Лиза Скоттолине - Улыбка убийцы (в сокращении)
— Да, все верно, — произнесла миссис Найквист, отвечая на вопрос, который не был ей задан.
— Так Уилл — внук Амадео? — едва ли не вскрикнула Мэри, и миссис Найквист торопливо замахала рукой: тише.
— Аарон знал об этом. Я не могла обманывать его. И все же он вырастил сына Амадео как собственного. Он был щедрым человеком, щедрым душой и сердцем. — Миссис Найквист тихонько шмыгнула носом. — Но отцу Уилла я так ничего и не рассказала. И сам Уилл ничего не знает. Я потому и не взяла его с собой в суд сегодня, боялась, вдруг вы начнете задавать вопросы обо мне и Амадео, и все выйдет наружу, но вы их не задали. Спасибо вам.
— В этих вопросах не было необходимости, потому что вы замечательно все рассказали.
Мэри снова вгляделась в Уилла. Теперь она увидела, что он действительно очень похож на Амадео, каким она его себе и представляла. Он унаследовал и способности деда к механике, и его яркую внешность. Мэри повернулась к миссис Найквист:
— Вы собираетесь сказать ему?
— Наверное. Наверное, теперь скажу.
— По-моему, это хорошая мысль, — объявила Мэри, и тут ей пришла в голову другая, ничуть не хуже. — Элен, если бы у Амадео был наследник, а он теперь есть — Уилл, ему достался бы весь фонд наследуемой собственности. Я говорю о деньгах, которые принес оригинальный патент Амадео. Все эти годы деньги попадали в карман Сараконе, но теперь они пойдут Уиллу.
— Как это? — ошеломленно спросила миссис Найквист.
— До сегодняшнего дня, Элен, наследуемая собственность Амадео не стоила ни цента. Вы думали, что едете сюда на слушание дела об убийстве, но оно было посвящено вопросу о том, кому должны доставаться деньги за изобретение Амадео. — Мэри коснулась ее руки. — Ответ, благодаря вам, таков: Уиллу.
— Боже! И их хватит, чтобы оплатить учебу в университете?
— Да их хватит на то, чтобы скупить весь университет на корню, — расхохоталась Мэри, и миссис Найквист потрясенно прижала ладонь к губам:
— О Господи!
Мэри сияла, чувствуя, как в душе ее воцаряется счастье. И тут — она готова была поклясться в этом, — в ушах ее прозвучал тихий голос, шепнувший:
— Si.
— Ма, а что теперь? — спросила Мэри, отвернувшись от большой кастрюли, в которой булькал томатный соус.
Из стоявшего на кухонном столе радиоприемника лилась музыка — шла программа «Воскресенье с Синатрой», по полу кухни весело сновала Пенни, тычась носом в ноги расположившихся здесь людей. Мэри еще раз помешала томатный соус.
— Так что, ма, чеснок или базилик?
— Чеснок, Мария.
Мать сидела за столом в махровом розовом халате. Рядом с ней сидел отец — в воскресной рубашке и бермудах. Помогать дочери они не пытались, поскольку Мэри пригрозила им судебным процессом, и теперь она совершенно самостоятельно готовила томатный соус. С того дня, когда Мэри добилась временного запрета, Джастину Сараконе предъявили еще и обвинение в сговоре с целью убийства Фрэнка Кавуто, поскольку Чико все-таки поймали и он дал показания против своего хозяина. Тем временем Мэри стала в «Розато и товарищи» главной приманкой для клиентов, и теперь новые дела поступали в фирму ежедневно, да еще и из трех разных приходов.
Сегодня нам принадлежит Южный Филли, а завтра — весь мир.
— Если кладешь базилик слишком рано, он горчить начинает, — подсказал отец.
Джуди, стоявшая бок о бок с Мэри, помешивала спагетти, варившиеся в другой большой кастрюле.
