Джеймс Роллинс - Дьявольская колония
— Но где же тайник с нанотехнологиями? — спросил Пейнтер.
— А эту загадку я предоставляю вам, мсье Кроу.
Тайник все равно должен был взорваться, поэтому Рафи не видел нужды идти дальше по этому следу. Истинное сокровище находилось здесь: собранные вместе знания древних. Рафи провел ладонью по стене, переводя взгляд с пола на потолок, пытаясь сохранить все это в своей уникальной эйдетической памяти, записать на «жесткий диск» из плоти и крови. Он двигался шаг за шагом по залу, захлестнутый реками старинных надписей. Здесь была история, древние науки, забытое искусство, записанные в золоте.
Необходимо овладеть всем этим.
И тогда его семье предоставится возможность встать на равных с «истинным родом».
За спиной у Рафи раздался крик, но он не обернулся.
Это был геолог «Сигмы».
— Господин директор, там есть дверь — и тело!
05 часов 55 минут
Оглушенный непрерывной пальбой, майор Эшли Райан не услышал, как небольшая группа боевиков обошла сбоку его оплот в камнях. Прижатые к земле, он и двое его солдат из последних сил обороняли свою твердыню, поражая появляющиеся цели, отбивая попытки фронтальной атаки.
Боевики Берна полностью завладели дном долины, взяли под свой контроль вход в подземный тоннель. Райан даже не мог добраться до своих рюкзаков и боеприпасов.
Внезапно громкий лай заставил майора обернуться налево. Тревога, поднятая собакой, спасла ему жизнь, спасла жизни всем. Бросив взгляд в ту сторону, Райан увидел три тени, которые выскользнули из темной линии деревьев и побежали, низко пригибаясь, обходя солдат Национальной гвардии сбоку.
Собака вскочила на валун и сердито залаяла на незваных пришельцев.
Райан перекатился в сторону, высвобождая винтовку из амбразуры между камнями. Воспользовавшись тем, что внимание боевиков переключилось на собаку, он всадил две пули в грудь первому наемнику. Тот упал. Остальные двое открыли ответный огонь. Собака взвизгнула и припала на перебитую переднюю лапу. Скатившись с валуна, она упала на землю.
«Твою мать…»
Поднявшись из укрытия, Райан надавил на спусковой крючок и выпустил длинную очередь. К этому времени и оба его солдата вступили в дело, развернувшись и открыв огонь. После короткой перестрелки двое боевиков отступили и укрылись за россыпью камней. Твердыня устояла, однако победа была вырвана в самый последний момент. И у солдат Райана возникла одна и та же проблема.
— У меня пусто, — объявил Бойдсон, отсоединяя от винтовки дымящийся магазин.
Проверив свое оружие, Маршалл покачал головой.
— Еще одна очередь — и у меня тоже кончатся патроны.
Райан сознавал, что и у него самого дела не лучше.
На противоположной стороне поля Берн что-то заорал по-немецки, и в его голосе прозвучала неприкрытая жажда крови. Судя по всему, он понял, что противник повержен, что у него кончаются патроны, что ему больше не на что надеяться. Райан снова выглянул в щель в камнях.
Враги, а их оставалось еще пятнадцать человек, готовились к последнему натиску. Берн собирался вести своих людей вперед. Он стоял в пятидесяти ярдах на открытом месте, не знающий страха в своем бронежилете, уверенный в подавляющем огневом превосходстве своих боевиков.
Светловолосый верзила поднял здоровенную руку и указал на позицию Райана.
Майор прижался плечом к прикладу винтовки.
«Ну вот мы и приехали».
09 часов 56 минут
Токио, Япония
Рику Танака сидел перед компьютером глубоко в недрах здания, принадлежащего структуре, которая скрывалась под непонятным названием Разведывательное управление общественной безопасности. Так именовалось главное разведывательное ведомство Японии. Рику не мог даже сказать, на каком он находится этаже — скорее всего, где-то под землей, судя по надоедливому гулу кондиционеров, — и даже в каком здании.
Впрочем, ему было все равно.
Его ладонь лежала на руке Джанис Купер.
С самого их спасения из ледяных глубин резервуара детектора «Супер-Камиоканде» молодой японский физик практически не терял физического контакта с американской аспиранткой. Пока восстанавливалась его психика, одно только ее присутствие помогало ему сохранять равновесие в окружающем мире, подобно якорю, надежно удерживающему корабль в бурном море.
