Лиза Скоттолине - Улыбка убийцы (в сокращении)
— Так что ты об этом думаешь, Джуди? — Мэри старалась говорить потише, чтобы никто их не услышал. — Почему этот щербатый интересуется Амадео? Почему Фрэнк увольняет меня? И почему Джорно продал Амадео дом себе в убыток?
— Маршалл сказала, что журналист был отпадный, — жуя, произнесла Джуди. Сегодня она выглядела прилично — джинсовая юбка, белая майка, коричневые сандалии. Вот, правда, здоровенный сэндвич она уплетала совсем не по-женски — в отличие от Мэри, аккуратно ковырявшейся ложечкой в салате с тунцом.
— Ты не слышала, что я тебе рассказала? Ты хоть немножко волнуешься за меня? Что, если за мной следят?
— А свидание он тебе назначил?
Мэри чуть не подавилась:
— Не смеши меня. У нас была чисто деловая встреча.
— Ладно, ты, главное, не забудь, что сегодня у тебя свидание с моим приятелем Полом. Дай ему наконец показать себя.
— Не пойду я ни на какое свидание. Ты лучше скажи, что думаешь об «эскаладе» и обо всем остальном.
— Вот уж от этого свидания тебе отвертеться не удастся. Ты уже дважды отменяла встречу с Полом. — Джуди строго взглянула на нее. — Хорошо, многое ли ты рассказала журналисту? Не пришлось бы пожалеть потом об этом разговоре.
— Ну, главным образом, я рассказывала ему об Амадео, — ответила Мэри, которая и сама теперь не понимала, почему она выболтала Маку так много. Ей было жалко себя. Она сидела на скамейке, ссутулясь.
— О бельевой сушилке рассказала?
— Да.
— А о рисунках?
— И о рисунках рассказала. Он тоже не понимает, что они могут означать.
— А, так ты ему их даже показала?
— Я подумала, вдруг у него появится какая-то идея.
— Это просто каракули, как и сказал Кавуто. — Джуди, разумеется, видела кружки́ и тоже не смогла понять, что они изображают. — Ну хоть о локоне-то ты ему не говорила?
— Э-э-э, говорила.
Джуди застонала.
— А чтобы он статью тебе показал, прежде чем сдавать ее, попросила? Обычно это так и делается.
— Вообще-то нет. — Аппетит у нее пропал окончательно, и она закрыла пластиковую коробку с салатом. — Я понимаю. Наверное, я вела себя глупо, но мне так хотелось поговорить об Амадео. Ведь ничего же плохого не случится, если ему уделят немного внимания. Он это заслужил.
— Заслужил? — Джуди отложила сэндвич и повернулась к Мэри: — Мар, у тебя, по-моему, ум за разум зашел. Ты совершенно перестала понимать, что происходит вокруг. Ну посуди сама. «Эскалада» — машина очень популярная. Документы сорок второго года и должны были исчезнуть. Прыщавых мужиков на свете пруд пруди. А то, что в дом корейцев приходил именно твой, ты наверняка знать не можешь.
— А продажа дома?
— Может быть, Джорно хотел помочь Брандолини. Ты же говоришь, что у него полно было недвижимости.
— А почему Фрэнк меня увольняет?
— Да он уже устал от тебя! — выпалила Джуди.
Мэри почувствовала обиду. И целую минуту просидела молча.
— Прости, — вздохнула Джуди, нахмурившись. — Мар, обычно я принимаю твою сторону, но теперь обязана сказать, что ты теряешь контроль над собой. Лезешь в дом Брандолини, носишься с чьими-то волосами как с писаной торбой. У тебя же крыша скоро совсем съедет, — все больше распалялась Джуди. — Подумай о сегодняшнем свидании. Нужно как-то налаживать свою жизнь.
Уязвленная Мэри покачала головой. Не может она пока ничего налаживать.
— И не смотри на меня так. — Синие глаза Джуди сузились. — Что молчишь?
Мэри отвела взгляд в сторону.
— А знаешь, что сказал мне журналист?
— Что? — Джуди вытащила из сэндвича ломтик помидора.
— Он сказал, что мне стоит съездить в Монтану, в лагерь для интернированных. Лагерь еще цел, там теперь музей.
— Ты? В Монтану?
— Да. Вдруг я найду там могилу Амадео.
— В Монтану! Да ты же филадельфийка до мозга костей. Ты хоть знаешь, где она находится, Монтана-то?
— Где-то слева.
Джуди улыбнулась.
— Деньги у меня есть. Куплю билет на самолет.
На самом деле Мэри еще ни разу в самолет даже не заглядывала, что и составляло одну из трех страшных тайн всей ее жизни. Вторая была в том, что она не умеет плавать.
— Знаешь, если ты хочешь ехать в Монтану, значит, нужно ехать. Может, ты найдешь там то, что ищешь, и забудешь наконец о Брандолини. Поезжай. — Джуди помолчала. — Я тебе вот что скажу. Если ты поедешь, я избавлю тебя от хлопот, возьму опрос свидетелей Бенни на себя. А то она тебя точно уволит.
