадка прошла так же гладко, как и взлет, пассажиры выгрузились из самолета и, как всегда, неспешно потянулись в терминал, который оказался таким же безликим, как все терминалы аэропортов в любом конце мира. Они повернули налево и двинулись дальше по просторному, никак не обозначенному вестибюлю. Ориентируясь по стрелкам, они вышли в зал прилета зарубежных рейсов. Прогулки как раз хватило для того, чтобы в отсиженных ногах возобновилось кровообращение. Информационное табло сообщило, что до прибытия рейса «Алитиалии» остается еще девяносто минут. Быстро осмотрев зал, они установили, что он хорошо просматривается со всех сторон. И, что совсем уж кстати, тут имелась закусочная с хорошим обзором и обычными пластиковыми стульями вокруг пластиковых столиков.
— Итак, парни, у нас почти два часа, включая прохождение таможни, — задумчиво произнес Кларк.
— И все? — удивился Джек.
— Может быть, тут имеется собака, чтобы обнюхивать багаж на предмет наркотиков, но вряд ли что-то сверх того. Канадцы в этом отношении довольно беспечны. Плохие парни часто ездят через Канаду. Но не устраивают здесь пакостей. Думаю, в этом канадцам везет. Они сильно экономят, потому что могут не тратиться на безопасность.
— Если здесь так часто бывают плохие парни, наверно, ничего не стоит отловить несколько штук и отправить пароходом в Буффало.
— И обзавестись множеством врагов, которые местным совершенно не нужны, — подхватил Доминик. — Бизнес есть бизнес.
— Точно подмечено, — сказал Чавес. — Бизнес есть бизнес, и не стоит тревожить спящую собаку, пока она не начнет кусаться. А я все думаю, когда же эти дела начнутся и у них.
— Зависит в первую очередь от плохих парней. Но обзаводиться врагами и не иметь с этого выгоды тоже вредно для бизнеса. Не забывайте — террорист — это бизнесмен, чей бизнес состоит в убийстве людей. За этим делом может стоять какая-то идеологическая подоплека, но бизнес все равно остается бизнесом.
— Сколько народу вы изловили? — обратился к Кларку Доминик.
— Было несколько человек, все в Европе. Они не так уж хорошо обучены. Осторожны, случается, бывают очень хитры, но все это не заменяет обучения. Поэтому нужно лишь вооружиться терпением, и ты получаешь возможность разделаться с таким человеком. Очень полезно стрелять в спину. В таком случае ему бывает трудно отстреливаться.
— Ха! — нахмурился Доминик.
— А ты что, хочешь предоставить ему равные шансы? Это не Олимпийские игры.
— Понимаю.
— Но это тебе не по нутру, верно?
Доминик задумался на секунду, а потом пожал плечами.
— Не знаю, как там насчет нутра, но это просто другой образ мыслей.
— Добро пожаловать в зазеркалье, — мрачно улыбнувшись, ответил Кларк и посмотрел на часы. Самолет должен был вот-вот начать снижаться.
Хади не раз удивлялся тому, что земля под самолетом всегда кажется похожей и в то же время разной. Она находилась очень далеко, но всегда начинала сильно манить по мере снижения. Как Америка, дороги и автомобили которой проступали сейчас в поле зрения. Он привык оценивать высоту как раз тем, видны из самолета отдельные машины или нет.
На маленьком телеэкране, развлекавшем пассажиров показом «Аэро-шоу», светилась надпись, которая извещала, что самолет находится на высоте 4910 футов и продолжает снижаться, скорость относительно земли 295 миль в час. Эти показатели были заметно ниже, чем крейсерская скорость и высота при полете над океаном. Скоро посадка. Если верить компьютеру, через десять минут. Пора просыпаться. Стюардесса забрала у него чашку из-под кофе. Итальянский кофе своей едкостью напоминал о том вкусе, который сохранился у него в памяти с юности, и, честно говоря, ему очень нравилась итальянская кухня. Одна беда — там слишком часто готовили свинину, а он, хотя и пил вино, все же прилагал все силы, чтобы как можно реже брать в рот мясо нечистого животного. Ему предстояло выйти, исполнить обычные таможенные и иммиграционные формальности, встретиться с человеком, который передаст ему билет до Чикаго и проводит до посадки на рейс «Юнайтед эрлайнс» 1108, выкурив при этом сигарету. Но все это почти без слов.
Нужно было оставаться начеку при прохождении таможни и иммиграционного контроля. У него при себе не было ничего такого, что требовалось бы декларировать, даже бутылки итальянского вина. Он изображал собой бизнесмена, которому приходится путешествовать, пожалуй, чаще, чем хотелось бы. По легенде он был торговцем драгоценностями и знал вполне достаточно, чтобы поддержать разговор на эту тему. Конечно, недостаточно для того, чтобы обвести вокруг пальца настоящего израильского торговца бриллиантами, но ведь он владел и умением увести разговор в сторону. Он ведь действительно был, в некотором роде, много путешествующим бизнесменом, и перелеты являлись для него самым обычным делом, хотя в Канаде ему прежде бывать не доводилось. Ну и что? Очередная страна неверных с простыми и весьма мягкими правилами для транзитных пассажиров. Там его радушно встретят и не обратят на него ни малейшего внимания, если только у него не будет при себе оружия и он не совершит никакого преступления.
При посадке самолет заметно встряхнуло. Вероятно, экипаж тоже устал. «Ужасная жизнь у этих людей», — подумал Хади. Весь день сидеть на одном месте, не имея даже возможности пройтись, чтобы размяться, да еще и постоянно переключать внутренние часы организма на разные временные пояса. Но у каждого человека в мире есть свое место, а этим неверным за их неприятную работу хорошо платят. Его же работа и его прикрытие состояли в том, чтобы быть довольным всем, что попадается на его пути. В том числе и неверными, у которых в обычае есть свинину. Это давалось ему нелегко, но такое поведение диктовалось тем местом, которое он занимал в жизни. Авиалайнер, наконец, остановился, и он, как и остальные 153 пассажира, поднялся с места, собрал то, что брал с собой в салон, и поплелся к выходу.
Представителей канадских властей с непроницаемыми лицами и пристальными взглядами из-под козырьков светло-синих кепок-бейсболок нельзя было не заметить. Почетный караул, которому совершенно безразлично, кого приветствовать в своей неверной стране. Наверняка где-то поблизости, в миле-двух, имеются мечети, но он даже близко не подойдет ни к одной из них. Пусть даже правительство разрешило мусульманам поклоняться Аллаху в предназначенных для этого местах, но можно не сомневаться, что за всеми мечетями ведется наблюдение, а входящих туда поголовно фотографируют. Ну, а его работа заключалась в том, чтобы оставаться невидимым.