Мэри улыбнулась и высыпала в свою кастрюлю мелко нарезанный чеснок. Она и не помнила, когда была так счастлива. Кейша поправилась, обручилась с Биллом — скоро у них свадьба. А Том-ПМС оказался человеком совершенно безобидным, только очень приставучим, и Мэри дала ему сотовый телефон одного своего знакомого — журналиста из «Филли ньюс».
— Готово! — воскликнула Джуди. — Ключ на старт, спагетти!
— Ключ на старт, базилик! — Мэри сыпанула в соус горсть мелко нарезанного базилика.
— Не больше минуты, Мар! — напомнил отец.
Мэри и Джуди пришли в движение одновременно. Джуди вывалила спагетти в дуршлаг, Мэри черпаком разлила соус по пустым тарелкам. Обе они были всего лишь новичками, однако спустя секунды на столе уже стояли четыре тарелки только что сваренных спагетти с домашним соусом.
Мэри уселась за стол последней, поскольку сегодня ей пришлось исполнить роль хозяйки. Уселась, но сразу набрасываться на спагетти не стала, ей хотелось полюбоваться на троих людей, которых она так сильно любила. И Мэри прочитала про себя благодарственную молитву, ибо, когда они очень нужны, все святые, до одного, приходят к ней на помощь.
В том числе и святой Валентин.
Лиза Скоттолине
Лиза Скоттолине с отличием окончила Пенсильванский университет, работала секретарем судьи, потом представляла в суде интересы клиентов одной фирмы.
Но семейная жизнь Лизы не складывалась. Вскоре после рождения ребенка семья распалась. Молодой маме пришлось оставить работу — но ведь нужно было как-то и счета оплачивать.
Она знала, что писательниц, работающих в жанре юридического детектива, нет, и решила испытать на этом поприще себя. Она не прогадала. Уже вторая ее книга получила престижную премию Эдгара По.
Скоттолине считает, что писать следует о том, что знаешь, поэтому местом действия всех ее книг всегда становится Филадельфия и в большинстве романов фигурирует юридическая фирма «Розато и товарищи».
Лиза Скоттолине прилагает большие усилия к тому, чтобы ее романы были максимально верными и реалистичными. И это толкает писательницу на интересные пути — она брала уроки бокса, жила в монастыре, заезжала на автомобиле вверх по лестнице Филадельфийского художественного музея (надо было убедиться в том, что это возможно), лазила по свалкам и делала многое другое, о чем вы сможете узнать, прочитав ее романы.
Роман «Улыбка убийцы» Лиза считает особенным. Объясняется это во многом тем, что в основу романа положена история семьи писательницы.
— Семья моей мамы родом из Абруццо, а родители отца родились и выросли в Марке, — рассказывает Лиза Скоттолине. — И та и другая семьи поселились в Филли, но мамина семья — в Южном Филли, а семья отца — на востоке. В Филли мои родители и познакомились.
История Амадео Брандолини — не единичный случай. В 1940-х годах правительство США, основываясь на ряде указов президента, санкционировало регистрацию, аресты и перемещение в концентрационные лагеря более чем десяти тысяч итальянцев. Причем к этому времени некоторые из итальянцев прожили в США уже много лет.
В определенной степени это коснулось и нашей семьи: деда и бабушку по отцу правительство вынудило зарегистрироваться как «пособников врага», хотя их преданность новой родине ни у кого не вызывала сомнений.
Итальянцы, поселившиеся на Западном побережье, были обязаны избегать в своих повседневных передвижениях «запретных зон» и соблюдать комендантский час. У тех, кто жил на Восточном, как мои дед и бабушка, конфисковали все фонари и радиоприемники. Предполагалось, что в противном случае они будут иметь возможность подавать сигналы вражеским судам.
Примечания
1
Почему, Джо? Скажи мне! Скажи мне, почему! (ит.).
2
Скажи все Господу, Джованни. Скажи Господу (ит.).