— Правда? — Мэри взглянула на Джуди и увидела, что та улыбается самой что ни на есть злодейской улыбкой.
— Но, разумеется, и тебе придется кое-что для меня сделать.
— Что? — спросила Мэри.
Впрочем, ответ она уже знала.
После обеда Мэри снова просматривала документы об интернированных итальянцах, все еще надеясь найти упоминания об Амадео. И еще она думала о поездке в Монтану.
До греческого ресторана «Дмитрий», расположенного в старом городе, Мэри доехала на такси, и ресторан ей этот сразу понравился. В маленьком зале стояли три ряда столиков, открытая жаровня наполняла воздух пряным ароматом рыбы. Мэри сидела за столиком, поглядывая поверх меню на мужчину, к которому пришла на свидание.
Его звали Пол Рестон. Волнистые русые волосы, глаза, уменьшенные близорукими очками в роговой оправе. Полные губы придавали его лицу слегка капризный вид, а одет он был в твидовый пиджак поверх английской рубашки. В общем, выглядел Пол куда более просто, чем предыдущий ее потенциальный ухажер, что, разумеется, затрудняло Мэри поиски его изъянов.
— Вы не будете возражать, если я сам предложу вам основное блюдо? — спросил он, едва взглянув на меню.
— Какое именно?
— Например, пеламиду. Но начал бы я с салата из авокадо.
— Что ж, звучит неплохо, — сказала Мэри и закрыла меню. Пусть Пол сам все закажет — тогда они смогут быстренько поесть и убраться отсюда.
— Вы, похоже, спешите.
Опля!
— Извините.
— Вам не за что извиняться. — Пол опустил меню на столик. — Джуди сказала мне, что вы ее лучшая подруга.
— В чем повинна, в том повинна.
Пол улыбнулся:
— А мы с Джуди вместе росли.
— Она и сейчас еще растет.
Он рассмеялся глубоким низким смехом. Пол был, похоже, ее ровесником, но производил впечатление человека куда более зрелого. Наверное, он и плавать умел.
— Джуди тревожится за вас.
— Я не знала, что вы с ней так близки.
— Мы не близки. Но должна же она была придумать оправдания для ваших отказов от встречи со мной. И сказала, что сегодня ей пришлось приставить к вашему виску пистолет, заключить с вами сделку.
Что ж, это верно.
— Мои отказы никак не связаны именно с вами. Просто у меня очень много работы.
— А еще она сказала, что о деле, которым вы заняты, разговаривать с вами не следует. — Пол улыбнулся. — Джуди считает, что вы одержимы и даже опасны.
Мэри покраснела:
— Похоже, вы получили обстоятельные инструкции. — Ну погоди, доберусь я до тебя. Голыми руками на куски разорву. — Хорошо, тогда вы расскажите о себе. Чем вы занимаетесь?
— Преподаю. Начал в сентябре, в Пенн-Стейте.
— Моя alma mater. Так вы там профессор?
— Да. Профессор Рестон, — поклонился Пол, до того величаво, что Мэри прыснула.
— Вам нравится преподавать?
— Очень. Это настоящее серьезное дело.
— Хорошо, когда человеку нравится его работа.
Мэри ее не нравилась — пока она не занялась Амадео.
— А как вам Филли? Скажите, что вам и он нравится.
— Нравится, — улыбнулся Пол. — Я, правда, не очень легко схожусь с людьми, но работаю над этим. Сегодняшний ужин — отличное начало. Превосходное.
Мэри забеспокоилась. Ей срочно нужно было невзлюбить Пола, а он ничем ей в этом не помогал. Какой незаботливый.
— А где вы живете?
— В нескольких кварталах отсюда. Снимаю дом, который мне предлагают купить. Я так и сделаю, если получу постоянное профессорское место.
Мэри улыбнулась. Пол тоже. Она отпила немного воды. Пламя горевшей на их столе свечи чуть трепетало. И Мэри почувствовала, что разговор с Полом не требует от нее никаких усилий.
— Ладно, сдаюсь, — улыбнулся Пол. — Расскажите мне о вашем деле. Джуди говорит, что вы очень увлечены им. Что пытаетесь постичь смысл каких-то каракуль и поклоняетесь чужим волосам.
— Ну, я даже не знаю, с чего начать.
— Начните с таинственных каракуль.
— Это рисунки, которые лежали в старом бумажнике. Бумажнике моего клиента. Он умер в 1942 году. Строго говоря, мой клиент — это фонд наследуемого имущества его сына, но я думаю об Амадео как о клиенте.
— Понятно, — сказал Пол. — И в чем загадка?
— Ну, я думаю, рисунки что-то значили для Амадео.
— А что изображено на этих рисунках? — Пол слегка наклонился к ней над столом. — Они случайно у вас не с собой?