Молодые люди дожидались поступления последних данных из различных лабораторий элементарных частиц, чтобы ввести их в модифицированную программу. С приближением к критическому состоянию неизвестные переменные отсеивались, позволяя получить более точную оценку времени предстоящего взрыва.
Наконец вычисления закончились. На экране появились светящиеся цифры ответа.
Рику непроизвольно с силой стиснул руку.
Джанис ответила на его рукопожатие, внезапно почувствовав, что и ей самой нужен якорь.
— Мы обречены…
05 часов 56 минут
Йеллоустоунский национальный парк
Пейнтер опустился на корточки перед распростертым на земле телом. Мертвец лежал на спине на бизоньей шкуре, сложив руки на груди.
Индейская одежда на истлевших останках была более яркой, чем на телах снаружи. Голую худую шею окружало ожерелье из белых орлиных перьев, переливающихся перламутровым блеском. В длинных седых волосах, заплетенных в косу, все еще сохранились частицы высохших цветов, куда их воткнула любящая, заботливая рука. Высушенные плечи покрывала богато расшитая накидка, игравшая роль погребального савана.
Этот человек не покончил с собой. Ему оказали величайшую честь, похоронив здесь, в Святая святых.
И Пейнтер догадался почему.
Под бледными высохшими руками лежали два предмета.
Одна рука накрывала белую деревянную трость с серебряным набалдашником, украшенным французской лилией.
Под другой лежала тетрадка со страницами из бересты, переплетенными в кожу.
Это было тело Аршара Фортескью.
И не читая его дневник, Пейнтер понял, что француз остался здесь после ухода экспедиции Льюиса и Кларка, намереваясь быть хранителем и защитником этой великой тайны. Фортескью долго жил среди индейцев, перенял их обычаи, его считали за своего и любили, судя по тому, как заботливо обошлись с его телом.
Пейнтер отвел взгляд.
— Упокойся с миром, друг мой. Твое долгое бдение окончено.
Рон Чун остановился перед открытой дверью в глубине зала. Его слова были пропитаны ужасом.
— Господин директор, вам нужно взглянуть на это.
Пейнтер подошел к геологу. Тот направил луч фонарика на дверь, ведущую из Святая святых. К ним присоединились Хэнк и Ковальски.
За порогом начинались каменные ступени, ведущие вниз, в просторное помещение, уходящее под святилище.
— Это сокровищница храма, — прошептал Хэнк.
Пейнтер беззвучно раскрыл рот, не в силах вымолвить ни слова.
Ситуацию лаконично подытожил Ковальски:
— Мы в полной заднице.
05 часов 57 минут
Прижавшись щекой к прикладу автоматической винтовки, майор Эшли Райан прильнул глазом к оптическому прицелу. В пятидесяти ярдах впереди Берн махнул рукой. Лицо белокурого верзилы раскраснелось азартом последней охоты. На противоположной стороне поля стали подниматься из укрытий боевики, готовые пойти на штурм твердыни.
— Господин майор, что будем делать? — испуганно спросил Маршалл.
У Райана не было слов, чтобы успокоить парня. Как не было у него слов и для Бойдсона, который сидел, привалившись спиной к валуну и сжимая в руке нож, свое последнее оружие. Обоим солдатам было лет по двадцать, не больше. У Бойдсона недавно родился малыш. Маршалл собирался на следующей неделе сделать предложение своей девушке, он даже купил обручальное кольцо.
Райан устремил взгляд вперед.
Он собирался захватить с собой как можно больше врагов, заставить их заплатить кровью за жизни его ребят.
Майор навел перекрестье прицела на Берна, дожидаясь, когда тот подойдет ближе. Он не имел права промахнуться. Каждый патрон был на счету.
«Ты от меня не уйдешь!»
Однако честь убить великана-арийца досталась не Райану.
Глядя в прицел, майор увидел, как Берн вдруг взмахнул руками, зажимая горло. Изо рта у него хлынула струей кровь. Стрела пронзила шею насквозь. Верзила рухнул на колени под дикие крики и вопли, раскатившиеся по всей долине. Они причудливыми отголосками отразились от окружающих скал, отчего у Райана на голове волосы встали дыбом.
Услышав за спиной стук камней, майор перекатился в сторону и развернулся назад. Вскинув винтовку, он едва не выстрелил в упор в грудь Джордану. Парень спрыгнул к Райану. Тот полагал, что мальчишка прячется дальше в каменной россыпи, где ему и было велено оставаться.
